16 июня исполняется 100 лет со дня рождения российского поэта, лауреата Государственной премии России Анатолия Николаевича Чепурова (1922–1990), долгие годы возглавлявшего писательскую организацию города на Неве. О сюжете из биографии поэта рассказывает его сын – заслуженный деятель искусств России Александр Чепуров.
В архиве поэта Анатолия Чепурова сохранился листок, на котором перьевой ручкой выведена первая строчка незаконченного и неотправленного письма: «Дорогой Толя, спасибо тебе за всё, друг ты мой…» Эти слова принадлежат старшему товарищу и учителю Чепурова – известному российскому поэту Александру Андреевичу Прокофьеву, а передали этот листок уже после его смерти родственники. Человеческая и творческая дружба связывала А. Прокофьева и А. Чепурова долгие годы. Прокофьев дал ход первой публикации молодого коллеги в журнале «Звезда», он же энергично помогал в издании авторского сборника «Путь-дорога», вышедшего в Лениздате в 1947 году. Вместе они переводили литовские дайны, вместе составляли сборник народных песен народов Прибалтики для детей, вместе путешествовали. А потому вполне естественно, что человеческое и творческое взаимопонимание вылилось в сотрудничество и на служебном поприще. В начале 1960-х годов Прокофьев, который более десяти лет возглавлял Ленинградскую писательскую организацию, позвал Чепурова на работу в секретариат правления, где они проработали вместе несколько лет. «Прокофьевская школа» имела огромное творческое и нравственное значение для Чепурова на протяжении всей его жизни. Это сказалось и в те полтора десятилетия, когда в 1970–80-е годы ему самому довелось принять на свои плечи груз руководства одной из крупнейших писательских организаций страны. Об этом он подробно писал в своих воспоминаниях о Прокофьеве (см.: Александр Прокофьев. Вспоминают друзья. М., 1977).
Вспоминал Чепуров и о том, как в начале 1960-х годов они с Прокофьевым ездили вдвоём в творческую командировку в Мордовию и там под впечатлением поездки родилось много стихов, возникло своеобразное «поэтическое соревнование», которое вылилось в творческий диалог двух очень родственных, но в то же время своеобычных индивидуальностей.
В Мордовию Прокофьева пригласил его друг, писатель Серафим Вечканов, который в то время возглавлял местную писательскую организацию в Саранске. Помимо поездок по краю, встреч с самыми разными людьми гостям был предоставлен домик в лесу, где они могли себя чувствовать свободно, отдавшись творчеству. Домик был бревенчатым, уютным, стоял на поляне, сплошь покрытой разнотравьем, полевыми цветами. А тишину и шорох леса наполняли птичьи голоса, позволяя вступить в прямой диалог с природой, напоённой весенним теплом и свежестью. Дело было в мае, а потому фоном, как эхо, как постоянное memento mori, звучал голос кукушки, что заставляло думать о смысле и самом существе жизни. Фольклорная стихия, которой оба поэта напитались, слушая песни крестьян, живущих по берегам реки Суры, откликалась в душе большого знатока и ценителя народной поэзии Прокофьева. Чепуров же, будучи родом со Смоленщины и проведший своё детство на олонецкой земле, в городке на Свири – Лодейном Поле, вспоминал и заново постигал интонации и ритмы народной песенной традиции. В результате у Прокофьева и Чепурова родились параллельно два поэтических цикла, посвящённых той самой «Сурской весне».
О жизни и творчестве А. Прокофьева. В тот год ему за книгу «Приглашение к путешествию» была присуждена Ленинская премия, и прямо из Саранска он намеревался отправиться в Москву, где в Кремле ему должны были вручить высшую по тому времени награду. Прокофьев позиционировал себя как певец и «величальщик» России. Ещё в годы войны, в самый разгар битвы за Ленинград, сквозь грохот орудий он услышал голос, увидел незамутнённый лик России. «Сколько звёзд голубых, сколько синих…» – это широкое эпическое звучание его поэмы «Россия» возникало как просветление среди дыма и чада войны. Впоследствии, облекая свои строчки в фольклорно прихотливую ритмику, Прокофьев создал «Величальную песню России». Но особенно часто в шестидесятые годы он читал своё стихотворение «Слова о России» (1959):
Мне о России надо говорить,
Да так, чтоб вслух стихи произносили,
Да так, чтоб захотелось повторить,
Сильнее всех имён сказать – Россия.
Сильнее всех имён произнести,
Сильнее матери, любви сильней,
И на устах отрадно пронести
К поющим волнам, что вдали синеют.
В творчестве Прокофьева Россия возникала в некоем планетарном, почти ломоносовском измерении, вставая над человеческой судьбой, определяя её и доминируя в ней.
Чепуров же был по преимуществу лирик. Именно так характеризовал его и сам Прокофьев в предисловии к книге «Одна земля». Ещё в детстве, учась в поэтической школе у Ольги Берггольц, Павла Шубина и Бориса Лихарева, в поэтических студиях довоенного Ленинграда, Чепуров взращивал своё сугубо человеческое, даже, можно сказать, интимное чувство и понимание Родины. В изменчивости и трепетности природы, пейзажа он искал отражение внутренних состояний души («Пейзажи родины моей»), в патетическом интернационалистском стихотворении о героях революционной Испании он особенно пронзительной нотой ощущал невыразимую горечь потери сына слепой старушкой-матерью («Слепая мать»). А в бронзовом пантеоне героев Великой Отечественной он слышал лишь скорбный возглас: «Мальчиком ушёл он на войну…» Стихи, поразившие многих – Константина Симонова, Сергея Смирнова, Сергея Орлова, Всеволода Рождественского…
Быть может, именно под воздействием этого личного лирического понимания Родины и родились в начале 1960-х годов стихи Чепурова о России, но только с иной, чем у Прокофьева, сугубо личностной, человеческой стороны. Не сильнее «матери и любви», а из самой их сути. «Родина, ты начиналась во мне», – словно вступая в диалог со своим учителем, напишет Анатолий Чепуров. Тогда же возникает и другое стихотворение – «Есть люди в России…», где личная судьба и стойкость внутреннего камертона – добра к людям, несмотря на все испытания, становятся главным и определяющим в понимании Родины и России. Россия в понимании Чепурова становится синонимом дружественности, доброты и человечности («Хорошо, что есть Россия в мире…»). И только этими понятиями и определяется. И это отнюдь не абстрактное прекраснодушие, это позиция, выстраданная и отвоёванная на фронтах Отечественной войны, где воевал Чепуров, и в сугубо мирных конфликтах и противостояниях. Говоря о заветах доброты, он хорошо знал, как достаётся право жить по этим заветам. «Не простой я в жизни выбрал путь», – напишет поэт. И потому его знаменитое стихотворение о доброте, начинаясь, казалось бы, умиротворяющей надписью на плите военного кладбища («Давайте поклоняться доброте»), завершается убеждением: «Давайте воевать за доброту». Здесь показательно, что стихотворение заканчивается не призывным восклицательным знаком, а утверждающей и спокойной в своей уверенности точкой.
И, наконец, последнее, чем итожится поэтический диалог, начавшийся в лесном домике в Мордовии. Через несколько лет Прокофьев будет переизбран и покинет свой руководящий пост в писательской организации Ленинграда. Ему предъявили ряд претензий в авторитарности, в недостаточно жёсткой защите сугубо творческих позиций, в особенности писателей нового молодого поколения. Часть из этих обвинений была справедлива, часть выдвигалась без учёта той непростой идеологической ситуации, в которой находилась писательская организация, и того, что Прокофьев пытался найти компромисс… Но факт остаётся фактом. Как общественный деятель Прокофьев оказался в отставке, и это произвело на него угнетающее впечатление. Многие, кто ещё недавно заискивал, отвернулись от него. Отец был среди тех, кто до конца дней Прокофьева был с ним рядом. Вот тогда-то, быть может, и были написаны те самые строки человеческой благодарности из неотправленного письма.
В эти же годы у Анатолия Чепурова появилось стихотворение, в котором было выражено его творческое и жизненное кредо. Он словно бы полемизировал со знаменитыми строчками Прокофьева о России, делая акцент на человечности и земной душевной открытости людей друг к другу. Но вместе с тем здесь была скорее не полемика, а раскрытие самой сути понятий Родины и России, основанных на главном человеческом смысле бытия. Ведь Россия начинается с людей, с их чувства взаимного тяготения и уважения друг к другу:
О человеке надо говорить:
Или корить,
Или цветы дарить,
Но не молчать,
Когда он книги пишет,
Дома возводит,
Сталь идёт варить...
О человеке надо говорить,
Пока он слышит.
Поездка в Мордовию с Александром Прокофьевым. 60-е годы