Свои картины он создавал без единого мазка масляной или какой-либо другой краски. Весной, когда листва под ногами окончательно выцветала и уже не способна была менять свой колер, он отправлялся в пригородные леса и собирал «краски». Свой поразительный метод Александр Юрков называл флорийской мозаикой. Ещё совсем недавно его работы можно было увидеть в картинной галерее, теперь – только на фотографиях.
Проходил недавно мимо выставочного комплекса, что на главной площади Нижнего Новгорода возле стен 500-летнего кремля, как меня остановил приличного вида джентльмен и спрашивает с обидой в голосе:
– Википедия утверждает, что здесь, – он ткнул пальцем в старинное здание, – расположена выставка работ уникального художника Юркова. Сунулся, а мне говорят: нет никакой выставки. В кои веки побывал в вашем красивом городе, но…
– Всё врут календари, – ответил я словами из комедии Грибоедова «Горе от ума».
Ответить-то ответил, а на душе стало мерзопакостно, что так жёстко, по-чиновничьи, обошлись с памятью и творческими заслугами Александра Николаевича Юркова (1935–2014), родоначальника флорийской мозаики. Своё кредо художника Юрков остроумно определял так: «Леса, деревни, реки, горы леплю мозаикой из флоры». «Леплю» – это несколько уничижительное, но верное по сути определение. Листья Юрков расщеплял на кусочки, порой на волокна и наклеивал их на картон обычным поливинилацетатным клеем (ПВА), разглаживал в меру горячим утюгом – и картина готова. И тут не надо ставить слово «картина» в скобки – это были шедевры, никем не повторённые. Тонкая работа пальцев, уникальное пространственное воображение и цепкая зрительная память, упорный каждодневный труд с любовью к профессии, людям и родной природе. Порой сюжет картин настолько грустен, что перед такими, как «Родительский дом», «Доступное жильё», хочется плакать.
Александр Юрков не был художником-самоучкой. Родился он в семье рукодельного крестьянина, раскулаченного и сосланного в глухомань Томской области. С детства рисовал печным углём и вырезал по памяти из бересты (с бумагой было трудно) фигуры лошадей, собак, кошек. С обозом, как Ломоносов, в 14 лет поехал учиться в Красноярскую художественную школу и был принят без лишних вопросов. С этого же возраста стал работать в театре художником-постановщиком. Несколько позднее Юрков окончил училище искусств. Официальные источники сухо сообщают о нём – российский художник, сценограф, график, живописец, бутафор, создатель техники флорийская мозаика, член СТД РФ (ВТО) с 1959 года. С 1976 по 1986 год – главный художник Горьковского академического театра драмы.
Юрковские картины, доселе невиданные, охотно раскупались, особенно иностранцами. И потому Александр Юрков был для нижегородских правителей, творческой интеллигенции самой что ни на есть изюминкой на торте, которым потчуют самых дорогих гостей. Из его интервью «Независимой газете» в 2008 году: «Вот и сегодня посла жду. Из какой страны? Не знаю, забываю я их. А вчера немцы здесь пили. Их ко мне прямо с выпивкой и закуской привезли. Они в Нижний на фестиваль Баха приехали. Один из них, профессор, у меня ещё картину купил».
Да, он продавал картины. Чтобы иметь кусок хлеба, купить клей ПВА (всем известно, какие мизерные пенсии были в начале 90-х годов), реализовать свою мечту об именной картинной галерее. Юрков за свой счёт отремонтировал подвал старинного дома и выставил там в 1998 году свою коллекцию. Назвал он её «Юрковка». В этот подвал в центре города повалил народ, в том числе и иностранного происхождения, скажем так.
Жизненный опыт подсказал Юркову, что надеяться на родственников как хранителей его коллекции нельзя. Умирая, он завещал картины своей верной помощнице и соратнице Гелии Александровне Деулиной, директору Нижегородского государственного выставочного комплекса. Деулина, выполняя завещание Юркова, разместила их в руководимой ею галерее. Так создалась постоянно действующая выставка «Юрковка», любимый объект не уменьшающегося с годами притяжения горожан и гостей города, в том числе очень именитых.
Но в сентябре 2020 года начальственный зуд оптимизации толкнул областных руководителей от культуры соединить художественный музей с выставочным комплексом и одновременно сократить одного из директоров. Сокращённой оказалась Деулина, а заодно и картины Юркова. Опасаясь за их сохранность, она приняла их по акту (168 картин) и перевезла в укромное место, подходящее для хранения. Но работы самобытного мастера не должны прятаться в «укромном» месте. Деулина это понимает, чиновники от культуры – нет. Все её многочисленные обращения, предложения и попытки найти постоянное место для уникальных произведений Юркова наталкиваются на холодный отказ…
А.Н. Юрков. Ивановское голодаево, 2004 г.