Владимир Каширов,  старший стрелок 6-й мотострелковой роты 2-го мотострелкового батальона 177-го мотострелкового полка

В марте  средства массовой информации сообщили  о том, что в небольшом городке Краснотурьинске Свердловской области группа молодых людей устроила дикие пляски на мемориале  воинам срочной службы, погибшим в в Афганистане и Чечне. Вот так эти современные дикари с опустошёнными и выхолощенными теперешним временем душами почтили память своих земляков. Следствие ещё не закончилось, но уже нашлись не только люди, их осуждающие, но и защитники и покровители. 

А ко мне лично опять вернулась боль, которую я пережила четверть века назад, когда узнала о событиях, произошедших с жителем Краснотурьинска рядовым Советской армии Владимиром Кашировым, проходившим службу в 1981–1983 гг. в Афганистане.

На промелькнувшем в репортаже снимке я успела заметить на мраморной плите его фамилию, и сердце моё вновь сжалось, как и тогда – двадцать пять лет назад, когда в хранимой мной уже пожелтевшей газете прочитала статью «Панджширская баллада», написанную подполковником Александром Олийником. Сейчас я уже и не помню, каким образом у меня оказались эти два листа «Литературной газеты». Храню их до сих пор и надеюсь, что кто-либо из краснотурьинцев прочтёт это и им, может быть, станет стыдно, я имею в виду молодых плясунов, хотя стыд и совесть ныне в очень большом дефиците, это уже почти забытые понятия.

6 декабря 1983 года рядовой Владимир Каширов и ещё двое его сослуживцев – старший прапорщик В. Белов и рядовой А. Габбасов по боевому приказу направлялись на ремонтную базу, находящуюся недалеко от выносного поста на перевале Саланг. С заданием они справились быстро и тронулись в обратный путь. Бронетранспортёр шёл быстро, дорога была пустынной. И тут – взрыв. Находящиеся внутри БТР старший прапорщик В. Белов и водитель – рядовой А. Габбасов погибли, а живого, истекающего кровью, тяжелораненого Владимира захватили моджахеды.

В Краснотурьинске в этот вьюжный декабрь в доме Кашировых жили ожиданием младшего сына Владимира из Афганистана. Неожиданно в квартиру вошли военком и незнакомый прапорщик с опалённым зноем лицом. Они протянули матери конверт, в котором сообщалось о гибели Владимира. Анна Георгиевна прочитала первые строки, едва слышно молвила: «Не может быть. Не верю».

Мемориал памяти воинов срочной службы в Краснотурьинске

В архиве штаба ограниченного контингента советских войск в Афганистане автор публикации «Панджширская баллада» познакомился с материалами расследования этого дела, занявшего десятки машинописных страниц.

Из уст в уста передавалась легенда о шурави в обгоревшей военной форме. Говорили, что тяжелораненого, потерявшего сознание бросили его на кишлачной площади и заставили всех проходящих бросать в него камни, ему выбили правый глаз: кто-то очень метко бросил камень. Душманы были уверены, что шурави, раненый, потерявший много крови, скончался от ударов камней и ранений, но Владимир остался жив и потянулись его мучительные дни в плену, среди озверелых мучителей, превосходящих своими зверствами гестаповских палачей. На фото, помещённом в том, давнем номере «ЛГ», виден измождённый молодой человек с одним глазом в рваной одежде. Моджахеды дали ему кличку Карим и предлагали советскому солдату принять ислам, но он отказался.

Несколько месяцев Каширова лечил французский врач по кличке Марат в госпитале мятежников, расположенном в базовом лагере Астана. Очевидно, там Владимир и написал письмо, своё последнее письмо к матери, которое вместе с его фотографией позднее передал врач в посольство СССР во Франции. Когда раны на культе зарубцевались, пленный снова попал в кишлак Хинджан, точнее в каменную пещеру. Начались страшные дни в неволе.

На рассвете 18 июля 1984 года скалы Панджшира взорвались вертолётным гулом, раскатами артиллерийских разрывов. Началась крупномасштабная операция против отрядов Ахмад шаха Масуда. В лагере началась паника, видимо, тогда и удалось Владимиру выбраться из пещеры-тюрьмы и скрыться в ближайших скалах. Далеко ли мог убежать измученный человек с изувеченной ногой и костылём? По сведениям другого пленника, которого смогли освободить наши войска, Владимир бежал, но его догнали посланные в погоню охранники и расстреляли. Где захоронили русского солдата, никто не знает.

Помню, я тогда очень близко приняла к сердцу всё описанное в статье, наверное, потому, что сама мать и мой сын должен был скоро окончить военное училище, а в Афганистане велись ещё военные действия. Я написала его маме, Анне Георгиевне, письмо. Она мне ответила, поблагодарила за участие и сказала, что с родственниками была уже в Москве, обращалась к чиновникам, но ничего более о её сыне неизвестно. Владимир Каширов был награждён орденом Красной Звезды посмертно. Потом я звонила в комитет, который занимался поиском военнопленных, но как искать, ведь ещё шла война в Афганистане.

Жители города Краснотурьинска сделали всё, чтобы память о Владимире Каширове и других воинах-интернационалистах жила и почиталась. В 1996 году они создали мемориал памяти воинов срочной службы. На нём выбиты 14 фамилий краснотурьинцев, погибших и без вести пропавших в Афганистане и Чечне. А 1 сентября 2002 года на фасаде школы № 9 в Краснотурьинске была установлена мемориальная доска бывшему ученику – Владимиру Каширову.

Для ветеранов боевых действий и семей погибших эти места остаются по-настоящему святыми, но многие сегодня не совсем правильно понимают назначение памятников. Чем же танцоры лучше тех, кто в афганском кишлаке бросал в истекающего кровью солдата камни?

Алла ОСОКА, МОСКВА

От редакции

Несмотря на протесты и возмущение общественности, участники скандального танца на памятнике воинам срочной службы в Краснотурьинске остались безнаказанными. Пока дело «ходило» по инстанциям, 30 мая 2013 года истёк его срок давности.