Мы редко публикуем материалы из Интернета. Но мнение поэта и журналиста из Ленска Сергея Москвитина того стоит. Ведь мы написали о проделках поэта-хозяйственника целую эпопею, которую наш автор Максим Макаров остроумно назвал переверзианой (№ 25–26). И о продаже Малеевки и детского сада. И о незаконных конференциях, которые Переверзин пёк, как блины, после того как был уволен Бюро МЛФ. И о поспешном воцарении в ещё не остывшем кресле С.В. Михалкова в МСПС. И о публичном избиении женщины. И о попытке выкупить по дешёвке, а потом перепродать втридорога заповедную землю Переделкина. Мы писали, а власть нас словно бы не слышала. Однако, в чём мы никогда не сомневались, «ЛГ» внимательнейшим образом читают «от Москвы до самых до окраин». В том числе и в далёком Ленске, где наш горе-герой начинал свою карьеру.
А что если, не первый год разоблачая «хозяйственную деятельность» печально известного Ивана Переверзина, мы за его уникальным даром аннигилировать общеписательскую собственность просмотрели большой поэтический талант. Ведь о Переверзине-стихотворце в хвалебных тонах пишут известные критики. Например, Лев Аннинский посвятил анализу стихов якутского «рапсода» огромную статью. Тем ценнее взгляд из Ленска земляка бывшего якутского сельхозтруженика, а ныне литературного сановника. Надеемся, что неангажированный голос «с мест» отрезвит платных воспевателей откровенного графомана.
Между тем пропаганда творчества певца подохших соловьёв принимает уже истинно миссионерский размах. В № 6 (43) «Общеписательской газеты» Переверзин рассказывает, как «советник МСПС по международным делам Валерий Иванов-Таганский побывал в Китае», и сетует на то, что современная российская литература составляет только 3–5% в общем объёме переводных изданий КНР. «Такая ситуация не должна нас устраивать, и её надо менять», – вещает Переверзин. Как нам стало известно, перемены начались с того, что упомянутый Иванов-Таганский пытался договориться в Китае о публикации за счёт российской стороны поэтического сборника… Переверзина. «Сторона» эта, судя по всему, располагается на Поварской улице, в офисе МСПС. В поездке г-на советника сопровождала дама, представленная как бухгалтер, – вероятно, одной из пока подконтрольных Переверзину писательских структур. То есть миссионерская поездка проходила в сопровождении кошелька. Очевидно, предыдущие сборники Переверзина издавались по той же бухгалтерской схеме.
Иван Переверзин – человек для Якутии не посторонний.
Наш земляк родился в посёлке Жатай. 10 лет работал рабочим в совхозе «Нюйский» и леспромхозе Ленского района, шесть лет – директором совхоза. Затем стал начальником управления сельского хозяйства и заместителем главы администрации Ленского района.
Писать начал с 30 лет. Автор двух публицистических книг и нескольких сборников стихов, первый из которых был опубликован в 1991 году. В 1994 году (42 лет от роду. – «ЛГ») вступил в Союз писателей России. После двух лет работы в правительстве республики Иван Иванович ответил согласием на предложение из Москвы стать заместителем по экономике и финансам главного редактора концерна «Литературная Россия» (по нашим данным, бежал из Якутии, скрываясь от служебных неприятностей, и был пригрет Председателем СП России В. Ганичевым. – «ЛГ»). В 2000 году Переверзин возглавил Литературный фонд России.
Столь стремительной литературной карьеры не добивался ещё ни один якутянин. И столь скандальной репутации. Как только не называет его центральная пресса! «Переделкинский король» и «нью-Бендер» («МК»), «Якутский механизатор российских писателей» («Новая газета»), «Оборотистый коммерсант современного разлива» («ЛГ») и т. д. Писатели обвиняют его во взяточничестве и воровстве, ведут с ним устную и письменную борьбу. Прямо в зале суда Переверзин избил известную поэтессу Надежду Кондакову.
Настоящим потрясением для меня стало расследование писателя М. Кустова, опубликованное в «МК» в декабре 2008 года. Обратившись в отдел кадров академии имени Плеханова, он выяснил, что Переверзин ни заочно, ни очно там не учился. Кроме того, фамилия Переверзина не значится и среди выпускников Высших литературных курсов Литературного института им. М. Горького! А ведь наш земляк чуть ли не в каждом интервью с гордостью заявляет о том, что окончил эти два престижнейших вуза России!
Признаться, мне никогда не нравились стихи Переверзина. Ни в бытность его работы в Ленске, ни в нынешний московский период. Поэтому, когда Переверзина кто-нибудь хвалил, я всегда пожимал плечами: может быть, я чего-то не понимаю? Мне всегда казалось, что стихи у него – бессюжетные, незапоминающиеся, корявые. Такие прочитаешь – и в голове ничего, кроме недоумения, не остаётся. Между тем Переверзин, перебравшись в Москву, продолжал завоёвывать литературные позиции, активно публиковаться в центральных изданиях и толстых литературных журналах. Высокий пост этому способствовал.
В 2004 году выходит его солидный (по объёму) сборник «Стихотворения» в московском издательстве «Академия поэзии». 576 страниц! В этой книге его называют «замечательным русским поэтом», а известный московский критик выдаёт целый панегирик автору в предисловии «Серебряная точность слова». В 2007 году в Москве двухтысячным тиражом выходит сборник стихов Переверзина «Цветы любви», где в аннотации говорится: «Стихотворения мастера отличает изысканная лиричность, искренность чувств, лёгкая, прозрачная рифма, особое, свойственное только большим поэтам умение различать в простом и обыденном загадочное и возвышенное».
В 2010 году тиражом 2000 экземпляров вышла книга Переверзина «Грозовые крылья». Большой формат, 664 страницы плюс 11 цветных иллюстраций. И снова упражняется в славословии поэт Лев Котюков, открывая сей «кирпич», снова называет Переверзина «замечательным русским поэтом», сравнивает его с Михаилом Исаковским и Борисом Корниловым и возносит до небес.
О поэте судят по стихам, а не по скандалам. Избранное – это всегда лучшее, не правда ли? Давайте начнём с первого стихотворения сборника – как правило, любой автор всегда стремится поставить на открытие особенное, сильное стихотворение, чтобы заинтересовать и увлечь читателя (орфография и пунктуация сохранены):
Едва смог выйти из тумана,
как окунулся вновь в туман.
В моей душе такая рана,
куда там боль от старых ран!
Пусть эта рана ножевая, –
Но кровью напрочь изойдя,
мне не войти под кущи рая,
чтоб разрыдаться, как дитя…
В аду сгорю я, чёртов грешник,
за то, что от шальной любви
построил вдруг такой скворешник,
что в нём подохли соловьи…
Тогда ты в душу и вонзила
свой нож, сгорая от стыда,
что, видно, зря меня любила, –
и не разлюбишь никогда!
Прости! Я слёз твоих не стою,
но ими, а ничем другим,
я рану, как водой, омою, –
воскреснув с именем твоим.
О душевной ране мы говорим обычно в переносном значении, поэтому и сбивают с толку словосочетания «рана ножевая» и «кровью изойдя» во второй строфе, заставляющие трактовать «рану» в прямом смысле. Вот только можно ли душу поранить ножом?!
Выражение «райские кущи» тоже обычно употребляется в переносном значении (райский уголок, сад, дом). Старославянское слово «кущи» имело значение «угол», а в болгарском, сербскохорватском и словенском языках это слово означало «дом». Автор же, получается, собрался войти под сад или под дом, чтобы там разрыдаться (?!). Впрочем, сравнение «разрыдаться, как дитя» тоже неудачное. Дитя плачет, а не рыдает (вспомним пушкинское: «то заплачет, как дитя»). Скворечник автор почему-то предназначает соловьям, а четвёртая строфа, на мой взгляд, вообще лишена какого-либо смысла.
В книге девять разделов и 589 стихотворений. Давайте рассмотрим первое стихотворение второго раздела (орфография и пунктуация сохранены):
Погаснет – дальняя зарница
и – вспыхнет новая на миг, –
так в памяти мелькают лица,
один, другой любимый лик.
Календарей смывают струи
Следы рассчётливых измен,
И дней оборванные струны
Сменяет музыка антен…
Приёмник выключу – и ладно!
И буду слушать, как трава
Растёт безгрешно, безоглядно
в колючках зла по краю рва.
Она растёт в воротах рая,
растёт под острою косой,
растёт с тобой, земля сырая,
земля, – омытая росой.
Я правым был и был неправым,
тонул в воде, горел в огне,
и не боюсь ходить по травам,
ведь и они пройдут по мне.
В книге именно так расставлены знаки препинания, именно так написаны слова «скворешник», «рассчётливых» и «антен». Несмотря на наличие в выходных данных имён редактора и корректора.
Трудно представить при всём богатстве воображения, как календарь (а не время) течёт, и струи его смывают следы (какие?) расчётливых (почему-то) измен. Музыку антенн тоже представить не так-то просто, ну, а в суггестивном тумане «дней оборванных струн» рассмотреть какой-либо смысл вообще не представляется возможным. Если выключить приёмник, наверное, хорошо слышно, как растёт трава в колючках зла. Вот только нужно найти место «по краю рва», «в воротах рая» или «под острою косой», а то не услышите. «Земля сырая» тоже, оказывается, растёт, но не любая, а лишь «омытая росой». Кто её, интересно, омыл? И ещё любопытно было бы посмотреть, как это травы пройдут по автору. Вдоль или поперёк?
Недаром говорят, что о поэте можно судить уже по первой строке. Можно ли судить обо всей книге Ивана Переверзина по первым стихотворениям двух первых разделов? Да, безусловно. В книге сотни слабых, беспомощных, корявых стихотворений, доказывающих, что автор плохо владеет и словом, и русским языком, и стихотворной грамотой. Здесь не редкость сбои ритма, несоблюдение размера стихотворной строки, нарушение правила альтернанса. И прочее, и прочее.
Основная тема огромной массы стихотворений в новой книге Переверзина – он сам. Обиды и злоба на врагов, непомерные амбиции, отношение к раю и аду, жизни и смерти и пожизненный душевный раздрай автора кочуют у него из стихотворения в стихотворение, со страницы на страницу и довольно быстро набивают читателю оскомину. С превеликим трудом я осилил сей «гроссбух», задавшись целью сделать критический разбор новой книги «замечательного русского поэта», дабы не быть голословным.
Любой уважающий себя стихотворец (я уже не говорю – поэт) знает, что глагольные рифмы – признак поэтической слабости, а однокоренные рифмы – вообще недопустимый поэтический грех. Вот только Переверзин, похоже, об этом знать не знает, ведать не ведает, потому что с удовольствием рифмует глаголы между собой:
Я – уже с эпохою простился,
и врагов-товарищей простил…
Но едва мне образ твой явился,
я забыл, о многом я забыл…
В книге избранных стихотворений «замечательный русский поэт» использует глагольные рифмовки 498 раз! Мало того, он часто употребляет совсем уж позорные для любого стихотворца однокоренные рифмы: «вижу – ненавижу», «носила – уносило», «может – поможет», «скажет – докажет», «прошёл – нашёл» и т.д. В книге не редкость слабые, беспомощные рифмы: «погасли – о стихах ли», «пересуды – любим», «жалит – поругались», «впаривал – подзадоривал» и т.д.
Не гнушается автор употреблять и банальные, избитые рифмовки, такие как «берёзы – слёзы» (9 раз), «любовь – кровь» (16 раз), «вновь – любовь» (11 раз), «любви – соловьи» (13 раз), «солнце – оконце» (13 раз) и т.д. Есть у автора и любимые слова. К примеру, «смерть» и «бессмертье». Первое он любит часто рифмовать со словами «круговерть» и «твердь», а второе – со словами «круговерти» и «сердце». Свою, пожалуй, самую любимую рифмовку «сердце – бессмертье» Переверзин употребляет в книге ни много ни мало 20 раз. Есть у Переверзина и любимые «эпитеты»: бессмертный, проклятый, прекрасный и красивый. Поэт от сохи позволяет себе поэтические вольности: «боле», «огнь», «сребристый», «златой», «младой», перестановки ударений в словах и т.д. О том, что автор не в ладах с русским языком, свидетельствует множество примеров. Наверное, горе-стихотворец искренне убеждён в том, что уже упоминаемые мною «кущи» – это кусты:
…и во тьме обступают всё гуще
эти пышно цветущие кущи…
А вот ещё пример:
Чайки – то усядутся на влажный
зернистый песок,
то круто поднимутся в небо,
что синей василиска.
Тут, очевидно, автор (или бес) попутал слова «василиск» (сказочное чудовище, змей, убивающий взглядом и дыханием) и «василёк» (тёмно-синий полевой цветок). В стихотворении «Горевое» темнота у автора почему-то «стояла тишиной во рту», а сам он «зарыдал навзрыд». Шторм у него «кромешный», роскошь – «малинная», а фундамент – «впаянный в бетон». Этот ряд можно продолжить. Пожалуй, прав М. Кустов: Переверзин не оканчивал Высших литературных курсов. Об этом как нельзя лучше свидетельствуют его стихи.
Короля, как говорится, делает свита. Свита редакторов известных газет и толстых журналов, принимающая стихи чиновника от литературы в печать. Свита захлёбывающихся от восторга критиков и чиновничьих лизоблюдов. Что ж, свита сделала своё дело – и сам «король», похоже, уверовал в своё королевское величие:
Но что мне грязная молва,
когда в глубинах сердца
вовсю рождаются слова
грядущего бессмертья.
И пусть не мне – моим врагам
Жизнь кажется обидой,
Ведь я герой великих драм,
Они лишь – сброд постыдный.
Дальше – больше:
Но не где-нибудь там, у порога
вечной жизни, а здесь, на земле
стану я, – как поэт, равен Богу, –
и бесследно не сгину во мгле.
Самовосхваление автора оборачивается пророчеством:
И всё-таки в борьбе за Слово
Не важно как я назовусь,
но важно, что воскресну снова,
и воскрешу с собою Русь.
Почти с Божьей миссией, получается, пришёл на нашу грешную землю поэт от сохи Иван Переверзин!
Одна и та же тема, рифмы, «эпитеты», одни и те же размышления о своём предназначении и самовосхваления – эту вечную жвачку Иван Переверзин жуёт на протяжении всей книги. Переливает из пустого в порожнее, из порожнего – в пустое. Предыдущий сборник Переверзина настолько же слаб. И раскупается он плохо – с 2007 года до сих пор не распродан, несмотря на усиленную рекламу в Интернете.
Мне вот что непонятно: для чего, спрашивается, видные критики и писатели, как сговорившись, поют дифирамбы посредственному рифмоплёту? Почему до сих пор не нашлось ни одного литератора, который развеял бы мнение лжепочитателей и лизоблюдов искренним своим восклицанием: «А король-то голый!»?
Сергей МОСКВИТИН, поэт, руководитель литературного объединения «Фламинго», ЛЕНСК
Федеральный информационный портал
Sakha News: http://www.1sn.ru/45842.html
P.S. ...И тут «ЛГ» обязана повиниться в давнем грехе. Когда-то давно, испытывая серьёзные материальные трудности, редакция решила встать на рыночный путь и хоть изредка публиковать стихи тех, у кого денег больше, чем таланта. Одним из первых принёс нам свои сочинения председатель Литфонда России И. Переверзин. Литфондовские деньги были немедленно нам перечислены, а стихи напечатаны. Но публикация сразу же вызвала такое недоумение у наших читателей, что проект «Коммерческий Парнас» пришлось закрыть. Признаём — грешны!