Читали они, кстати, хоть и с чувством – но не блестяще. И в основном – не наизусть. Читали чаще с экрана смартфона, запинаясь на незнакомых оборотах, кое-где неправильно расставляя ударения. А я всё равно умилилась… и вспомнила завершившийся в июне Международный конкурс юных чтецов «Живая классика», который прошёл в Москве при впечатляющем стечении интеллектуальной элиты в театре Et Cetera. Конкурс этот проходит с 2011 года, и первоначально он не был международным. Эта неприятность случилась с ним в 2013 году. Почему – неприятность? А вот послушайте.

С каждым годом сфера действия «Живой классики» расширялась. Вначале – на Россию. Потом – на ближнее зарубежье. Далее везде. И тут этот милый фестиваль, целью которого изначально было оживить в детях интерес к классике, настигла совсем не детская, а вполне даже вековечная российская болезнь: иностраннолюбие. Много иностранных участников – это почёт. Это широкая реклама и хорошее финансирование, и нарядно-уютный зал театра Et Cetera. Двадцать шесть стран – пишут устроители! Из них в двадцати двух нашлись дети, достойные выхода в суперфинал! Вы только подумайте: в двадцати странах дети декламируют русскую классику (на самом деле не только классику, но и современную литературу) настолько хорошо, что обошли участников из России!

Как обошли? Ну, посудите сами. Нет ни малейших сомнений в том, что из России пришло в десятки, сотни, тысячи раз больше заявок, чем откуда-нибудь из Хорватии. Или из Турции. Да чего там. «Только в России, чтобы попасть во всероссийский финал, ребятам нужно было выдержать конкурс в сто тысяч человек на место», – с энтузиазмом говорят организаторы. Друзья, это прекрасно, но отчего ж вы не напишете, сколько тысяч человек на место было из Болгарии и Испании? Или оттуда не было тысяч, но вы посчитали нужным отобрать хотя бы кого-то из имеющихся десятков? Вы правда считаете, что это справедливый расклад?

И вот, доведя до суперфинала детей из двадцати двух стран и даже двух (целых двух!) школьников из российских сотен тысяч, доблестное жюри (писатели Петрушевская и Остер, режиссёр Виктюк, «Ералаш» Борис Грачевский, директор Государственного литературного музея Дмитрий Бак и другие, не менее выдающиеся деятели) оставило россиян вовсе без призов. Ну то есть совсем. Даже призы спонсорских симпатий не перепали им в суперфинале (а уж они-то достались многим). И теперь я, пишущая эти строки для учителей-словесников, затрудняюсь рекомендовать им этот конкурс. Задумайтесь о том, что дети из России поставлены в заведомо невыигрышные условия. Взвесьте риски.

Нет, я не хочу сказать, что участники из других стран непременно слабы. Некоторые дети – в том числе приехавшие из США, Азербайджана, Киргизии, – были действительно очень хороши и, несомненно, достойны суперфинала – а возможно, и победы. Как убедительно показала обаятельная и артистичная турчанка, даже язык не обязательно знать хорошо, чтобы прочитать русский текст так, что заслушаешься. Там было много замечательных чтецов (хотя немало было и тех, кого явно присчитали для большей международности). Но русским-то чтецам пришлось преодолеть просто огромный конкурс! И выбрали в итоге – прекрасных, живых, артистичных, талантливых ребят (остроумный Даниил Чернышко с рассказом Татьяны Петросян «Записка», трогательная Анастасия Шишинова с рассказом Виталия Закруткина «Подсолнух»). И вот так глупо всё в итоге обернулось.

Ещё точнее будет сказать: пафосно. Пафос декламации иногда бывает и неплох, и уместен, но пафосной была вся первая тройка, и максимально пафосным – победитель, Виктор Шиман из Белоруссии, прочитавший отрывок из повести Богомолова «Иван» на одной зашкаливающе-надрывно-кричащей ноте, от чего к концу десятиминутного, примерно, чтения я очень устала. Но, видимо, только я. Так или иначе, не менее надрывный, но гораздо более разнообразный пафос крохотного киргизского мальчишки (Марата уулу Ырыскельды), читавшего айт­матовского «Солдатёнка» (в итоге – третье место), понравился мне гораздо больше…

А впрочем, дети есть дети. Они старались. В своеобразии мышления организаторов они не виноваты. Гораздо интереснее, какую мысль неглубокую целенаправленно проводили взрослые. А мысль такая: вы – лучшие и необыкновенные, а те, которых здесь нет, они – обыкновенные и не так хороши.

Вот какой фразой действо открывалось: «Одноклассники сторонились меня, и я оказался в читальном зале». Вот какими словами ведущего оно продолжалось: «Не бойтесь быть белой вороной!» И вот, наконец, в каком выступлении самой Людмилы Петрушевской тема достигла апогея: «Вы будете необычными людьми! Обычные люди приходят домой и включают телевизор… а вы – люди с талантом!»

К чему эта тема чуждости таланта во враждебном окружении? Что значит – обычными и необычными? К чему лелеять заносчивость и сужать само понятие таланта? Вообще говоря, очень сомнительно, что умение декламировать отдельные литературные произведения (к тому же целенаправленно отработанное со взрослыми) непременно находится в соответствии со способностью понимать и любить классику. «Живая классика» – действительно хороший популяризаторский конкурс. Но не более того. И, боюсь, не в новых, обозначивших себя условиях.

…Вот почему, спустя десять дней, я с одобрением прислушивалась к старшеклассникам, которые без всякого пафоса и без особенного артистизма читали друг другу с экрана смартфона стихи Есенина. Я не знала, кто они и зачем им это, забавляются они или готовятся к чему-то, или просто душевно проводят время… Но у меня тогда действительно было ощущение, что классика жива. Слава богу.

Татьяна ШАБАЕВА