Краткость - мачеха гонорара

ПРО ПОХУДЕНИЕ

Толстый Вася вдруг стал стремительно худеть, приобретая практически спортивный вид. Григорий, которому тоже надо было сбросить десяток килограммов, строго потребовал:

– Колись! В смысле, говори, какое у тебя ноу­-хау?

– Понимаешь ли, я терпеть не могу нашего директора. Видеть его – практически пытка для меня. Так я заказал несколько тарелок с его портретами на дне.

– Портретами? Зачем?

– Затем. Наливаю, значит, в тарелку суп, директора не видно. Ем. Но столько, чтоб не показалось дно с его невыносимой физиономией! Понял? Ну как тут не похудеть, когда есть приходится в два раза меньше!

Григорий, прибежав домой, на дно тарелки наклеил фотографию своего шефа, которого тоже не жаловал. Туда удивлённая жена положила кашу. Жуёт Григорий, чувствует: через несколько ложек появится начальник.

– Маша, клади добавки! Да побольше, чтоб мне не видеть этого типа!

И снова ест. Так и не похудел. Правильно врачи говорят: одно лекарство на каждого действует по-разному.

Эдуард УГУЛАВА, СЕВАСТОПОЛЬ

СЕКС С ПУГАЛОМ

В этой истории ничего не происходит. Просто безымянная героиня сидит у окна. А за окном идёт дождь.

Героиня сидит...

Дождь идёт…

Это понятно? Или ещё раз повторить?

Повторяю.

Героиня, вся такая безы­мянная, сидит у окна. А за окном идёт дождь.

Когда он перестанет? Неизвестно.

Когда героиня встанет? Неясно.

Почему текст называется «Секс с пугалом»? Ну это-то как раз яснее ясного. Если б я его назвал «Дождливый день», вы бы его и читать не стали.

Валерий РОНЬШИН, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

ПРЕМИЯ

Премия была одна. Стали думать, кому её дать. Дать орлу – так он и так орёл. Дать петуху – пропьёт. Дать кроту – нельзя: недальнозорок. Дать жирафу – тоже нельзя: верхогляд. Павлину – слишком пёстр. Волку – слишком сер. Дали ослу за упорство. Потом вспомнили, что и он сер, но было поздно. «Соловей тоже сер», – сказал кто-то. И успокоились.

Герберт КЕМОКЛИДЗЕ, ЯРОСЛАВЛЬ