Очень хорошо, что на свете существует не только политика, но и искусство, неисчерпаемое в своих возможностях, как и сама жизнь. В определённом смысле искусство даже красочнее жизни, потому что ему доступно и преувеличить, и преуменьшить, и раскрасить яркими красками, и, наоборот, ограничиться пастельными или даже тушью или карандашом. Кино в состоянии один и тот же объект повернуть с разных сторон и осветить разным светом. В самом деле Наполеон был один, а его литературных, живописных и киновоспроизведений – великое множество.
Но глобальное нагромождение политических и военных катастроф по всему миру притупляет интерес к большому искусству; слишком большие события прокатываются над нашей планетой, художественная выдумка стала казаться пресной, почти тривиальной. В очередной раз на рассуждения о вечной дилемме соотношения искусства и политики натолкнул Казанский международный фестиваль мусульманского кино (КМФМК), который в этом году проводился уже в 15-й раз. Он стоит на своего рода перепутье: либо, сохранив свою изначально политизированную составляющую, станет одним из первоклассных специализированных мировых фестивалей, либо его ждёт судьба крепкого, добротного регионального фестиваля.
Этот второй путь не должен никого смущать – такие фестивали очень сильно способствуют подъёму регионального кинопроизводства. Для Татарстана с его взвешенной и сбалансированной культурной политикой, где власти озабочены тщательным соблюдением равновесия в поддержке татарской и русской культур, это особенно интересно: мы можем получить расцвет кино на татарском языке – по модели, например, иранского – с одновременным созреванием новой, независимой от московских финансов, альтернативной школы русскоязычного искусства кино.
Так что и этот путь многообещающ. Сейчас в Казани слышны голоса тех, кто призывает убрать слово «мусульманский» из названия фестиваля, как якобы неоправданно сужающего его спектр – в этом году, например, была показана ретроспектива кино Южной Кореи, где мусульман практически нет, и не очень понятно, почему нужно из формальных оснований ограничивать показ этих фильмов.
Однако, если честно, первый путь – фестиваля мирового, общечеловеческого, пусть и специализированного значения, кажется имеющим более впечатляющую перспективу, а равно и потенциальное политическое влияние. 15 лет назад, в период обострения борьбы против террористической пропаганды за сердца мусульман России и мира, во многом по инициативе муфтията был собран первый фестиваль мусульманского кино.
Важно помнить, что ислам с момента его основания был не просто религией, но средством организации сил как в политическом, так и в военном отношении с помощью религиозных методов. Военная дисциплина мусульман получила со стороны религии огромную поддержку – за полководцами стоял авторитет Аллаха; мужество воинов усиливалось учением о седьмом рае и небесных гуриях – награде павших в бою за ислам воинов. Одна умная и наблюдательная женщина подметила, что такие методы морально-политической подготовки ориентированы на мальчишек пустыни, каждый из которых «в 15 лет воин, а в 18 – уже погибший за веру шахид».
И мусульманское кино не только может, но и обязано стать важнейшим инструментом организации сил, борющихся против террористического псевдоислама. Передышка, которую нам дало перенесение террористами главного фронта своей борьбы в другие страны, не должна притуплять нашей бдительности, тем более позволить впадать в благодушие и шапкозакидательство. В этом году вообще КМФМК прошёл совместно с Международным экономическим саммитом «Россия – Исламский мир», что само по себе, может, и неплохо, но акцент уже открыто ставится на благолепие международного сотрудничества, а не на жёсткое информационное противостояние экстремизму.
Агрессия стран НАТО в Ираке и Ливии, гражданская война в Сирии оказали двойственное влияние на борьбу с терроризмом: в краткосрочной перспективе отвлекли на себя значительное число боевиков, набранных со всего мира, включая и Россию. Но есть и другой аспект: эта война стимулировала пропаганду идей псевдоджихада, агитацию за пополнение его рядов.
Политический импрессионизм не должен притуплять нашу бдительность. Мы не знаем, что планируют руководители псевдомусульманских террористов, куда они намерены нанести следующий удар, где они планируют рекрутировать себе новые кадры и проводить пропагандистские мероприятия. Более того, мы не знаем, что происходит, скажем, в так называемых татарских джамаатах в отдалённых районах Афганистана или Пакистана – то ли эмигранты мирно пашут землю и читают Коран, то ли изучают минно-подрывное дело.
А сам КМФМК в этом году был, как всегда, замечательный. Главный приз получил фильм «Песнь древа» (режиссёр Айбек Дайырбеков, Киргизия). Приз президента Татарстана «За гуманизм в киноискусстве» присудили фильму иранских режиссёров Азаде Муссави и Куруша Атаи «Найти Фэридэ», восхитивший автора ироничный и даже саркастичный и одновременно очень романтичный и трогательный альманах новелл одиннадцати молодых бангладешских режиссёров «Искренне ваш, Дакка» получил приз Гильдии киноведов и кинокритиков России. Оказывается, великая бенгальская киношкола расцвела не только в индийской Западной Бенгалии, но и в Бангладеш.
Конкурс национального татарстанского кино, в котором по традиции участвуют фильмы двуязычные, как сама жизнь в Татарстане, выиграла картина Ильшата Рахимбая «Сложный узор». Не могла не радовать реакция жителей Казани даже на сложные «фестивальные» фильмы – татарские бабушки после просмотра документалистики горячо обсуждали увиденное и переживали за героев.
И всё-таки, кажется, слишком рано говорить, что идеологической функцией большой культуры вообще и Казанского фестиваля в частности можно пренебречь в пользу развития чистого искусства. Время расслабляться в замках из слоновой кости ещё не наступило. Мы слишком высокого мнения о функции киноискусства, чтоб отказывать ему в непосредственном влиянии на социальные проблемы, которые стоят перед обществом.