Под одной обложкой толстого тома – две книги, главы которых печатаются вперемежку. Одна – о приключениях польского шляхтича, приехавшего в Смоленск на военную службу в 1632 году, когда этот старинный русский город находился под властью Польши. Другая – о поездке современного московского фотографа в Смоленск, где ему был сделан выгодный заказ. Оба «полуромана» связаны местом действия – с упором на историю одной из башен знаменитой смоленской крепости – и тем, что и у того и у другого героя любовь к местной девушке окончилась весьма печально. В принципе, оба повествования можно было бы издать по отдельности – но, как говорится, хозяин (автор) – барин.

«Польская» половина книги интересна, в частности, и тем, что повествует о драматическом эпизоде нашей истории «с другой стороны». Таких книг на полке исторических сочинений немало – вспомните хоть мемуары гитлеровских генералов, хоть интереснейший «Берлинский дневник» эмигрантки княжны Марии Васильчиковой. Нет сомнения, что Олег Ермаков хорошо знает тему. Повествуя о полиэтническом войске польского короля, о пёстром составе населения оккупированного русского города, писатель виртуозно использует его многоязычие. Он постоянно вставляет в текст фразы на польском и немецком языках, на западнорусском наречии и на латыни, которой щеголяют образованные поляки.

Это, конечно, интересно, но создаётся впечатление, будто автор книги – не русский писатель, а польский националист из тех, кто в наше время крушит памятники советским воинам. Не потому что в романе много вставок на польском языке, а потому что персонажи-поляки постоянно говорят между собой о нашей стране и нашем народе как о диком царстве, населённом дикарями, о зверствах русских на войне. И противовеса этим разговорам в романе нет. Хотя, как известно, поляки в той войне далеко не всегда вели себя по-рыцарски. Вспомним хотя бы их людоедство в Московском кремле в 1612 году, когда они заготовляли солонину из убитых людей, вспомним увечья, которые они наносили пленным у стен осаждённой Троице-Сергиевой лавры и бросали их там – чтобы защитники крепости забирали изувеченных и тратили на них силы и запасы еды. Ни об этих, ни о других подобных проявлениях «польского рыцарского духа» в романе ни слова. Если книга попадётся неискушённому читателю, у него сформируется представление о стране наших предков как о варварской «Тартарии», во всём противопоставленной культурному Западу.

Вторая история, рассказанная Олегом Ермаковым, совсем иного рода. Поначалу меня как человека, бывавшего в Смоленске (причём с большим удовольствием), раздражал герой повествования – столичный «свадебный фотограф», который видел в славном городе только помойки и всяческие несуразности. Притом этот человек всё время слушает записи рок-групп (фамилия Ричарда Эшкрофта повторяется бессчётное множество раз), а вот к поэзии и классической музыке он равнодушен, да и начитанностью, мягко выражаясь, не блещет. Не действует на него и магия смоленских достопримечательностей. Однако случайно он попадает в компанию интеллектуалов, до которых ему – как до неба, и начинает кое-что понимать. Скорее даже не понимать, а чувствовать. Но и эта эволюция героя радует.

О любовной истории, на которой строится сюжет повествования, говорить не будем, чтобы не раскрывать секреты тем читателям, для которых это – главное под всеми обложками, о каком бы времени речь ни шла. Хотелось бы отметить и ещё одну общую черту для обеих половин книги – многословие или, иначе говоря, утомительная подробность повествования. Но ведь наряду с противниками есть и любители такого стиля.

Константин Греков