Благочестие и власть
Владимир Соловьёв утверждал, что идея нации есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности. Фёдор Достоевский призывал судить о русском народе не по тёмным делам, которые он часто совершает, а по тому идеалу, который он сохранил в душе. Русь Киевская, Московская, Петербургская и снова Московская попыталась осуществить этот идеал в своём цивилизационном укладе. Насколько эта попытка удалась – об этом трудно вынести окончательный приговор. Но постараться осмыслить Россию как духовную реальность необходимо.
Как известно, христианская Русь взяла истоки в Киеве, после её Крещения Владимиром Святым в 988 году. Уже в княжение сына Владимира Ярослава Мудрого в Киеве строится Софийский собор – символ утверждения православия на славянской земле. Почти одновременно Софийский собор возводится в северо-западном центре Руси – в Великом Новгороде. София по-гречески – мудрость, и к ней стремился весь круг древнерусской культуры. Это относится к летописям («Повесть временных лет»), эпическим сказаниям («Слово о полку Игореве»), народным былинам и духовным стихам. Особо следует отметить замечательное произведение первоначальной русской христианской мысли – «Слово о Законе и Благодати» митрополита Илариона (середина XI века).
«Закон отошёл, и благодать и истина всю землю заполнили» – вот источник радости киевского митрополита. Закон – Ветхий Завет – исполнил свою задачу, привёл людей к крещению и теперь уступает место благодати как единственному («узкому») пути к вечной жизни. Вслед за отцами христианской церкви Иларион утверждает, что истину нельзя знать, в ней можно только быть (или не быть). Истина не есть отвлечённое знание, истина есть путь и жизнь, она покоится на вере, надежде и любви. Как раз по этой причине истину-благодать нельзя никому «доказать», т.е. принудить в неё поверить. Для того чтобы приблизиться к христианской истине, – то есть к Богу, – нужно уже пребывать в нём, нужно быть окликнутым им. «Не врагам Божиим пишем, а наследникам небесного царства», – утверждает киевский митрополит.
В отличие от Древнего Рима славянская Русь восприняла христианское послание не столько умом, сколько сердцем и душой. Учение митрополита Илариона – личная встреча, а не рассудочная схоластика. Конечно, тут сыграла свою роль и стихийность славянского язычества, и вообще мягкость («женственность») славянской души, резко отличной в этом плане от холодного римского разума.
Другая важнейшая черта мысли киевского первосвященника – ясное различение закона как способа совершенствования в наличной посюсторонней жизни – от благодати как начала жизни будущей. Здесь русская мудрость одинаково противится как Ветхому Завету, так и Риму. Смысл жизни там, хотя осуществляется он уже здесь, указывает своим современникам и вместе с тем нам митрополит Иларион И русские люди вот уже тысячу лет пытаются осуществить эту трудную правду. В иларионовском «Слове» нашла выражение совокупная древнерусская устремлённость к преобразованию земного бытия, которая первоначально проявилась в самом выборе православия князем Владимиром, в его нищелюбии и заботе о ближнем, в его отказе после крещения казнить преступников, ибо это противоречит заповедям Христа.
По словам Илариона, Владимир «всё царство Богу подчинил», и точно так же поступили вслед за ним сын его Ярослав Мудрый и правнук его Владимир Мономах. Если говорить о реализации на Руси идеала симфонии (согласия) духовной и светской власти, то она, в отличие от той же Византии, началась у нас при явном преобладании духовной власти. Неслучайно первые русские святые Борис и Глеб предпочли мученическую смерть борьбе за земной престол. В определённом смысле «Слово о Законе и Благодати» лишь обобщает и возводит к истоку соборную практику Руси, вплоть до будущих побед святого князя Александра Невского и святого князя Дмитрия Донского. «Слово» Илариона – это как бы предвиденное национальное подвижничество, которое в 1380 году выведет Русь на Куликово поле...
Таким образом, киевская и новгородская София в камне да и в мысли заложила прочное духовное основание тысячелетней России. Земное бытие Русь поняла не как самоцельное, а как относительное. Она подтвердила всемирность, а не родовую (языческую) избирательность веры. Ум (логику) русский дух принял как верующий разум. Наконец, в личности человеческой Русь с самого начала увидела образ Божий – задача человека заключается в том, чтобы восстановить в себе его подобие. Именно этим обусловлены знаменитые слова Илариона о том, что «не было ни одного, кто воспротивился бы благочестивому его (князя Владимира. – А.К.) повелению, а если кто и не по доброй воле крестился, то из-за страха пред повелевшим, поскольку благоверие того было соединено с властью».
Современный либерализм видит в этом нарушение «прав человека» или по меньшей мере подобие римского насильственного установления христианства среди еретиков. Речь идёт, однако, совсем о другом – о христианстве, понятом как народная норма существования, а не как логическая сумма или монашеский идеал. Иларион не только указывает в своём «Слове» на происхождение и освящение православного Русского государства – он спокойно решает тупиковый для либеральной идеологии вопрос о свободе воли. Князь Владимир благочестие соединил с властью, а не наоборот – как бы предвидит будущие вопросы киевский митрополит.
Крест вместо золота
Сказанное означает, что из трёх мировых сил, борющихся друг с другом в большой истории – креста, меча и золота, – Русь изначально выбрала для себя крест. Новгородская и киевская Софии суть видимые образы древнего русского пути, о котором Н.В. Гоголь скажет через много лет: «Монастырь наш – Россия!»
Если Римско-католическая Церковь впитала в себя мощное рационально-юридическое начало (принизила святыню до мира), а Византия, наоборот, склонна была мир предоставить его грешной судьбе, чтобы не запятнать своей веры, то Русь уже с первых веков своей христианской истории пошла, в сущности, на крестный подвиг – попыталась слить воедино святыню и жизнь.
Немало, конечно, грехов на Руси, в том числе и со стороны власти, но они всегда осознавались как грех и искупались страданием и кровью. Полная духовного напряжения жизнь Ярослава Мудрого, воинские и политические свершения Владимира Мономаха и Александра Невского, трагическая гибель (в результате заговора) Андрея Боголюбского – вот лишь некоторые примеры. Если можно предъявить начальной русской державе какие-то упрёки, то лишь в использовании авторитета власти для обращения к Богу, но никак не в уничижении Бога до инструмента власти (римский уклон).
Можно было бы продолжить рассказ в историческом времени и показать духовное значение других важнейших событий – от цивилизационной революции Петра Первого, которая выковала мощную имперскую оболочку для Руси, до победы России в мае 1945 года над оккультным нордическим рейхом. Эта победа представляется как искупление греха народа, совершённого им в феврале 1917 года, когда был обманом отстранён от власти последний православный государь.
События 2014 года – Крым, Новороссия – доказали всему миру и нам самим, что православно-русская цивилизация жива, вопреки всем потрясениям и катастрофам ХХ века. Более того, если приглядеться, можно обнаружить глубинную закономерность: как только соблазны уводят русский народ куда-либо в сторону, история поправляет дело, причём совершенно неожиданно для постхристианского мира. Таков смысл главных русских войн и революций.
Это ещё раз подтвердило празднование 70-летия Победы, и прежде всего – шествие «Бессмертного полка» 9 мая 2015 года, когда, казалось, весь народ вышел на улицы с портретами предков. «Россию куют беды и напасти. Не напрасно Тот, кто правит всеми народами, искусно, метко кладёт на свою наковальню всех подвергаемых Его сильному молоту. Крепись, Россия!» (св. Иоанн Кронштадтский).
Это касается и братской Украины. Как можно предвидеть, рано или поздно всё закончится миром. И придёт новый Богдан Хмельницкий, и снова укажет гетманской булавой на север. Нынешние процессы в Малороссии – это скорее следствие не столь внутренних причин, сколь внешней провокации. В результате к власти в Киеве пришла антирусская и даже антиукраинская группировка. Интересы Малой Руси – глубинно – им так же безразличны, как и Руси Великой. Конечно, тотальная русофобская пропаганда не прошла даром, и часть населения, особенно на западе Украины, Россию не любит. Однако большая часть народа сознаёт, что Украине без России не прожить – так же как и России без Украины. Слишком глубокое духовное основание единства русского мира заложил новгородский, а затем киевский князь Владимир, а ещё до него псковитянка, равноапостольная княгиня Ольга (Елена), чтобы это единство можно было разрушить виртуальной пропагандой. Всё вернётся на круги своя, если, конечно, нынешняя киевская власть не совершит непоправимых ошибок. В конечном счёте мы – единый народ, у нас одна судьба, и в этом всё дело.
Современная Европа расстаётся с христианством и стремительно взращивает постчеловека (трансгуманизм). Россия как коллективная личность истории никогда не предавала его, вплоть до сего дня. Президент Путин 12 июня на праздновании Дня России в Кремле имел все основания сказать, что «мы неотделимы от своей Родины, от её многовековой истории, от её духовных корней. Никому никогда не удавалось и не удастся перекодировать Россию, переделать под свои форматы». И это начинают яснее понимать другие народы.