27 июля 1841 года в семь часов вечера на небольшой поляне у дороги, ведущей из Пятигорска в Николаевскую колонию вдоль северо-западного склона горы Машук, два русских офицера, два бывших товарища сошлись в дуэльном поединке. Один демонстративно поднял руку вверх и разрядил пистолет в воздух, дав понять, что убивать не собирается. Второй не стал медлить и выстрелил – в упор. Пуля прошла навылет. Смерть наступила мгновенно… Так был подло расстрелян великий русский поэт, прозаик, драматург, художник Михаил Юрьевич Лермонтов. Так в очередной раз была расстреляна русская культура.

Самое удивительное не то, что Лермонтов был гением, – на гениев Россия щедра. Самое удивительное – сколько гениального он сделал за неполные 27 лет. А сколько бы ещё мог! Вся его жизнь – это протест и мятеж. «Прощай, немытая Россия! / Страна рабов, страна господ…» Так ещё в поэзии никто не кричал… Безусловно, своей откровенностью Лермонтов не мог не подписать себе приговор. Точно так же подписал себе приговор гениальный Пушкин. Лермонтов «на второй день» занял место Пушкина. Как говорится, по велению Божью. И по аналогичному сценарию был убит. По велению безбожной группки людей…

За год до гибели Михаил Юрьевич напишет «Героя нашего времени» – абсолютно точное попадание во время… Это немцы думали, что их Ремарк первым описал «потерянное поколение». Это американцы полагали, что их Хемингуэй первым сожалел о «потерянном поколении». А всё случилось гораздо раньше. И о «потерянном поколении» первым написал русский поэт. Критика назовёт их «лишние люди». Потерянные и лишние. Может быть, и не синонимы в лексике. Но в философии очень даже.

Лишний человек от рождения духовен, но духовность прикрывает бездушием. Нравственность – цинизмом. Образованность и ум – леностью. Чувства – равнодушием. Он обязательно политичен, но прикрывается презрением к политике. Он способен на большую любовь, но довольствуется малой. Он полон надежд, но живёт лишь разочарованием. Он красноречив и обаятелен, но одинок. Он ненавидит общество, равно как общество ненавидит его. Он идёт против собственной судьбы. И, конечно, против себя. Он всю жизнь в маске. И от этого задыхается. По сути, у него вполне могла быть благополучная жизнь, но он от неё отказался. Он предпочёл оказаться в стороне от жизни и от себя. И наблюдать со стороны. Иначе он был бы не он. И про него не написали бы классики разных веков и разных стран...

Разрешения на достойные похороны Лермонтова получить так и не удалось. Духовенство боялось! Без разрешения властей! Ведь погибший на дуэли – как самоубийца. Прах для земли? Нет, не достоин. Зато гораздо позже, спустя 34 года, без всяких проволочек будет удостоен погребения по церковным канонам его убийца. Который, впрочем, и при жизни не был наказан… Вот такое безнаказанное убийство русской культуры.

Творчество Лермонтова – призыв к борьбе и подвигу. Может быть, поэтому (по словам князя Васильчикова) в Петербурге, в высшем «благородном» обществе, смерть поэта встретили отзывом: «Туда ему и дорога». А Николай I, по преданию, вообще цинично заявил: «Собаке – собачья смерть». Прав оказался генерал Граббе: «Несчастная судьба нас, русских. Только явится между нами человек с талантом – десять пошляков преследуют его до смерти». И всё же талант – от Бога, а не наоборот. Талант от Пушкина, а не от Дантеса. От Моцарта, а не от Сальери. От Лермонтова, а не от Мартынова.

«Жизнь – вечность, смерть – лишь миг», – однажды написал Михаил Юрьевич. Но, увы, его жизнь обернулась мигом. Зато смерть – вечностью. И он остался где-то там. «Где белеет парус одинокий». Где «хрустальные есть города». Где нет «позора мелочных обид». И где не убивают поэтов. Он где-то там. «И вечностью и званием наказан». И где-то там уже звонит колокол.