Хотя, на мой взгляд, «Небесные странники» Марка Захарова имеют полное право конкурировать с «Онегиным» по части режиссёрского языка. Что касается ансамблевости, то в Ленкоме она больше техническая, вымуштрованная, а в театре на Арбате – идущая от личной заинтересованности каждого артиста. Как это у Туминаса получается – трудно сказать, тем более вывести единую формулу для всех нельзя. Но ведь эта формула о театре-доме выведена К. Станиславским и В. Немировичем-Данченко в Художественном общедоступном. Теперь эти дома стали разрушаться под ударами коммерческого времени, реформами чиновников от культуры, подтачиваться изнутри самими мастерами, интересы которых всё чаще находятся на стороне. В той же доходной антрепризе, телевизионных сериалах и кино, дающих им славу, деньги, но не творческий рост. А впрочем, кого это сегодня волнует? Почему-то все делают вид, будто мы продолжаем сохранять наше национальное достояние в виде репертуарных театров. А ведь довольно скоро его некому и незачем будет передавать. И не потому, что у нас нет молодых режиссёров, они есть, но их не научили посвящать свою жизнь артистам, главной опоре русского театра. Ведь куда как легко заменить живого человека на сцене художественными символами, выставляя в виде фирменного знака визуальные средства, которые, увы, не гарантируют наращивание смысла. Ну и чёрт с ним, с этим смыслом, а заодно и с культурой мышления, рассуждают новые мейерхольды. Главное – поразить воображение зрителей красивыми картинками, цветными фейерверками, смешать всё в кучу, вот вам и развлекательное шоу, где можно пировать на останках психологического театра. И тут же продвинутые критики поспешили придать этому позорному явлению чуть ли не научное обоснование: вербальный театр изжил себя, да здравствуют инсталляции и перформансы. Ведь так живёт весь западный театр.

Ведь посмотрите, что творилось вокруг Московского театра имени Станиславского: был объявлен конкурс на лучший проект по дальнейшему развитию театра при действующем худруке Валерии Беляковиче. Двенадцать номинантов всеми правдами и неправдами боролись до последнего, но, как ни странно, победил Борис Юхананов, ученик Анатолия Васильева, питомец поколения творческих мастерских. И вот теперь он намерен в течение семи месяцев проводить лабораторные опыты над артистами, а в это время парадные двери театра для зрителей будут закрыты, поскольку Юхананов снял с репертуара все спектакли предыдущих режиссёров. Ничего себе политика! Как же это можно соединить с доходностью зрелищных учреждений? Или одни коллективы должны «вкалывать», а другие могут готовить плацдармы для ноу-хау в виде культурных центров?.. Похоже, на русском Бродвее, то есть улице Тверской, вместо Театра имени Станиславского скоро появится «Станиславский-центр». Бедный Константин Сергеевич...

Кинематографисты стонут оттого, что сейчас в кино всем заправляют продюсеры. В репертуарном театре такой единицы нет, разве только в антрепризе, конкурирующей со стационарным театром, имеющим завидные привилегии в виде собственного здания и постоянной труппы, где непонятно: то ли все существуют на контрактах, то ли «избранные» на время. И вот Министерство культуры в целях экономии государственных средств разработало новый проект: проходить всем артистам раз в два года аттестацию. Что это за процедура, никто толком не знает, даже те, кто выступил с этой инициативой, сильно насмешив профессионалов.

Предположим, такую аттестацию на звание профессионального лицедея решили провести в МХТ, Ленкоме или «Современнике», где значительная часть труппы прописалась на «Мосфильме», а высокая комиссия взяла, да и посчитала их профнепригодными… Что же, после этого им не разрешат играть главные роли в кино?! Чушь какая-то получается, и подобного рода глупостей у нас пруд пруди. Так, после образования «Гоголь-центра» на месте ликвидированного Театра имени Гоголя, где теперь проходят концерты и показывается кино, эстафетную палочку клуба по интересам подхватывает Олег Меньшиков в Театре имени Ермоловой. Звезда отечественного кино горит желанием проводить здесь помимо спектаклей показы мод, музыкальные вечера, и народ, узнав про это, глядишь, и потянется сюда, особенно члены Государственной Думы, расположенной рядом. Только для этого надо будет сменить вывеску.

Недолго осталось пользоваться былой славой и Театру на Таганке, поскольку в новом сезоне зрители недосчитаются семи спектаклей Юрия Любимова, решившего наказать строптивых артистов, два года назад выступивших против него, и снять из репертуара свои авторские постановки. Отпраздновав победу «Князя Игоря» в Большом театре и доказав всем, что 95 лет – не предел для талантливого режиссёра, он ещё посмотрит, как без него будут отмечать 50-летие бывшего «острова свободы». Но Дмитрия Волкострелова, взметнувшегося на новой волне авангардного театра, ничуть это не волнует, поскольку за его плечами московский Департамент культуры и группа выпускников Школы театрального лидера, которые разработали свой сценарий, посвящённый истории любимовской Таганки.

В прошедшем сезоне отмечали 90-летние юбилеи Театр Моссовета и Маяковка, возложившая большие надежды на нового худрука Миндаугаса Карбаускиса, увы, не во всём оправдавшие себя. Точнее, их не оправдала команда приглашённых молодых режиссёров. И как Миндаугас ни пытался довести скороспелые поделки до логического завершения, художественные «продукты» остались несъедобными. Поэтому можно понять худрука Театра сатиры Александра Ширвиндта, доверяющего своих артистов проверенным режиссёрам, поскольку смех – дело серьёзное.

Казалось, после 1991-го театр почувствовал себя свободным. В первую очередь от цензуры, от единой идеологии, от «датских» спектаклей, и тем не менее он никогда не был так зависим, как сейчас. От государственных субсидий и законов рынка, от двойной морали и стремительного падения нравов, от пустых развлекательных телепрограмм, навязывающих свои вкусы, и гламурной рекламы. Чтобы сопротивляться всему этому, надо обладать высокой духовностью и верой, что истинная красота всё-таки спасёт мир. А как верить, если окружающая среда диктует свои правила выживания, и вот уже сами носители прекрасного присягают не только успеху, но и потворствуют низменным инстинктам толпы. Что и говорить: картина получается безрадостная. Отсюда всё меньше искренности на сцене и всё больше технарей, заражённых звёздной болезнью, всё меньше игры «на разрыв аорты» и всё больше формальной «вампуки» с выхолощенным содержанием.

Театральные реформы нужны, но не клубные, а на уровне государственной культурной политики, и тут надо торопиться: ведь следующий год в России объявлен Годом культуры.