Поэтический аристократизм – вот, пожалуй, отличительная особенность творчества Василия Алексеевича. Кстати, это качество его роднит с Евгением Баратынским, несмотря на то что один представитель Серебряного, а другой – золотого веков русской поэзии. Но что такое поэтический аристократизм? Это отказ от намерения льстить грубым человеческим чувствам. Комаровский и Баратынский не смакуют грех, их поэзия чужда насмешки, иронии, надуманной пошлости. Они словно говорят в унисон своим читателям между строк: «Нам не интересен человек, когда он падает или впадает в грех, нам интересно, когда он поднимается, преодолевает себя». Есть какая-то мистическая связь этих поэтов. Их родовые корни уходят в глубь тамбовской земли, они стоят особняком в русской поэзии, но самое главное – роднит их общий эстетический принцип, которого они придерживались в своём творчестве. Комаровский писал:

Скучая дóсугом своим литературным,

Со страстью жадною я душу всю отдам

И новым странностям, и новым городам.

И в пёстрой суете, раскаяньем томимый,

Ведь будет жаль годов, когда я, нелюдимый,

Упорного труда постигнув благодать,

Записывал стихи в забытую тетрадь...

(«В Царском Селе»)

Безусловно, на мировоззрение Комаровского повлияла Античность. Кто-то может сказать, что он типичный декадент. Да, многие критики и литературоведы записывали в декаденты тех, кто так или иначе увлекался Античностью, был далёк от революционных и новаторских идей. Но в поэтическую даль можно смотреть по-разному. Одни разрушают до основания созданный веками «храм поэзии», чтобы он не застил бесконечный простор искусства, и уже на пустом месте воздвигают свой «монастырь». Другие, как Комаровский, напротив, стремятся развить то, что было создано предшественниками.

Олег АЛЁШИН