Моментьев решил скоротать вечерок в своём излюбленном кафе, но вместо знакомой вывески «Геркулес» наткнулся на «Ресторан «Коррупционер».
– Геркулесы закончились? – предположил Моментьев.
– Прежнее название вводило в заблуждение: все думали, будто в меню только овсянка, – приоткрыл коммерческую тайну швейцар.
– А теперь что думают? – заинтересовался Моментьев.
– Согласно названию и думают! – проинформировал работник общепита.
– И кто же рискнёт сюда явиться, так сказать расконспирироваться? – поразился Моментьев.
– От желающих отбоя нет – по списку пускаю! Поскольку коррупционеры тоже люди: сначала хотят обособиться по социальному признаку, а потом консолидироваться для обмена опытом.
– Может, и мне обособиться? – внезапно решился Моментьев.
– Нет в списке! – пробежал взглядом по бумаге швейцар.
– Запишусь! – пообещал Моментьев и подкрепил своё обещание взяткой.
– Вы в каком списке: дающих или берущих? – пытливо посмотрел на Моментьева метрдотель.
– Я одномандатник! – вспомнил Моментьев интригу избирательной компании.
Метрдотель вежливо указал на грубо сколоченный стол, покрытый газетой.
– Нары?! – вздрогнул Моментьев, осваивая стул.
В заведении было многолюдно и шумно. Шуршание купюр гармонично сочеталось со звоном бокалов. Раздавались возгласы:
– Беру!
– Держи карман шире – не входит!
– Надо было в долларах приносить, как все цивилизованные коррупционеры делают!
– А пошёл ты в офшор!
– Чтоб у тебя фирма-однодневка три года ликвидировалась!
– Откат!
– Самокат!
Проникнувшись атмосферой обособления и консолидации, Моментьев заметил на окнах решётки, а по периметру – абстрактные композиции из колючей проволоки. На стенах висели картины «Взяткодатели пишут письмо в следственный комитет», «Последний день на воле», «Чёрный квадрат в клеточку»…
– Чтобы контингент привыкал! – пояснил специфику интерьера метрдотель, распахивая меню:
– Рекомендую черепаховую баланду, перловку в трюфельном соусе, компот из райских яблок…
– Официант! – сделал выбор Моментьев.
– Можете обращаться ко мне «товарищ капитан», – печатая строевой шаг, возник официант.
– Капитан? – чуть не упал с нар Моментьев.
– У нас шеф-повар – полковник! – сообщил официант. – Всё сделано для того, чтобы берущие и стерегущие лучше узнавали друг друга до встречи в кабинете следователя.
– Чай с лимоном! – выдохнул Моментьев.
Официант оперативно вернулся с чашкой и пакетом.
– Здесь лимон в евро! – указал капитан на пакет. – Пересчитывать будете?
– Непременно! – взбрыкнул опешивший Моментьев. – И чай перемеряю! Мензурку мне!
– Мазурку? – не расслышал капитан. – Вы первый, кто заказывает танцевальную музыку. Обычно просят «Владимирский централ» или «Лебеди летят над нашей зоной»…
– Двадцати капель не хватает! – завершил метрологическую проверку напитка Моментьев.
– Это коррупционная составляющая! – возник ещё один представитель обслуживающего персонала, под белоснежным полотенцем которого отчётливо читался пистолет. – У нас все коррупционные потоки проходят через кассу с уплатой налогов! – обозначил русло финансовое подошедший.
– Сожалею, но лимон придётся вернуть как ошибочно адресованный. Дело в том, что на этих нарах обычно сидит другой гражданин. Примите извинения от профсоюза взяткодателей!
– А нельзя «цитрус» ненадолго оставить? – тяжело воспринял ситуацию Моментьев. – Хоть пару дней побуду миллионером!
Когда Моментьев допивал чай без лимона, вернулся официант с подносом в виде кормушки, на котором белела бумажка.
– Счёт? – догадался Моментьев.
– Комплимент от шеф-повара! – торжественно представил документ капитан.
– Подписка о невыезде! – развернул комплимент Моментьев.
– Наверное, это предназначено тому, кто обычно сидит на этих нарах? – робко предположил Моментьев.
– Нет, лично вам! – уточнил официант. – Вы дали в лапу швейцару, не уплатив налог!
…С тех пор оседлый Моменьев посещает только детское кафе, одалживая ребёнка у соседки. А ресторан «Коррупционер», говорят, процветает…