Как отдельная учебная дисциплина «русская литература» больше не существует. Она включена в курсы зарубежной и мировой литературы. С 5-го по 9-й класс преподаванию зарубежной литературы в украинских школах отведено два урока в неделю. При таком жёстком нормативе учителям-словесникам надо умудриться (цитирую министерскую инструкцию) «познакомить школьников с наивысшими достижениями мировой литературы и культуры, воспитать в них потребность в чтении, изысканный эстетический вкус и умение наслаждаться искусством слова», а также cформировать «понимание главных закономерностей развития мирового литературного процесса от древнейших времён до современности».

О том, что никаких общемировых «законов развития литературного процесса» в природе не существует, известно каждому здравомыслящему филологу. Развитие (иначе говоря, эволюция) – это процесс поступательного перехода от худшего к лучшему и синоним его – «прогресс». Но в искусстве, увы, нет никакого прогресса. Если чиновники украинского Минобрнауки намерены внушить школьникам, что «Илиада» Гомера менее совершенна, чем поэма Вознесенского «Мастера», полотна Леонардо да Винчи бледнеют по сравнению с картинами Никаса Сафронова, а Верка Сердючка поёт лучше Дмитрия Гнатюка, ни к какому формированию «изысканного эстетического вкуса» это не приведёт.

Задача перед учителями-словесниками Украины стоит непростая, поскольку выдающихся «литературных достижений» в мире море, а черпать из него, ограничившись двумя уроками в неделю, приходится столовой ложкой. Программа 5-го класса включает поэму Пушкина «Руслан и Людмила», пьесу-сказку Маршака «Двенадцать месяцев», стихотворение Тютчева «Есть в осени первоначальной…» и восемь строк Лермонтова. Шестиклассников знакомят с историей древних легенд и мифов, что весьма похвально. Однако в учебный план включены лишь мифы о Прометее и Геракле, в то время как славянская языческая мифология даже не упоминается. Из русской классики программа рекомендует прочесть басню Крылова «Волк и ягнёнок» и два рассказа А.П. Чехова – «Хамелеон» и «Толстый и тонкий».

В седьмом классе бегло знакомятся с «Былиной об Илье Муромце», пушкинской «Песнью о вещем Олеге», «Тарасом Бульбой», двумя стихотворениями Твардовского и рассказом Шолохова «Судьба человека». Зато целых четыре урока отведено подробному изучению повести Конан Дойла «Собака Баскервилей», которая, с точки зрения министерских чиновников, принадлежит к «наивысшим достижениям мировой литературы». Лично я (как и все, кто в детстве мечтал о карьере сыщика, подобного Шерлоку Холмсу) не имею ничего против знаменитого корифея детективного жанра, однако, на мой взгляд, гораздо полезнее было бы для экономии учебного времени просто порекомендовать школьникам посмотреть дома на сон грядущий одноимённый телефильм с превосходными актёрскими работами.

В восьмом классе произведений русских писателей вообще нет. Зато в программе широко представлены любовная лирика Сапфо и Анакреонта, стихи Ли Бо, Ду Фу, Гафиза и Омара Хайяма. Не обойдены вниманием также канцоны провансальских трубадуров Д. Рюделя и Б. де Борна. А для завершения полного курса вступившим в пубертатный период украинским тинейджерам настоятельно рекомендован «Декамерон» Д. Боккаччо («одна-две новеллы по выбору»). Какие именно новеллы из этого пикантного сборника выберут любознательные школяры, догадаться нетрудно. На месте украинских начальников образования я бы сперва приобщил не испорченных скабрёзной эротикой отроков к целомудренной любовной лирике Пушкина, Тютчева и Фета, к «Первой любви» Тургенева, «Дому с мезонином» Чехова или «Лёгкому дыханию» Бунина. Есть и в зарубежной литературе чудесно-трогательные новеллы на эту тему – например, «Дары волхвов» О. Генри. А «Декамерон» восьмиклассники и так прочтут. Не прочтут – так и большой потери в этом нет. По моему мнению, воспитание души и чувств подростка лучше начинать с литературы возвышенной и благородной, а не скабрёзной.

В программу для девятого класса из произведений русской классики включены лишь «Евгений Онегин», «Герой нашего времени» и «Шинель». Зато целых четыре урока (то есть две календарные недели) посвящено изучению поэмы Байрона «Мазепа». Тема одного из них: «Черты романтического героя в образе Мазепы». Оно и понятно. В идеологической пропаганде нынешней Украины все, кто ненавидел или предавал Российскую империю, не иначе как романтические герои. С таким же успехом можно с «благой» воспитательной целью преподать вступающим в жизнь украинским школьникам уроки на тему «Черты романтического героя в образе Иуды из Кариота». О том, что за подлую измену вере, царю и Отечеству Русская православная церковь предала Ивана Мазепу анафеме, а приговор суда лишил его всех титулов и наград, полученных от Петра I, в украинском учебнике, разумеется, нет ни слова.

Для изучения в последних, 10-м и 11-м классах, Минобрнауки Украины ввело курс «Мировая литература». Звучит солидно. Но время для усвоения учениками столь масштабного по размаху образовательного курса мизерное – 35 уроков, то есть один урок в неделю. Как же в нём представлена русская классика? В программе для 10-го класса романы «Преступление и наказание» и «Анна Каренина», а для 11-го – «Мастер и Маргарита» Булгакова, три стихотворения Блока, поэма Ахматовой «Реквием» и два её стихотворения.

La commedia e finita. Всё. Вся русская классика, призванная «cформировать в сознании школьников понимание главных закономерностей развития литературного процесса». Зато есть в учебном плане (необычайно близкие, видно, по духу и ментальности украинским школярам) Уолт Уитмен, Шарль Бодлер, Альбер Камю, Гийом Аполлинер и Умберто Эко. Каким чудесным образом попал в школьную программу для украинцев Вильгельм Костровицкий, печатавшийся под псевдонимом Аполлинер, я догадываюсь. Ведь он по матери поляк (его отец неизвестен), а для новой украинской власти представители Речи Посполитой куда, конечно, роднее и ближе, чем клятые москали.

Возник у меня как у филолога и такой, к примеру, вопрос. На основании чего, каких учебно-методических аргументов из романов Толстого выбрана «Анна Каренина», а не «Война и мир», как это всегда было в советской школе? Неужто в хитросплетениях любовных интриг московских аристократов подросткам разобраться проще? Когда в далёкой украинской провинции, в тиши школьного класса мы, скрипя перьями, кропали свои первые сочинения по «Войне и миру», наша любимая учительница по литературе сказала в раздумье: «Мне почему-то кажется, что если бы вдруг исчезли все до единой страницы «Войны и мира», мы бы всё равно знали этот удивительный роман и помнили каждого из его героев. Потому что обязательно нашёлся бы хоть один человек, который из любви к Толстому сумел бы пересказать его близко к тексту». Подобные слова можно ведь сказать о многих шедеврах наших классиков – «Мёртвых душах», «Отцах и детях», «Братьях Карамазовых», «Обломове», «Тихом Доне». Жаль, мои юные земляки-украинцы не прочтут (по крайней мере в обозримом будущем) этих книг...