Пьесы Александра Сухово-Кобылина сложны для современного театра

Об одном из самых недооценённых русских писателей рассказывает литературный и театральный критик Наталья Старосельская.

– Различные исследователи сравнивали Сухово-Кобы­лина с Грибоедовым, Салтыковым-Щедриным, Островским, относили его к «малым драматургам»… А как вы оцениваете его место в русской литературе?

– Мне кажется, что Александру Васильевичу Сухово-Кобылину принадлежит совершенно особое место, его нельзя сравнивать ни с кем из названных вами хотя бы по той причине, что, в отличие от этих писателей, первая его пьеса, «Свадьба Кречинского», была написана «на спор», возникший однажды за обедом, когда его сестра, писательница Евгения Тур (Елизавета Васильевна Сухово-Кобылина), предложила устроить своеобразный конкурс. Что же касается двух других пьес, «Дело» и «Смерть Тарелкина», они родились, что называется, из горького личного опыта, когда Сухово-Кобылину пришлось столкнуться на много лет с отечественным судопроизводством – оговорами, взятками, существованием «под подозрением», в котором он пребывал несколько лет. К «малым драматургам» его относят порой лишь по количеству им созданного, но это возможно лишь в том случае, когда не дают себе труда понять, какой кровью написаны эти произведения, как тесно связаны они одно с другим. Неслучайно Сухово-Кобылин мечтал, чтобы его трилогия была поставлена в один вечер – это произошло лишь дважды: в Литературном обществе А.С. Суворина в начале ХХ века и в Московском театре на Юго-Западе Валерием Беляковичем в 80-х годах.

Место Сухово-Кобылина в русской литературе – совершенно отдельное, ни с кем не сравнимое, несмотря на тематические и острые, язвительные по интонации совпадения с Салтыковым-Щедриным и реже – с Островским. Но вся печаль в том, что это место до сих пор так и не определено по праву, по его истинному значению…

– Не возникает ли у вас впечатление, что биографией Сухово-Кобылина сейчас интересуются больше, чем его творчеством? Ведь если, например, говорить о книгах, то за последние годы издано минимум три произведения о нём, а переиздания его произведений, насколько я могу судить, не было…

– В том и трагедия этой личности, что биографией его всегда интересовались гораздо больше, чем творчеством! Неслучайно ещё в 30-е годы ХХ века два разных литературоведа – Виктор Гроссман и Леонид Гроссман – почти одновременно выпустили две книги о Сухово-Кобылине, в которых о творчестве почти совсем не говорилось, зато в мельчайших подробностях, с привлечением судебных документов рассматривалось дело об убийстве Луизы Симон-Деманш – с прямо противоположными выводами: убил! Не убил! И легенда о жестоком убийце, расправившемся со своей любовницей, сопровождала Александра Васильевича до самой его смерти. И по сей день сопровождает – очень часто те, кто даже не знает, что конкретно он написал, говорят: «А-а-а, это тот, который кого-то убил…»

А не переиздают, потому что творчество этого писателя очень сложно для сегодняшнего театра, если идти не «по верхам», а пытаться прочитать всю историю трагического упадка страны, запечатлённого в трилогии. Да и язык его достаточно архаичен – неслучайно в своё время Г.А. Товстоногов поставил гениальный спектакль «Смерть Тарелкина» как оперу-фарс: новый жанр дал блестящее прочтение.

– Какое произведение Сухово-Кобылина, на ваш взгляд, является наиболее недооценённым?

– Ни в коем случае нельзя заниматься формальным делением: Сухово-Кобылин писал трилогию, что подчёркивал в письмах, дневниках, разговорах со своими современниками. Недооценено – всё в целостности. Театры сегодня довольно часто обращаются к «Свадьбе Кречинского», потому что по сравнению с двумя другими пьесами эта содержит элементы мелодрамы, неудачной любовной истории, метаний шулера в поисках «сытого миллиона». То, что сегодня вполне востребовано. Но тогда получается история без продолжения – намеченные в «Свадьбе Кречинского» мотивы, горькие, отчаянные, не получают развития, а просто обрываются.

– Какие основные черты присущи театру Сухово-Кобылина в целом?

– Твёрдой рукой осуществлённая «закрученность интриги», чётко обозначенные характеры, действенность, театральность – всё то, что сегодня всё реже встречается, к сожалению, в театре, где вялые монологи перемежают друг друга. И конечно, острая, злая и точная оценка ситуаций.

– Насколько, на ваш взгляд, актуально творчество Сухово-Кобылина сегодня? Чем он может быть интересен современному читателю?

– Всем тем, что я перечислила в предыдущем вопросе. Только сегодня люди когда-то самой читающей страны читать почти перестали, хочется усвоить всё быстрее, короче, на уровне телевизионных клипов. А Сухово-Кобылин писал обстоятельно, подробно, поэтому ему нужен сегодня «свой читатель», у которого достанет любопытства читать не об убийстве Луизы Симон-Деманш с кровавыми подробностями, а хотя бы пролистать сохранившиеся после пожара в имении Кобылинка фрагменты его философского труда, над которым он работал всю жизнь – «Философия Всемира» (они доступны), а также письма и изумительные короткие зарисовки-новеллы.

– А что можно сказать о его переводческой деятельности?

– Он всю жизнь переводил философские труды Гегеля, увлёкшись его идеями ещё во время обучения в Германии. Художественную литературу не переводил, несмотря на блестящее знание иностранных языков.

Беседу вела Людмила Тарасова

"ЛГ"-досье

Наталья Старосельская родилась в 1951 году в Москве. Кандидат филологических наук. Главный редактор журнала «Иные берега». Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и аспирантуру. Автор множества книг, в том числе: «Роман И.А. Гончарова «Обрыв», «Повседневная жизнь «русского» Китая», а также биографий, вышедших в серии «ЖЗЛ»: «Сухово-Кобылин», «Товстоногов», «Наталья Гундарева», «Каверин».