В Москве на Большой Грузинской 36, строение 3 открыта мемориальная доска в память о Георгии Свиридове. Авторы – скульптор Андрей Забалуев и архитектор Игорь Воскресенский.

На торжестве выступили ректор Московской консерватории Александр Соколов, режиссер Николай Губенко, дирижёр Владимир Федосеев. Знаменитый хормейстер Владимир Минин посетовал в своей речи, что в Москве до сих пор не нашлось места для памятника Свиридову. Подмечено верно.

О необходимости установить памятник Свиридову «Литературная газета» пишет долгие годы, взывает власть не только к совести, но и просто к здравому смыслу. В столице немало необязательных памятников, а Свиридов – фигура бесспорная, стыдно ведь перед мировым музыкальным сообществом, по праву считающим его классиком.

Удивительно, но даже на 100-летие композитора в 2015 году памятник так и не был установлен. «Литературная газета» тогда собирала подписи в интернете и собрала больше двадцати тысяч. Вот каким образом мы убеждали участвовать в голосовании: 

«…Творчество Свиридова – яркое подтверждение того, что можно быть популярным, народным композитором, не идя на поводу у моды, что можно создавать хиты, не греша против высокого вкуса. Его «Время, вперёд!» звучит в каждом из нас, его музыка к «Метели» узнаётся с первых нот, его «Маритана» способна в любой момент поднять настроение. По большому счёту Георгий Васильевич вошёл бы в историю русской музыки, если бы создал только эти произведения. Но его творческое наследие значительно обширнее. Свиридов относится к великой плеяде композиторов-мыслителей. Он до последних дней искал наилучшее воплощение русского мира в нотах. И пришёл к тому, что наивысшим и самым совершенным инструментом является человеческий голос. Его акапельные хоры – идеальная картина русского музыкального времени.

Не все знают, что первым увлечением Свиридова была литература. И эту связь со словесностью, понимание неизбежности синтеза слова и звука он пронёс до конца своей жизни. Пожалуй, никто из русских композиторов не относился к русскому поэтическому языку с таким трепетным тщанием, как Свиридов. Его романсы на стихи Есенина позволяют оценить творчество поэта во всём его сакральном подтексте, хоры на стихи Блока выявляют в каждом блоковском образе бесконечный объём, а кантата на стихи Пастернака показывает автора «Доктора Живаго» лириком, напрочь освобождённым от политических примесей.

Его «Курские песни» положили начало новому движению в русской композиторской школе, которое музыковеды характеризуют как новую фольклорную волну. Вдохновлённые Свиридовым, в этом русле работали такие разные музыканты, как Щедрин и Гаврилин, Сидельников и Слонимский.

Свиридова непросто интерпретировать. Это под силу только очень талантливым исполнителям. Слишком много кроется за нотными знаками. Ему невозможно подражать. Однако он вырастил целую плеяду последователей, не позволяющих русской музыке быть поглощённой мировой звуковой энтропией.

Его жизнь целиком уместилась в век XX. XXI век, несомненно, станет веком его величия. 

Будет ли в этот год в Москве установлен памятник Свиридову? Судя по всему, культурные власти таких планов не имеют. Откуда такое небрежение к памяти гения? Или композитору не могут простить, что его музыкальная заставка к программе «Время» стала символом индустриального советского триумфа? А может, кого-то до сих пор раздражает его острое неприятие прозападных векторов в российской культуре? Или кому-то не дают покоя его беспощадно правдивые «Дневники»? …»

И всё-таки памятника Свиридов не удостоился. Видимо, надо ждать 150-летия. А на открытии мемориальной доски народ горько шушукался, удивляясь, что два бывших министра культуры (Губенко и Соколов) проявили уважение к гению русской музыки, а нынешний министр культуры почему-то церемонию проигнорировал.

Татьяна Мотовилова