Павел Кренёв считает, что в целом писатели живут тяжело, и талантам, помимо признания, необходима экономическая поддержка
– Самые яркие впечатления, судя по книгам, вы вынесли из детства…
– В жизни всякого человека детский период занимает особенное место. Это любимая потайная полочка – сундучок – чуланчик, куда складываются, где хранятся самые интересные, самые запомнившиеся жизненные эпизоды и наиболее светлые. Удачная рыбалка, встречи с добрыми и хорошими людьми, приключения в дальних походах, птицы и звери на лесных тропах… Яркие вспышки на жизненной дороге, радостные отметины на душе, от которых потом тепло. На беломорских берегах я рос вместе с вольным ветром, несколько раз чуть не утонул, ночевал там в одиночку у костра. В одиннадцать лет сам пошёл с ружьем в лес на охоту, забирался в глухие места таёжных речек… Детская душа всегда авантюрна, лишь бы приключения не заканчивались бедой. Я благодарен судьбе за преподнесённые испытания. Они закаляют мужчину. Когда после восьмого класса поступил в Суворовское училище, гораздо легче, чем другие мальчишки, переносил тяготы воинского быта. Так меня воспитало деревенское детство.
– Ваша жизнь рядом с Белым морем была наполнена тесным общением со всяким зверьем.
– В нашей деревне Лопшеньга, в которой бывали Михаил Пришвин и Юрий Казаков, с одной стороны – море, с другой – поле и лес. С раннего детства я жил в окружении зверей и птиц. Часто выходишь на морской бережок, и вот вам пожалуйста – свежий медвежий след! Мишка ночью прошёл вдоль всей деревни. Видно: останавливался, слушал, наверное, как похрапывают в домах мои односельчане. А уж в лесах, на полянах было этого зверья всегда в изобилии. То тут, то там повизгивают на лесных дорожках местные жёночки, идущие по грибы, да ягоды и повстречавшие лоб в лоб лесного хозяина. Однако ничего страшного не приключается – медведи улепётывают от человека первыми. А уж зайцев, волков, лисиц, глухарей, рябчиков и другой дичи повидал я в наших лесах достаточно. Дома у меня живали-поживали в разное время ворона, зайчонок, утка-гага, птички… И, конечно, собаки. Парами и в одиночку проживали в нашем доме безо всяких перерывов. И дружба была у нас с ними беспредельная. Теперь, правда, я понимаю, что по отношению к нам, детворе, они были снисходительными, проявляли дружеские чувства походя. А вот с отцом и матерью были подлинные, самые верные и преданные друзья. Когда папа шагал по деревне, ни один ершистый кобелёк не посмел бы к нему приблизиться – наша собака надрала бы ему уши. Деревня живёт со зверями и птицами, и это украшает деревню, обогащает внутренний мир её обитателей.
– Почему именно глухарка стала героиней вашей первой новеллы «Первый бал Пеструхи», написанной в далёком 1982 году?
– Глухарка – самая крупная и самая красивая из всех птичьих самок, живущих в лесу. И она нам наиболее понятна, потому как очень напоминает внешне, по повадкам и поведению птицу, тысячелетиями живущую рядом с человеком, – курицу. Она также квохчет, собирая птенцов. Только раза в полтора крупнее курицы и оперенье у неё всегда одинаковое – пёстрое, серо-коричневое.
– А о чём вы сейчас пишете?
– О волках. Я всегда считал: братья наши меньшие, звери, живущие в лесах, такие же сообразительные существа, как и человек, но, может быть, не столь изощрённые в своих повадках. Они также испытывают боль от потери друзей, родителей, как и люди. Также радуются, также переживают, размышляют по разным житейским поводам. Я давно хотел написать о волках. Почему именно о них? Потому что волк больше других зверей страдает от человека. Человек ведь очень не любит волчью породу. Ходит много легенд об их кровожадности, жестокости, нападении на человека. Все подобные рассказы не более, чем выдумка. Волк действительно питается мясом, но это его образ жизни, и он не виноват, что его таким создал Господь Бог. Своей повестью я хочу показать людям, что волк – такая же Божья тварь, как все мы. Что он также страдает, болеет, погибает. Я хочу приблизить волка к человеческому пониманию и вызвать сострадание к нему.
– Весной этого года в Эрджиейсском университете в старинном турецком городе Кайсери перевели Вашу прозу и прошла творческая встреча со студентами и преподавателями.
– Городу Кайсери три тысячи лет. А вы вдруг попадаете в обстановку юности. Она возникает на фоне свежести архитектурных линий университетских зданий, от университетского шума аудиторий и коридоров, от снующих туда и сюда студентов, от всего свежего дыхания, которым насыщен воздух молодого вуза. Я ведь тоже заканчивал университет, только в Санкт-Петербурге. По душе то, что в Эрджиейсском университете с большим вниманием относятся к изучению русского языка. В 1994 году, когда открылось отделение русского языка, на нём обучалось лишь 26 студентов. Сейчас – около 250–ти. Улучшаются экономические и гуманитарные связи между Россией и Турцией – значит, требуется больше специалистов для их развития. И, конечно, потрясла Каппадокия, эта область в шестидесяти километрах от Кайсери, где вулканические породы образовали причудливые горные рельефы. В них ещё в 1-м веке до нашей веры селились в искусственных пещерах отшельники. Потом эти места облюбовали христианские монахи. Множество Христовых сподвижников нашли здесь последний приют.
– Недавно три ваших новеллы перевёл на сербский известный черногорский писатель Войислав Караджич.
– Черногория – маленькая, очаровательная страна хранит великие православные святыни. Югославия приняла множество беженцев из России после октябрьского переворота 1917 года. Большинство из них вывезли, спасли от поругания христианские раритеты. Уходя из жизни, передавали их черногорским монастырям и православным церквам. Я побывал во многих монастырях. Некоторые из них расположены высоко в горах, в труднодоступных местах. Преодолев опасный путь, приходишь туда, и старый священник, узнав, что ты русский, достаёт из укромного хранилища святые реликвии, привезённые из России, раскрывает заветные ларцы и ковчежки, и перед тобой открывается то, от чего захватывает дух. И ты невольно становишься на колени и осеняешься крестным знамением… В этих ларцах русская история, наше святое прошлое.
– Вы посетили Польшу в октябре прошлого года – встречались с руководителем Союза литераторов Польши Мареком Вовжкевичем, переводчиками, побывали в Ольштыне, на конференции эмигрантологов.
– Меня везде – и на официальных встречах, и среди людей, на улицах, как только узнавали, что я русский, – встречали тепло. Нигде я не встретил отчуждения, о котором был наслышан до поездки. Я увидел: люди открыты для общения, ждут его, демонстрируют интерес к России. Визит мой носил частный характер, встреча с руководством Союза литераторов Польши прошла в неофициальной обстановке. Был затронут вопрос о придании регулярного формата контактам между российским и польским писательскими союзами. В Ольштыне, на конференции эмигрантологов речь шла о проблемах, связанных с таким трендовым явлением, как эмиграция. В ответ на моё приглашение известный переводчик, генеральный секретарь Союза литераторов Польши пан Ян Чехоцкий уже побывал этим летом в Москве и встретился с руководством Союза писателей России. Получено приглашение нашим литераторам принять участие в нескольких литературных форумах, которые пройдут в следующем году в Польше.
– В июле этого года Вы участвовали в ХХШ международных литературно-образовательных чтениях в Гданьске. Ваши впечатления?
– Давно знаю, что в каждой европейской стране, несмотря на неблагоприятную нынешнюю политическую обстановку и распропагандированную неприязнь наших народов, имеются островки искреннего взаимного уважения, общих взглядов на наши культуры, литературы, творческие процессы. К таким несомненно относится польский город Гданьск. В первый раз я туда приехал в день, когда был убит мэр города. Наша группа в выступлениях высказала соболезнования по поводу этого трагического события. Гданьск всегда радушно принимает гостей из нашей страны. Этому способствует и работа Российского центра науки и культуры, расположенного в центре старого города на пешеходной улице Друга, который возглавляет сотрудник Россотрудничества Андрей Потёмкин, уважаемый польскими коллегами и проводящий гигантскую работу по взаимопроникновению наших культурных связей. Чтения прошли с традиционным размахом и демонстрацией творческого потенциала как с русской, так и с польской стороны. Присутствовало много гостей из разных стран – Германии, Франции, Украины, Белоруссии, Норвегии, Польши, России. Состоялись круглые столы, посвящённые жизни и творчеству А.С. Пушкина и литературной прессе разных стран.
– Известно, что в этом форуме участвовали и довольно молодые писатели. Уделяет ли Правление Союза писателей России внимание работе с юными авторами?
– Это одно из важных направлений работы. С начинающими авторами члены нашего творческого Союза постоянно работают в детских студиях, домах культуры, во время многих творческих конкурсов и встреч, привлекая к ним пишущих детей и молодежь. Так, к примеру, Рязанское отделение Союза писателей России постоянно участвует в конкурсе-фестивале творчества школьников «Начало», который в августе этого года в 23-й раз прошёл в летном лагере отдыха детей «Смена» в поселке Солотча, куда приехали одарённые ребята из Москвы, Рязани, Рязанской области, Кунгура. Солотчу не зря называют Рязанской Швейцарией, здесь жили и творили в разные годы Есенин, Паустовский, Аркадий Гайдар, Солженицын. Я и прозаик Владимир Петропавловский, заместитель председателя Рязанского отделения Союза писателей России, работали в жюри, руководили семинаром прозы, провели мастер-классы для школьников и учителей.
– Как бы вы прокомментировали неоднозначность современных отношений писателя и государства?
– Советское государство последовательно поддерживало творческие союзы: дома творчества, поликлиники, гонорары. Все это стимулировало развитие советской литературы. Сейчас этого нет. Не определен сам статус писателя. Да, существуют стипендии Министерства культуры, гранты на издание новых книг выдает по конкурсу Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям, но этого мало. Писатели в целом живут тяжело. Очень хотелось бы, чтобы родное государство было к ним внимательнее. Наша общая беда – раскол на множество союзов и союзиков. Этим пользуются предприимчивые графоманы, создавая откровенно коммерческие структуры под видом творческих союзов с похожими названиями. Конечно, государству трудно с этим разобраться. Очевидно, необходим экспертный совет из уважаемых литераторов и учёных и творческие отчёты писателей каждые три года, показывающие, что им лично за это время написано и опубликовано, какова оценка общества их творчества? Писатель так же должен отчитаться, сколько раз он выступил перед молодёжью, перед читателями, знакомя их с современной литературой. Графоманские образования сами исчезнут, когда государство станет поддерживать экономически и морально только талантливых людей.
– Эстонскую писательницу Рээт Куду и польского переводчика Яна Чехоцкого заинтересовала ваша книга «Мятеж, которого не было», в которой вы пересматриваете многие известные исторические факты и фигуры советских лидеров на основе новейших архивных данных. Как родился её замысел?
– Из двух составляющих: первое – мой постоянный, давний интерес к истории своей страны. И второе – то, что в мои руки попали уникальные архивные данные, опровергающие некоторые устоявшиеся исторические аксиомы. В процессе работы в архивах мне удалось совершить несколько открытий. Например, до сих пор было загадкой, при каких обстоятельствах погиб руководитель крестьянского восстания на Тамбовщине Александр Степанович Антонов и кто его выдал? Мне удалось рассказать об этом подробно в очерке «Операция «Главный». До сих пор среди учёных разных стран идут непрекращающиеся споры об авторстве знаменитого романа «Тихий Дон». В очерке «Я свидетельствую…» я доказал, что автором этого произведения может быть только Михаил Шолохов. А в историческом эссе «Мятеж, которого не было» я рассказал о том, что восстания левых эсеров 6 июля 1918 года, о котором сняты художественные фильмы и написаны сотни документальных и художественных произведений, не было вообще.
– Ваш политический детектив «Девятый», посвящённый войне снайперов в Приднестровье, переведён недавно на болгарский профессором Ивайло Петровым. Его название заставляет вспомнить рассказ «Сорок первый» Бориса Лавренева.
– Речь идёт о непримиримом поединке снайперов, представляющем две стороны – румынскую и российскую, который происходил в 1992 году в непризнанной республике Приднестровье. Спецслужбы Румынии использовали самые грязные способы борьбы за военно-политическое влияние в этом регионе. В результате убивали мирных граждан с одной целью – ослабить влияние российской стороны. В этой тайной войне в качестве ответной меры были использованы лучшие снайперские силы российской армии. Противостояние повлекло за собой многие человеческие драмы и трагедии. Об этом и идёт речь в моей повести «Девятый».
– В Варшаве вы выступали в Российском центре науки и культуры перед учителями русского языка и сотрудниками Центра…
– У меня состоялись две встречи: с детьми сотрудников различных российских представительств, обучающимися в общеобразовательной школе при Российском посольстве, и с учителями русского языка и сотрудниками Российского центра науки и культуры. Учеников интересует, куда пойти работать или учиться после школы? Что лучше: быть гуманитарием, или инженером? Многие просили рассказать о моей учёбе и жизни, о литературном творчестве. Всех интересовало мое детство. С детьми всегда есть о чём поговорить. Навсегда врезалась в память гранитная колонна польского короля Сигизмунда, похожая на стоящий на Дворцовой площади в Петербурге Александрийский столп. Король Сигизмунд ночью постоянно со своей высоты подсматривал в окошко моего номера в гостинице «Литературная», стоящей напротив него, и говорил мне: «Доброго тебе сна, московский гость!» И я ему отвечал: «И тебе спокойной ночи, великий король!» Мы с ним дружелюбно ночевали.
«ЛГ-досье:
Павел Кренёв – писатель, заместитель председателя Правления Союза писателей России, лауреат всероссийских и международных литературных премий «Русские мифы», «Золотой витязь», «Русский Гофман», имени Николая Лескова, Александра Невского. Автор 14 сборников повестей и рассказов, переводившихся на болгарский, польский, турецкий, эстонский и сербский языки, член жюри международных и межрегиональных литературных фестивалей в Черногории, Калининграде, Крыму, Рязани. В своей родной деревне Лопшеньга на берегу Белого моря он построил церковь во имя Петра и Павла, организовал литературный фестиваль памяти Юрия Казакова, приглашая московских писателей.