У Леонтьевского переулка довольно обычные для московской летописи метаморфозы. Дворы купцов и ремесленников к XVII веку оказались вытесненными дворами знати, а со второй половины XIX столетия основным домовладельцем здесь снова становится купечество – уже изрядно цивилизованное, со знанием законов коммерции, юриспруденции, а то и иностранных языков, в дорогих суконных тройках и цилиндрах, при визитках и чековых книжках.
А ещё в прежней столице Леонтьевский переулок, наряду с Сухаревкой, был средоточием антикварной торговли: тогда славились магазины Ерыкалова, «Старина и редкость», «Луксор» и др.
До недавнего момента стоило, безусловно, обратить внимание на строение под № 13, стоявшее на месте нынешнего элитного жилья с подземной парковкой, – то было одно из лермонтовских мест. Сюда поэт часто приходил в 1837 году, будучи в Москве проездом на Кавказ. Дом принадлежал родителям его товарища по петербургской школе юнкеров Н.С. Мартынова, и здесь убийца М.Ю. Лермонтова провёл остаток своей жизни.
Сегодня же мы подробно расскажем о совсем другом особняке. В начале XVIII столетия тут располагалась обширная усадьба, принадлежавшая генерал-аншефу М.И. Леонтьеву (фамилии коего, собственно, и обязано старомосковское наименование переулка), хозяину участка № 10–12. Сын его установил деревянные хоромы, фасад которых, как одно из замечательных московских строений, был включён в «Альбомы» архитектора М.Ф. Казакова.
При пожаре 1812 года хоромы сгорели, и после того обширный участок был разделён на две части.
В небольшом каменном домике (№ 10) в 1830–1840-х годах обитал профессор А.А. Прокопович-Антонский, ректор Московского университета и бессменный руководитель Благородного пансиона при нём. В 1882-м здесь останавливался во время своего визита в Первопрестольную известный путешественник и этнограф Н.Н. Миклухо-Маклай.
Теперешние свои «одеяния» сооружение сие примерило в последней четверти позапрошлого столетия. Поначалу симпатичный особнячок в стиле эклектики выстроил для купчихи Г.А. Каратаевой архитектор А.С. Каминский, много, кстати, работавший в этом квартале Москвы.
А через несколько лет здание приглянулось богатому купцу-старообрядцу Ивану Викуловичу Морозову, собиравшемуся жениться на давно любимой им девушке. В своё время данному браку решительно противился отец Ивана, но после смерти родителя никаких препятствий уже не было. Так в большую семью Морозовых вошла Варвара Александровна Воронова, артистка балета Большого театра, одна из самых прелестных московских женщин.
Обновлять и приспосабливать особняк для новой семейной жизни пригласили молодого, но уже знаменитого зодчего Фёдора Шехтеля. К тому моменту он уже возвёл чудесный дом на Спиридоновке другому Морозову – Савве Тимофеевичу – и был нарасхват у семьи.
Внешний декор (например, маскарон степенного Сатира и барельефы грифонов) и центральная лестница, сделанные Каминским, остались в неприкосновенности, а вот парадные помещения – деревянная столовая, белоколонный бальный зал, рокайльная гостиная – были заново оформлены по шехтелевским рисункам.
Кабинет хозяина украшали картины И.И. Шишкина и множество бронзовых лошадей. Морозов увлекался бегами и держал хорошую конюшню. Его рысаки часто одерживали победы.
Справа от дома появилась приватная зона – садик для детских прогулок с отдельным выходом и террасой.
В начале XX века внёс свою лепту и архитектор А.А. Эрихсон: центральная лестница обрела модный модерновый облик, а на территории сада вырос новый двухэтажный флигель.
Дом жил счастливой и размеренной жизнью. Иван Викулович успешно занимался предпринимательством, Варвара Александровна блистала на балах и принимала гостей, особенно братьев мужа, которые все её обожали. А один из них, Елисей Викулович, холостяк, здесь же и проживал.
После революции в бывший морозовский особняк въехало германское посольство, располагавшееся тут около двадцати лет. Во время Великой Отечественной войны здесь находилось Совинформбюро, куда ежедневно приходил за сводками диктор Юрий Левитан, дабы зачитать их на Шаболовке или в Радиокомитете.
С 1949 года работало посольство ГДР, позднее – Кубы. «Квартировали» и ВАО «Интурист», и банк, и некий магазин.
Владение зданием дипломатическими миссиями, естественно, порождало определённую реконструкцию под те или иные нужды. Она проводилась в 1940‑х и 1960-х годах и касалась в основном дворовых служб.
В то же время ГлавУпДК при МИД РФ, в чьём ведении продолжал оставаться морозовский особняк, поставило перед собою задачу – повысить статус и эксплуатационные качества сооружения, ибо оно представляет особо ценный фрагмент градостроительной среды, бытующий в исторических границах. Исходя из этого и была осуществлена здесь несколько лет назад комплексная реставрация.
Укрепление фундаментов и гидроизоляция наружных и внутренних стен, а также полов в подвале и цокольном этаже – именно то, с чего данная реставрация началась. Далее были целиком «пройдены» перекрытия и кровля. Отремонтирована кирпичная кладка (с заменой разрушенных участков), обновлены архитектурно-лепные элементы декора. Фасады выкрашены особой паронепроницаемой краской.
Крупные работы шли также по оконным блокам, дверям, светильникам: всё приводилось в соответствие с периодом рубежа XIX–XX веков.
Ну и, наконец, реставрация коснулась служебного корпуса, ограды с воротами и двумя калитками по красной линии Леонтьевского переулка, дворовой территории.
Ныне весь ансамбль используется под офисы и частично под служебно-хозяйственные задачи.
Александр Алиев
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Георгий Орлов,
главный архитектор
ГлавУпДК при МИД России:
– Внутренние реставрационные работы во многом облегчались тем, что в парадных помещениях присутствует уникальная отделка, отличающаяся нарядностью и даже необычностью. Поэтому особое внимание было обращено на сохранение всех исторических элементов и удаление позднейших, порою грубых, наслоений.
Так, реставрации подверглась центральная лестница и окружающее её пространство; бережно расчищена лепнина на стенах помещений первого и второго этажей; новую жизнь обрели красивейшие камины; заменены все зеркала.
Разумеется, реставраторы не прошли мимо потолков (в ряде залов восстановлена полихромная живопись в плафонах и карнизах, а в зале № 21 – гипсовый декор с росписью под дерево) и полов (на основе уцелевших фрагментов оригинального рисунка паркета устроено аналогичное покрытие в основных залах).
Свидетель беды
Популярный артист Владимир Этуш в июне 1941-го окончил школу и гулял вместе с одноклассниками всю ночь по городу. Он вспоминал в одном из интервью, как нервно ехал ранним утром 22-го числа возвращавшийся из Кремля чёрный «мерседес», чуть не проскочив по улице Горького мимо Леонтьевского переулка. И никто не осознавал тогда, какая страшная беда вышла из тамошнего дома № 10, тем более что посол Германии в СССР граф Шуленбург относился к нашей стране с явной симпатией и всячески старался предотвратить надвигавшуюся катастрофу.
При поддержке Главного производственно-коммерческого управления по обслуживанию дипломатического корпуса при МИД России (ГлавУпДК при МИД России)