Андрей Родионов – о монетизации таланта, работе с молодёжью и современной драматургии.
– Что, на ваш взгляд, представляет собой современная Москва поэтическая?
– Главная особенность Москвы поэтической – её сегментированность. Направлений много, и они между собой не пересекаются. Некоторые группы лиц слыхом не слыхивали друг о друге.
Актуальная поэзия – «Воздух» Дмитрия Кузьмина, премия Драгомощенко, поэтическая площадка Центра Вознесенского, где литературную программу ведёт Илья Данишевский. Политическая поэзия «левацкой» направленности – Кирилл Медведев, отстаивающие права женщин Оксана Васякина, Дарья Серенко, Галина Рымбу. Есть Вера Полозкова. Есть поэтический театр, где много работаем мы с моей супругой Екатериной Троепольской, ставим композиции, в основе которых – стихи современных поэтов, и пишем пьесы в стихах. Эта наша инициатива сейчас получила продолжение в творчестве таких авторов, как Дмитрий Данилов, Михаил Чевега, Дана Сидерос. Есть поэзия на слэмах, её приходят слушать. Это то, в чём участвую я. Но есть очень много такого, с чем я знаком только понаслышке.
– Как поэту монетизировать свой талант?
– Как угодно. Участница слэма Наталья Трай написала песню для Аллы Борисовны Пугачёвой…
– Вас не прельщает подобный способ?
– Это надо уметь. Я пишу для театров – по заказу режиссёров. Но это не значит, что мою драматургию сразу же принимают на ура – пишу и пятый, и десятый вариант текста. Драматургией я занимаюсь совместно с Катей Троепольской.
– То есть на гонорары поэтам не прожить?
– Нет, это просто смешно.
– Получается, авторам нужно искать нормальную работу?
– Ну, мне в этом смысле проще. Мы с супругой сотрудничаем с театрами. Пишем для Мастерской Брусникина (независимый театр, созданный на основе курса Школы-студии МХАТ под руководством Дмитрия Брусникина. – Ю.Т.). Занимаемся видеопоэзией. Проводим слэмы, бываем во многих городах России. И, наконец, я гастролирую как поэт.
– И это всё оплачивается?
– Можно говорить лишь об окололитературном труде, приносящем деньги. А поэзия как таковая – не коммерческая вещь. Зарабатывать стихами очень сложно. Если это не сочинение текстов на заказ.
– Но, несомненно, поэзия приносит удовольствие…
– Да, это так. Этим и привлекательна для многих.
– И как давно вы поняли, что «подсели» на это удовольствие?
– Сразу. В юном возрасте прочитал антологию «Мысль, вооружённая рифмами», составленную Владиславом Холшевниковым. Эту книгу принесла с работы мама. Она трудилась в Генплане, проектировала с коллегами метро. После этой антологии я и заболел поэзией – сразу и навсегда. Лет в 12–13. Учил стихи оттуда наизусть – настолько всё было прекрасно.
– Вопрос многолетнему ведущему слэма. Есть мнение, что идея соревнования поэтов неудачна – потому что простым голосованием не решить, кто лучше, кто хуже…
– В том-то всё и дело, что слэм – окололитературный конкурс. И кстати, поэтическая деятельность по добыче денег – тоже окололитературная. На слэме, кроме текстов, интересны сами поэты, подача стихов, тематика. К примеру, в День конституции «выстреливают» стихи про конституцию.
– Но вы избегаете слова «шоу»?
– Да нет, почему? Дело не в определениях. Элемент шоу в слэме тоже присутствует, да. В английском языке «шоу» – многозначное слово, оно может относиться даже к сериалам. То есть «Игра престолов» – тоже шоу. А как назвать слэм – концертом, поэтическим вечером, литературным конкурсом, сечей, битвой, театрально-литературным марафоном, перформансом от поэзии?
– Маститые авторы нередко отказываются от участия в турнирах – видимо, боятся проиграть менее именитому сопернику. Как их успокоить?
– Никак. Потому что состоявшиеся поэты – это… (Задумывается.) Это сложное понятие и сложное явление. Скажу вполне очевидную вещь: есть люди, которым очень хочется победить, несмотря ни на что. Редко бывает, что у них при этом есть литературный талант. И кто-то даровитый посмотрит на этих людей и подумает: чем чёрт не шутит – выйду и я на слэм, заработаю денежку! Но только победа в слэме не значит, что ты лучший поэт России. Соответственно, если ты неудачно выступил – это не означает, что ты не поэт.
– А себя вы считаете состоявшимся поэтом?
– Считаю себя более-менее успешным. А всё началось с того, что в молодости я приходил на вечера, где был свободный микрофон, – чтобы пообщаться с поэтами, поэтессами…
– Интересно ли вам то, что происходит за окном, – например, история со сквером в Екатеринбурге?
– Власти всё сделали для того, чтобы людям уже нельзя было не выйти на улицы. Власть не прислушивается к народу, не желает уступать ему даже в мелочах – и это большая общественная проблема. Вы посмотрите, во что превратился Екатеринбург? Вырубленные деревья, снесённые кварталы, небоскрёбы на пустырях, ветер гоняет пыль по улицам…
– Я так понимаю, столица Урала не является вашим любимым городом. А где вам нравится бывать?
– Возможно, Екатеринбург оставил такое тягостное впечатление потому, что я недолго и нечасто там бывал – в отличие от той же Перми, где прожил два года. Часто бываю в Красноярске, Канске, Новосибирске, Воронеже. Эти города остались в моём сердце.
– В вашем сердце живут и стихи поэтов Серебряного века – Бальмонта, Блока, Гумилёва. Что вас привлекает в творчестве столь разных авторов?
– Вы назвали поэтов, чьи стихи я впервые прочёл вне школьной программы. Это моя юношеская любовь. И она никуда не делась. В зрелом возрасте я узнал других авторов. Сильное впечатление произвела французская поэзия, предшествующая Серебряному веку. Американская поэзия прекрасна. Русская поэзия прекрасна и трагична.
– А кто же возглавляет ваш поэтический хит-парад?
– Много кто. Не стоит и начинать называть их – и живых, и мёртвых. Любимых поэтов у меня действительно очень много.
– В вашей творческой биографии есть такая строчка: «ведущий поэтической мастерской». Что вам дал этот опыт?
– Я веду мастерскую для молодёжи вместе с Екатериной Троепольской в Центре Вознесенского на Ордынке. Помните, в телефильме «Ирония судьбы, или С лёгким паром!» учительница говорит про своих учеников: «Больше они меня учат, чем я их»? У меня та же ситуация в мастерской. Слава богу, так сложилось, что к нам пришли юные, но очень интересные ребята. Им было по 14–15 лет, сейчас – 19–20. И возникло что-то наподобие арт-группы: мы еженедельно выступаем со стихами на разных площадках, участвуем в театральных постановках, слэмах, «Поездах мира» и так далее. Занятия проходят в разных форматах. К примеру, на одном из них Всеволод Емелин читал лекцию о Некрасове. Но в основном ребята выполняют поэтические задания – с последующими коллективными обсуждениями. Разбор детьми стихов друг друга – это настоящая мясорубка, скажу я вам! Кто-то уходит домой в слезах…
– Каких писателей вы бы непременно включили в школьную программу по литературе?
– Не возьмусь решать это единолично. Этот вопрос должны обсудить специалисты в различных областях. Но у меня есть свои мысли на этот счёт, конечно. Думаю, одиннадцатиклассникам нужно давать поменьше прозы и побольше современной отечественной драматургии. Пьесы можно разыгрывать с подростками – они это любят. Вырыпаев, Данилов, Пулинович – весьма интересные авторы. Сигарева, Пряжко и других драматургов для зрительской категории «18+» оставим студентам.
– Чем отличается верлибр от прозы в столбик?
– А то, что пишет Дмитрий Данилов, – это верлибр? Ну и прекрасно! В Театре.док идёт рыжаковский спектакль (постановка Виктора Рыжакова. – Ю.Т.), где звучит текст Данилова, и его принимают замечательно. Может быть, потому что он просто хорошо и интересно написан?
– Поэзия – приращение смыслов или умножение красоты?
– Нам нужно вернуться в начало беседы – о неоднородности поэтического поля Москвы. Мне по душе прямое высказывание тонкого, интеллигентного человека. Но таких стихов сейчас крайне мало.
– Последний вопрос: поэзия – разговор с современниками или с небом?
– Конечно же, с небесами. Стихи – это всегда разговор о загадках бытия.
«ЛГ»-ДОСЬЕ
Андрей Викторович Родионов – поэт, драматург, культуртрегер. Окончил Московский полиграфический институт. Автор 8 поэтических сборников, публиковался в журналах «Новый мир», «Октябрь», «Воздух» и др. Член Товарищества мастеров искусств «Осумбез» (2002–2005). Директор и куратор литературных фестивалей в Перми, Воронеже, Канске, Москве.
Организатор и ведущий Московского поэтического слэма с 2003 года и Всероссийского слэма с 2010 года. Победитель поэтического турнира «Русский слэм». Лауреат премии «Триумф», Григорьевской поэтической премии, премии журнала «Дети Ра».
Вместе с женой Екатериной Троепольской написал пять поэтических пьес и создал фестиваль видеопоэзии «Пятая нога».