Эпоха постмодерна заканчивается
Глобальные изменения в жизни людей, смена технологических укладов, войны, революции, кардинальная смена власти в ведущих странах всегда находили отражение в языке, если его понимать в широком смысле как способ мыслить и действовать. Ещё недавно доминировал язык, сложившийся во второй половине XIX – начале XX века. Это, если говорить сжато, смесь рационализма и авангарда, язык Ницше, язык модерна и его постмодернистских вариаций.
Особенности языка прошлого столетия берут начало ещё в литературе века XIX. В произведениях Герцена, Достоевского, Лескова, Тургенева, Гончарова, в публицистике, философских работах уже употреблялись ставшие вскоре ходовыми слова и термины – «социализм», «коммунизм», «демократия», «либерализм», «права», «нация», «прогресс», «империализм». Это были сильные термины, они магически воздействовали на людей, обладали энергией, которая захватывала, отражала идеологию и дух революционной эпохи. Сила нового языка меняла многие понятия, ложась в основу политической и идеологической архитектоники XX века. Наконец, после 1917 года под натиском модернистского духа русский язык стал стремительно меняться. Можно вспомнить советский новояз или попытку заменить дни недели революционным пятидневным календарём – без субботы и воскресенья.
Ныне мир рывками вступает в XXI век, что отражается и на политическом языке. Русские перешли в новое столетие в 2014 году после воссоединения с Крымом, англичане – 23 июня 2016 после решения выйти из ЕС (Brexit), американцы – 9 ноября 2016, когда выбрали президентом Трампа, европейские государства в процессе перехода.
Нарастающие конфликты – результат попыток истеблишмента ряда государств говорить на языке XX века и сохранять статус-кво устаревшей парадигмы в ущерб международной безопасности. Часть мировых элит уклоняется от ответственности за судьбу нового столетия. Нет ясной и приемлемой модели будущего, как и понятных всем слов для её описания. Отсюда рост мировой турбулентности, расширение зон мирового хаоса.
Так на каком же языке будет разговаривать XXI век и какие ценностные категории будут востребованы?
Этот язык можно назвать постсекулярным. Если в XX веке люди воевали за свободы, равноправие и гражданские права против империй и «недемократических режимов», то в XXI – за религиозные и духовно-нравственные ценности против режимов секулярных. Всё более востребованы религиозные традиции, а богословские понятия и ценности всё ощутимее становятся частью политики. Если прежде религия была периферийным дискурсом и вечной антитезой главенствующей секулярной культуры, то в XXI веке периферийными станут секуляризм и сциентизм (отстаивающий научное знание как наивысшую культурную ценность).
Язык XXI века уже можно представить как постсекулярный в том значении, что он приходит на смену секулярному языку, который в ХХ веке доминировал и вытеснил традиционную религиозность из светского пространства.
У постсекуляризма ряд источников. Один из них – неоязычество, оно вдохновляет неонацизм и возрождает праворадикальные и регионалистские политические идеи. Энергия этого языка способна не только воодушевлять футбольных фанатов, но и устраивать цветные революции. Неоязыческий символизм берут на вооружение многие современные правые политические партии и движения регионалистов. Если первые стремятся к усилению национальной независимости от глобалистских структур управления, то регионалисты рвутся к независимости от самих национальных государств, опираясь на региональную мифологию. С её помощью они конструируют и сакрализуют новые региональные идентичности.
Второй источник нового языка – в исламских традициях. В последние годы международный терроризм пытается присвоить этот язык себе. И надо признать, что как бы риторика запрещённого в России ИГИЛ ни резала наш слух, её притягательная для некоторых людей энергетика объяснима. ИГИЛ открыто говорит с постхристианским обществом на шокирующем языке агрессивной религии, борясь за собственные идеалы красоты, справедливости, добра и зла. Западной секулярной цивилизации подчас нечего противопоставить этому. Люди попадают под влияние идеологов ИГИЛ, потому что те дают свою целостную, религиозную картину мира. Вот некоторые названия номеров игиловского англоязычного интернет-журнала «Дабик», используемого для вербовки: «Потоп», «Провалившийся крестовый поход», «Закон Аллаха или законы людей», «Разбить крест». А такие выражения, как «кровь праведников», «джихад благочестивых», «борьба с армией крестоносцев», «апостасия» (отступничество от Бога) звучат там убедительней, чем творчество известного французского журнала карикатур, Особенно для молодых людей, не имеющих жизненных перспектив или разочарованных в окружающем постмодернистском мире. Однако терминологии и идеям ИГИЛ может быть противопоставлена только религиозная терминология. Поэтому можно предвидеть, что в борьбе с языком террористов укрепится язык мирного ислама, который рано или поздно выдвинет свой проект по реформированию западной культуры.
Одновременно с этим в постхристианских странах намечается процесс христианского возрождения – третий источник нового языка.
Как и сто лет назад, Россия первой заговорила на нём. Помимо массы англоязычных слов, наводнивших нашу речь, неотъемлемой частью современного русского языка уже стали церковные, религиозные и богословские термины. Стали звучать названия православных праздников, церковных чинов, богослужебных предметов. Всё чаще слышен язык проповеди, в основе которого термины и цитаты из Писания и предания. Восстановленные храмы преображают язык социокультурного ландшафта наших городов, а обращение к судьбам новомучеников и исповедников восстанавливает духовную связь времён.
Однако изменения в языке связаны не только с возвращением каких-то дореволюционных терминов («духовенство», «пост», «прихожане», «паломничество»), но и с наполнением базовых культурных понятий новым, религиозным звучанием. В их числе – «семья», «вера», «любовь», «справедливость», «свобода», «милосердие», «самоограничение», «жертвенность», «единство» и другие. В официальных документах и публицистике их всё чаще определяют как традиционные ценности, которые обладают непреходящим, надысторическим характером. Эти ценности становятся и полем сражения, и политическим ресурсом.
Поиск религиозных оснований культуры становится востребованным с закатом секулярной эпохи, когда утилитарная этика, то есть светская, рациональная и относительная, уступает место этике трансцендентной – абсолютной, религиозной.
Скандалы, вызванные законом о запрете пропаганды идей ЛГБТ среди несовершеннолетних, осуждением плясок в храме Христа Спасителя, спектакля «Тангейзер» или фильма «Матильда» – это не околоцерковные скандалы. Речь о конфликте между традиционным религиозным языком и секулярным языком либерального модерна.
Однако модерн как проект закончился. Его современные, постмодернистские формы утратили за вторую половину ХХ века следы христианских оснований. Если модерн – это христианство без Христа, то постмодерн – это модерн без христианства. Язык демократических ценностей перестал мотивировать людей. Существующие в нём ценностные понятия сначала перестали означать сами себя, затем стали означать нечто противоположное себе. При сохранении их словесной формы произошла деформация смыслов, разложенных провозглашённой относительностью морали. Слова из заповедей блаженства и проповедей Христа есть во всех европейских языках, однако они лишены абсолютного, религиозного содержания.
Таким образом, постсекулярный язык – это язык, основанный на ценностях религиозных культур, который снова будет способен воодушевлять. Огромное влияние на него окажет христианство, но не только и не столько через специальные богослужебные или богословские термины. Новый язык – это наполнение важных для общества понятий традиционным, христианским смыслом, восстановление современного социокультурного пространства, опустошённого модерном и его постмодернистскими практиками.
Писатели, журналисты, общественники и любители литературы возмущены фильмом, порочащим честь и достоинство великого поэта.
На этот вопрос «Литературной газеты» отвечают Борис ЕВСЕЕВ, Денис ДРАГУНСКИЙ, Евгений ПОПОВ и другие известные писатели.
О крупном международном поэтическом фестивале в Колумбии – глазами очевидцев, организаторов и участников.
Почти половину жизни Михаил ЛЯШЕНКО прожил в Закавказье. Поэтому местный колорит в его стихах – дело обычное.
Альберт ОГАНЯН прощается в стихах с народным артистом СССР Арменом ДЖИГАРХАНЯНОМ.
В рассказах Валерия ФАТЕЕВА мало веселого. Они у него печальные, суровые. Но главное – правдивые.
Вышел 11-й номер популярного новосибирского литературного журнала.
К 290-летию великого полководца. Михаил СИНЕЛЬНИКОВ рассказывает об антологии «Князь гнева», а также о поэтических способностях Александра Васильевича и о стихах, ему посвященных.
О первом российском цирке, появившемся в Пензе, рассказывает Антон ХРУЛЕВ.
О возможном вхождении СП Татарстана в СП России.
Александр БОБРОВ отвечает на открытое письмо Владимира СЕМЕНИХИНА.
Этот материал позволяет лучше понять, что происходит в Украине в отношении русского языка. Маяковский: «Я русский-бы выучил только за то, что ….». И действительно: Ленин, Россия, СССР, Сталин, Коммунизм, Победа, Спутник, Гагарин, и, как не крути, Горбачев, Перестройка – это ступени мирового признания и распространения Русского языка. Двадцатый век стал веком торжества Русского языка и величия СССР. Ликвидация СССР, а затем экономическое и политическое разложение России привели к девальвации русского языка, и даже к запрещению его как языка межнационального общения в прибалтийских странах. Но за 25 лет, несмотря на активную антироссийскую политику и пропаганду это не привело к полной утрате его мобилизующего значения, в частности, на Украине. В сознании миллионов Украинцев он почти на генетическом уровне сохраняет свое значение. Значение ДУХОВНЫХ СКРЕП, связывающих воедино славянские народы, имеющих общую историю. Для полной победы националистам надо полностью убить память о братстве и единстве; чтобы сделать нас врагами, надо УБИТЬ русский язык, безжалостно выкорчевать его из памяти каждого украинца. В этом причины агрессивности.
Чтобы никто и нигде на Украине не говорил и даже не думал на этом языке, ни пел песен, ни читал книг, не писал стихов.
Напрашивается сравнение с гитлеровской Германией: для сплочения нации был устроен геноцид евреев. Обвинив во всех немецких грехах, их грабили, убивали, интернировали, травили и жгли. Зато народ Германии стал единым целым во главе с фюрером и с энтузиазмом двинулся освобождать жизненное пространство на востоке от славян.
Так вот аналогия: чтобы Украина стала врагом России, набравшим силу националистам необходимо осуществить геноцид русского языка. Надо вытравить из сознания русскоязычного населения всю память о СССР, об общей Победе, о великой дружбе. Чтобы даже русские по рождению стали считать себя генетическим украинцами. Вот тогда Украина станет реальным врагом России. Тогда и станет вероятной беспощадная война на истребление между русскими и украинцами, между Россией и Украинским нацизмом, только кто станет победителем – давно известно: никто из нас. Просто сбудется вековая мечта Запада о самоистреблении славянских народов.
Так вот, чтобы этого не произошло, я считаю, патриоты ДНР и ЛНР сегодня сражаются за весь будущий Русский Мир. Но выглядит это так: «мальчиши-кибальчиши» отважно сражаются с врагом, а сильные российские дяди патроны подносят. Не пора ли нам сменить «мальчишей»? Думаю, что от разрешения этой ситуации зависит быть или не быть РУССКОМУ МИРУ. Теперь народы пожинают кровавые плоды за 25 лет ПОПУСТИТЕЛЬСТВА агрессивному нацизму на Украине.
Что же касается оценки роли Правительства России в создании этой проблемы, то она - главная. Вспомните: «Сердца не занятые нами, мгновенно занимает враг». Это совсем не риторика, а целая программа. Россия первой приняла Декларацию о Независимости от республик (это стало независимостью и от своих сограждан, проживающих там), да и скроенной наспех Конституцией 93 года запретила всякую идеологию. «Строительство» криминального капитализма в России, изменив образ жизни миллионов, обусловило множественные деформации родного языка, а реформа образования ведет к уничтожению его основ. За что же боролись либеральные «демократы»?
«Правда , понять еще одного Щипкова (см в защиту Исаакия, №1-2 ЛГ) очень сложно: он так надухарился, что и сам не понимает, что несет как кандидат богословия…»
_______________________________________________________
Это об А. В. Щипкове, который едва ли не «только что» назначен (по сообщению ИНТЕРФАКС http://www.interfax.ru/russia/548325 ) советником Спикера Госдумы? А разве не философ, он?
И у другого – В. Щипкова – того, что директор «Русской экспертной школы» ВРНС - не кандидатская ли по философии? И откуда богословам то сегодня взяться – их в истории человечества - не «считанные» ли единицы?
Кстати, А. И. Осипов, профессор-богослов Московской Духовной Академии «самоиронично»(?) над «сим» малость как-то «подшутил» – и по наивысшему счету, разве он не прав – «звание» ли открывает «понимание» Бога? Ведь что такое те же кандидат-доктор богословия? В области духовной – пожалуй, что Знак имеющихся у человека в той-иной «степени» проблем, связанных с полнотой понимания предмета деятельности, коим «ученый» занимается? А по тому, как ныне развивается ситуация (вошли «в раж»?) - не исключено – «дойдут» и до того, что и Господа Иисуса Христа в «почетные академики» «назначат», а преподобного Серафима Саровского - в «заочного» «доктора богословия» «определят»?
В отношении упомянутого выше Исаакия… Да будь духовно просвещенными - не «наперегонки» ли власть-народ за Церковью «бегали» бы – только возьмите «объект» и служите в нем? Не потому ли и со скрежетом-проворотом «процесс идет» – и это тоже знак-подтверждение? Сегодня ведь веру «видящую» в человеке реально «ставить» надо, а не «ценностями» его «потчевать» - последнее, что как не «горизонт» идеологии?
Что «касаемо» философов… «Философский способ познания мира есть попытка объяснить его устройство НЕГОДНЫМИ средствами» - заметил как-то внимающий жизни философ… Не футуристическим «языковым» прогнозам приоритет ныне должен быть отдан, а знанию-пониманию «предмета» - тогда и целостная картинка с понятийным аппаратом «приложится» - или у нас нынешнее народонаселение никогда в нормальной средней школе не обучалось - неужель сплошь оказалось под «гуманитарно-правовым» «образовательным» прессом-перекосом?
__________________________________________
Ну прямо-таки «дрянью»?
Как там, у Высоцкого - «…но вот он перегиб и парадокс»? Вот что, например, пишет-излагает Василий Щипков: «… Часть мировых элит уклоняется от ответственности за судьбу нового столетия. Нет ясной и приемлемой модели будущего, как и понятных всем слов для её описания...»
Вопрос: А конкретно в России ныне имеется такая модель и если да - что собой «представляет»?
Василий Щипков: «… Часть мировых элит уклоняется от ответственности за судьбу нового столетия. Нет ясной и приемлемой модели будущего, как и понятных всем слов для её описания...»
Александр Щипков:
«Ещё недавно мы решали проблемы нашего прошлого, а теперь мы решаем проблемы строительства общего национального будущего. И возвращение Исаакия задаёт ту веху, с которой мы начинаем христианизацию социокультурного ландшафта» (из статьи «Возвращение Исаакия»).
_______________________________________________
Получается, все же, что такая модель-«замысел» в России существует и не «порукой» ли тому следующие слова автора из той же публикации:
«Возвращение Исаакиевского собора, как и недавняя установка в Москве памятника князю Владимиру – символы перехода в будущее. Эти события крепко связаны, их перекличка играет огромную роль и в историческом диалоге двух столиц. Немного позднее это двойное событие будет по-настоящему осознано русским народом»?
Что «будет» «осознано» русским народом – о чем может идти речь и откуда такая уверенность автора? И «мы» - это кто?
«…Правда на вопрос, знают ли они Библию, особенно то место, где говорится об обязанности христианина взять ребенка за ноги и головой о скалу (вирш 137) за грехи родителей, крайне удивляются…»
_____________________________________
Есть такой псалом «Песнь при реках Вавилона: Плач пленников. Воспоминание о Сионе. Взывание об отмщении»:
«При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе;
на вербах, посреди его, повесили мы наши арфы.»
«Там пленившие нас требовали от нас слов песней, и притеснители наши--веселья: `пропойте нам из песней Сионских'.»
Как нам петь песнь Господню на земле чужой?»
…….. …… ……
«Припомни, Господи, сынам Едомовым день Иерусалима, когда они говорили: `разрушайте, разрушайте до основания его'.»
«Дочь Вавилона, опустошительница! блажен, кто воздаст тебе за то, что ты сделала нам!»
«Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень!»
Эти что ли, «христиане» подразумеваются в «утверждении» «об обязанности… ….взять ребенка за ноги и…»?
"В мифологии был Бахус и была слепая Фемида, богиня правосудия с весами в руках, на которых невидимо для себя и видимо для всех взвешивала деяния людские и преступления. Глаза у нее были завязаны, чтобы никакого подозрения в лицеприятии быть не могло. Прошли тысячелетия со времени исчезновения олимпийских богов, но поклонники Бахуса не переводились, и на их счет воздвигали храмы жрецы его.
Строились храмы и Фемиде, долженствовавшей взвешивать грехи поклонников Бахуса. Она /изображалась в храмах всего мира с повязкой на глазах. Так было в Париже, Лондоне, Нью-Йорке, Калькутте, Тамбове и Можайске.
А в Московском Кремле, в /нише вестибюля она смотрела во все глаза! И когда она сняла повязку - неизвестно. А может ее совсем не было?
С самого начала судебной реформы в кремлевском храме правосудия, здании судебных установлений, со дня введения судебной реформы в 1864 - 1866 годы стояла она. Статуя такая , как и подобает ей быть во всем мире: весы, меч карающий и толстенные томы /законов. Одного только не оказалось у богини, самого главного атрибута - повязки на глазах.
«Таким образом, постсекулярный язык – это язык, основанный на ценностях религиозных культур, который снова будет способен воодушевлять...»
________________________________________
Не путь-дорога ли это в «интер-религию»?
Чтобы оставить комментарий вам необходимо авторизоваться