«ЛГ»-ДОСЬЕ

Сергей Владимирович Казаков, заслуженный артист России, родился 20 августа 1966 г. в Саратове. Окончил театральный факультет Саратовской государственной консерватории им. Собинова (1987). Работал в Смоленском театре драмы. С 1990 года – в Пензенском областном драматическом театре.С сентября 2010 года – художественный руководитель.

– Сергей Владимирович, вы работаете в Пензенском областном драматическом театре уже более 25 лет, сыграли огромное количество разножанровых ролей. Определили ли вы свой вектор творческого движения? Видите, к чему идёте?

– В своё время моим вектором было – переиграть на сцене всех знаменитых театральных слуг, да я, собственно, их всех и переиграл – Фигаро, Труффальдино из Бергамо, мольеровского Скапена плюс ещё «чудаков» из пьес зарубежных комедиографов XX века Рэя Куни и Франсиса Вебера. Сейчас мне интереснее роли другого плана – такие как Мольер в «Кабале святош» (на фото) или сыгранный 15 лет назад Моцарт в пьесе Елены Исаевой и Виталия Поплавского. То есть это роли творцов. Хотя и слуга в пьесах классиков – это тоже творец, творец интриги и судеб героев, пружина действия. А вообще­то конкретного вектора у меня нет, мне всё интересно. Я считаю, что не актёр ищет роль, а роль ищет актёра. Это моё глубокое убеждение. Когда ты творчески развиваешься, не стоишь на месте, то роль тебя сама найдёт. Кстати, на роли отцов тоже понемножку перехожу – как в комедии Жана Летраза «Крошка», например.

– Более шести лет вы – художественный руководитель театра. Какие главные цели и задачи вы перед собой ставите?

– Цель одна – 950 мест в зрительном зале, которые нужно заполнить. Причём заполнить не любой ценой, не за счёт огульного показа сплошных комедий положений – это было бы самым простым способом, чего уж греха таить, так кто­то нередко и делает. Нет, должно быть настоящее искусство, настоящий театр, куда зрители идут осо­знанно и стремятся увидеть что­то новое, интересное, глубокое. И в эту концепцию развития, если говорить о современной драматургии, идеально вписываются пьесы Юрия Полякова, написанные хорошим русским языком, по канонам классической русской драмы, с крепким сюжетом и яркими образами. Например, спектакль по пьесе «Как боги» с успехом идёт у нас уже несколько сезонов, мы поставили эту пьесу первыми в России. А сейчас у нас родилась идея проведения фестиваля современной драматургии «Из­под пера» – дочернего проекта нашего фестиваля русской и советской классики «Маскерадъ», – где были бы показаны спектакли по самым новым современным пьесам, наследующим лучшие традиции русской и советской драматургии. И, так сказать, пользуясь случаем, хочу попросить «ЛГ» стать одним из учредителей этого фестиваля, а Юрия Михайловича Полякова – возглавить жюри.

– Не хотите ли попробовать себя в качестве режиссёра?

– У меня уже есть некоторый режиссёрский опыт – я поставил комедию Рэя Куни «Смешные деньги» и новогоднюю сказку «Волшебное зеркало», а сейчас начинаю репетировать пьесу Альдо Бенедетти «Сублимация любви». Эти спектакли мы показывали не только в Пензе, но и за рубежом – в Венгрии и в Израиле, где проходит на постоянной основе фестиваль «Театральный дивертисмент», придуманный мною вместе с израильскими коллегами как фестиваль региональных театров России и бывшего СССР.

– Недавно у вас состоялась премьера спектакля «Кабала святош», в котором вы сыграли Мольера. Расскажите, как происходила работа над ролью. Можно ли считать эту актёрскую работу знаковой для вас?

– Роль абсолютно знаковая, и я об этом уже сказал раньше. Роль творца, роль худрука театра, поэтому она мне близка и понятна. Работа шла очень непросто, обстоятельства сопротивлялись, и Булгаков в очередной раз продемонстрировал нам свою непростую энергетику – вообще ведь редко когда постановки по его произведениям обходятся без приключений… Но, слава богу, мы всё преодолели, всё получилось, и зрители спектакль принимают очень хорошо. Один театральный критик на фестивале сказал: «Когда я смотрю спектакль, я вижу Булгакова, Мольера, но ещё я вижу очень мощную линию самого Сергея Казакова». Это лучшая оценка моей работы, как мне кажется. Любая, самая интересная роль, если ты не наполнишь её личностным содержанием, своей болью, не получится знаковой. У актёра в любой роли обязательно должна быть некая тема, которую он несёт впереди себя, и здесь это тема творца, создателя.

– Чем для вас является театр? Как вы считаете, что формирует актёра?

– Театр, на мой взгляд, сейчас переживает огромный спад. Островки настоящего театра остаются, я думаю, главным образом в провинции, и, может быть, именно провинциальные театры спасают такое явление, как русский театр, не дают ему рассыпаться. Я абсолютно уверен, что благодаря таким театрам, как Ярославский, Саратовский, Ульяновский, Нижегородский, Тюменский – да бесконечно можно перечислять, – и в столице начнётся «выздоровление». Когда всё там «перекипит», то театр будет возвращаться к своим истокам, от «постдраматического» вновь вернётся к традиционному, нормальному драматическому театру. При всём при этом в столице немало театров, хранящих и развивающих лучшие традиции русской психологической школы, – Малый, им. Вахтангова, МХАТ им. Горького. Об этом долго можно рассуждать, но я повторю: главное сейчас – чтобы не было перекосов в ту или иную сторону, ни в сторону бездумной попсы, ни в сторону разрушительного постдраматизма с претензией на элитарность.

А актёра формирует только работа. Работа и хорошая драматургия. Если нет хорошей драматургии, то актёр никогда не вырастет. Никогда он не вырастет на тех пьесах, на которых специализируются некоторые всем известные театры. Лучшая школа для актёра – это классические пьесы. Но, к сожалению, в современной драматургии всё меньше и меньше людей, которых можно было бы назвать достойными наследниками отечественной драматургической школы. Писать тексты и инсценировки – ещё не значит быть драматургом. Если у автора нет священной для него темы, если нет хорошей внятной истории – он не драматург.

– Какова сейчас роль критики? Ориентируетесь ли вы на замечания и рецензии театральных обозревателей?

– К критикам отношусь настороженно. Дружу с некоторыми, но, на мой взгляд, сегодня большинство критиков превратилось в замкнутую касту: видят какие­то свои спектакли (не те, что видят остальные зрители), своих авторов и живут в своём отдельном измерении. Когда я слушаю критиков, мне порой хочется спросить: а какой вы вообще смотрели спектакль – наш или какой­то свой, специальный? По пальцам можно перечесть критиков, чьи оценки реальны и объективны. Дело не в том, хвалят они или ругают, – я готов и отрицательное мнение принять, если оно обоснованно и касается того, что есть на самом деле, а не того, что кто­то там себе домыслил.

А вообще­то наш театр работает не для критиков, а для зрителя. Мы были участниками многих театральных фестивалей, есть у нас множество наград и побед. Но на фестивали мы выезжаем в первую очередь потому, что это сейчас чуть ли не единственная возможность увидеть зрителей других городов, сыграть для нового, незнакомого зала. Это единственная причина, по которой мы ездим на фестивали, – не за призами, а ради знакомства с новыми зрителями. И я считаю ущербной позицию театра, если он целиком зависит от мнения критика, от его «да» или «нет».

– Вы – доверенное лицо президента. Есть ли у власти сейчас культурная политика в отношении театра?

– К сожалению, до сих пор не вижу никакой культурной политики в отношении театра. Идут разговоры, споры о цензуре, о том, относится ли театр к сфере услуг или нет, о том, должен ли он сам для себя зарабатывать… Но всё это никакого отношения к театру не имеет. Театр нужно хорошо понимать и тонко чувствовать. И когда сейчас на самом высоком уровне делят театры на «успешные» и «неуспешные», то ведь это чаще всего зависит не от гениальности руководителей и режиссёров, а от того количества «звёзд», которые играют в этом театре и на которых ходят зрители. Такая оценка, мне кажется, абсолютно необъективна. Объективно одно, и это проверено временем: театр не может жить без поддержки государства. У того же Булгакова в романе «Жизнь господина де Мольера» написано: «Лишь при сильной, прочной и денежной власти возможно процветание театрального искусства». Вот почему Мольер стремился сделать свой театр придворным. И сегодня театр – не только в Москве, но в любом регионе – должен быть «при дворе»: при губернаторе, при руководителе местной власти. Если есть поддержка государства – серьёзная, умная поддержка, – то есть и театр. Да, неизбежны «госзаказы». Но без этого ведь тоже не проживёшь. Надо быть честным: хочешь творить, хочешь сделать что­то этакое, чего ещё никто не делал, – находи деньги, делай, экспериментируй. Или сделай спектакль за счёт «госзаказа», заработай на нём денег и выпускай экспериментальные постановки.

– Если отрешиться от географии, как вы считаете, что такое культурная столица?

– Культурная столица у каждого своя. Она перемещается со временем. Долгое время культурной столицей был Петербург. Потом Москва. Потом культурная столица «переехала» в Сибирь, потом на юг – куда только она не переезжала! Понятие культурной столицы связано, на мой взгляд, с определённым количеством талантливых людей, которые и формируют то или иное направление, создают знаковые произведения искусства. Вот если есть, положим, Николай Коляда и его «Коляда­театр» в Екатеринбурге, когда он гремел как мощный, яркий, неординарный – там была культурная столица. Был в Ульяновске Юрий Копылов худруком драмтеатра – там была культурная столица Поволжья. Когда была плеяда ярких, талантливых режиссёров в Москве – Ефремов, Любимов, Марк Захаров, а в Питере, предположим, Товстоногов – поди разберись, где тут культурная столица!

– Что происходит сейчас в вашем театре и в вашей профессиональной жизни?

– Работаем, что называется, в штатном режиме. Открылся очередной сезон, уже 224­й по счёту. Я свой 50­летний юбилей отметил спектаклем «Кабала святош», который, по­моему, удачно вошёл в репертуар, теперь готовимся к юбилеям наших заслуженных артисток Галины Репной и Натальи Старовойт, и для них тоже репетируются бенефисные спектакли, которые, будем надеяться, понравятся нашим зрителям. И Новый год скоро – поставим для наших самых маленьких зрителей сказку «Щелкунчик». Планируем репертуар – такой, чтобы каждый из наших зрителей нашёл для себя спектакли по душе. Это непросто, но это именно то, ради чего живёт и работает наш театр.

– Поздравляем с недавним юбилеем. И вопрос: какие планы на следующие полвека?

– Не опозорить предыдущие полвека!

Беседу вёл Евгений ТАРХОВ