Мы не могли не заинтересоваться фильмом про писателя, тем более про российского, да ещё детского. Тем более что в нём снимался настоящий писатель, известный, к тому же французский – Фредерик Бегбедер. К тому же среди продюсеров фильма легендарный Сергей Сельянов и народный артист России Алексей Гуськов, и он же исполнитель главной роли. А режиссёр и автор сценария – создатель многократно награждённого «Коллектора» и скандального блокадного «Праздника»…

…Алексей Красовский, правда, в титрах «Элефанта» отсутствовал. Из-за творческих расхождений с продюсерами: «Сцены переставлены местами, четыре из них удалены совсем, в других нет финала, из трагикомедии продюсеры решили делать драму, и это решение со мной никто не согласовывал». Авторитет режиссёра в данном случае уступает продюсерскому, но не будем спорить, кто из них прав, поскольку режиссёрского варианта не видели, удовлетворились тем, что выпущено в прокат.

При просмотре фильм вызывал всё возрастающее недоумение.

Действительно, не ясен жанр. Комедия, трагедия, шутка? Мелодрама о творческом кризисе художника и выходе из депрессии? Недоверие на протяжении фильма вызывало многое. Во-первых, сам герой. В сценарии выписан знаменитейший детский писатель, написавший 7 (семь) книжек. Почему так мало? Детские книжки не могут быть большими, зато их обычно много, а тут всего семь. Писатель создал слона Мишку, популярного, судя по фильму, как крокодил Гена и Чебурашка. Его адвокат-агент (Ян Цапник), подобно покойному Успенскому, у всех выигрывает тяжбы за бренд, а французский продюсер по-царски финансирует написание продолжения сказки про слона и… оплачивает больному русскому писателю пересадку сердца! Ничему этому не веришь. Когда это иностранцы так поддерживали русских детских писателей? С какого боку припёку здесь Фредерик Бегбедер? Почему всё так многозначительно? И невнятно.

Поначалу мы видим скучного, противного дядьку, который всех ненавидит, включая жену и дочь (но почему, что их рассорило? – непонятно), и ничего не хочет. А потом он, злобный мизантроп, вдруг способствует освобождению грабителя, ворвавшегося в банк, общается с внучкой и превращается в доброго, всех любящего, щедрого творца. История только началась и вдруг закончилась, так и не развернувшись (фильм короткий – действительно, чувствуются обширные вымарки). Догадываемся, что жизнь к герою возвращается, когда он начинает делать добро другим людям.

Но это всё умозрительно. Предыдущая лента Алексея Гуськова тоже о кризисе художника, связанном со старением, болезнями, творческой неудовлетворённостью и одиночеством – «Вечная жизнь Александра Христофорова», но она не в пример более внятная, хотя тоже декларативная.

Напомнил «Элефант» чем-то и «Ван Гогов» Сергея Ливнева – кроме темы страданий человека искусства их объединяет то, что здесь похожую роль и тоже хорошо играет Полина Огуреева. Но в фильме Ливнева – история живая, пронзительная, человечная, видно, что выстраданная. Она задела многих, потому что касается не только людей искусства. В ком из обычных людей нет хотя бы капельки Ван Гога, кто не мучился в поисках собственного предназначения, кто не страдал от потери близких людей?

А вот вопрос, связанный с «Элефантом», другой, и мы уже задавали его не раз. Почему государство финансирует фильмы, сценарии которых вызывают сомнение, а провал в прокате несомненен и предсказуем?

Но этот вопрос меркнет перед другим ещё более важным и недоумённым, свидетельствующим о болезненно-подчинённом состоянии нашего кинематографа: «Почему на главную американскую кинопремию российский оскаровский комитет во главе с уважаемым Владимиром Меньшовым выдвинул «Дылду» Кантемира Балагова? Мы об этом, мягко говоря, странном фильме про детоубийцу подробно писали. Чем он принципиально отличается от «Сволочей», которых когда-то демонстративно отказался награждать Владимир Валентинович?