Самый именитый американский режиссёр, демиург, четырежды оскароносец, великий мастер литературных реминисценций, неожиданно снял очень простую историю. Романтически настроенные парень и девушка, учащиеся в одном институте (оба из обеспеченных семей: она провинциалка, он – «местный»), приезжают на выходные в великий город, чтобы насладиться им и друг другом, но «Большое яблоко» их разлучает.
Да, обычная история, только режиссёр необычный, он умудряется увлечь зрителей приключениями своих поначалу не кажущихся особо симпатичными героев, потом заставляет им сочувствовать. И даже полюбить: и их, и этот заливаемый дождём город. Нью-Йорк, родной для режиссёра, здесь вовсе не зловещий монстр, не каменные джунгли, не плавильный котёл и город жёлтого дьявола, каким он часто предстаёт в кинематографе, а очень домашний, уютный, милый, чистый.
Да-да, в сравнении с предыдущими нью-йоркскими (и не нью-йоркскими) лентами режиссёра история простая, но… очень прихотливая. Предусмотрительно расставлены вешки-ловушки прекрасного юмора, герои много болтают и нет-нет да и ляпнут нечто удивительное. Кажется, не может сопляк, которого мы видим на экране, так парадоксально и тонко мыслить, но… может, если диалоги ему написал Вуди Аллен, а юный герой (у которого, конечно, неспроста имя Гэтсби) – альтер эго великого комика. И в этом причина некоторой искусственности персонажа – юноша с мозгами старика. В роли Гэтсби – уже прославленный, несмотря на юный возраст, Тимоти Шаламе. О его участии в оскароносном «Назови меня своим именем» мы писали, там герой – мучающийся от собственной сексуальной нетрадиционности, здесь же не сомневающийся в своей ориентации юноша, который привозит девушку в шикарную гостиницу рядом с Центральным парком, имея вполне определённые на неё виды.
Вуди Аллен освобождает своего героя от материальных проблем, он – из богатой семьи, к тому же регулярно выигрывает в покер тысячи баксов. Интеллектуал, музыкант Гэтсби хочет показать девушке «свой Нью-Йорк». Эшли, его пассия, – аппетитная простушка, в образе которой очень живо, непосредственно и ярко существует двадцатилетняя, но уже тоже очень известная Эль Фаннинг. Эшли не просто так оказалась в Нью-Йорке, ей здесь для институтской газеты согласился дать интервью сам Роланд Поллард (Лив Шрайбер), очень известный, модный кинорежиссёр. Интервью предполагалось всего на час, но этот час продлится до утра и круто изменит отношения молодого героя и юной поклонницы киношных талантов.
На своих героев Вуди Аллен смотрит с грустной понимающей улыбкой: они, и мужчины, и особенно женщины, попадая в неожиданные ситуации, выглядят нелепо, смешно. Мы, например, не сразу соглашаемся с одним из героев, который хочет бежать от своей невесты, объясняя это тем, что его достал её смех. Странно, мы видим чудесную, умненькую девушку, всё прекрасно, но, когда она вдруг засмеялась, действительно захотелось бежать. Парадоксы Аллена поражают и в то же время умиротворяют. Когда чопорная мать Гэтсби (Черри Джонс) рассказывает сыну страшную правду о грехах своей юности, это, как ни странно, примиряет мать с сыном. По-видимому, чтобы не казаться слишком уж беспощадным к женщинам (говорят, феминистки готовят атаку на 83-летнего патриарха с кучей обвинений в харассменте и ещё в кое-чём похуже), в фильме неожиданно появляется очень хорошенькая и очень правильная девушка Чен (Селена Гомес). Она любит героя, и гораздо лучше, чем закружившаяся в звёздном вихре глупышка Эшли.
Чен – сладкая вишенка на торте, но несколько искусственная. Грустно от того, что феминистские и прочие модные на Западе течения вошли в такую силу, что последний фильм Вуди Аллена вряд ли покажут в США. Вот вам и свобода слова, даже великие кинематографисты вынуждены подлаживаться, идти на компромисс с самим собой, но это им не помогает.
В связи с восторженно встреченной нашей публикой другой американской премьерой («Однажды… в Голливуде») часто приходилось слышать, что эта лента – признание Тарантино в любви к кинематографу, Голливуду и его людям. Я позволил себе усомниться в этом, а вот «Дождливый день в Нью-Йорке», несомненно, полон любви. Грустной, мудрой, светлой. Прощальной. В частности, к людям кино, которые такие же, а может быть, ещё более несчастные, чем все остальные. У них тоже, даже чаще, бывают депрессии, запои, они тоже изменяют жёнам и страшно боятся, что их выведут на чистую воду, им тоже изменяют любимые женщины, от чего они очень страдают. «Обыкновенные люди… в общем, напоминают прежних…» Только благодаря Вуди Аллену квартирный вопрос перед ними не стоит.