Массированной атаке фильм подвергся ещё до показа на 42-м ММКФ. Били с двух сторон. Увидев лишь трейлер, «охранители» честили создателей за то, что они оклеветали героических ленинградцев, показав их полностью потерявшими человеческий облик.

Критики из противоположного лагеря упрекали сценариста и режиссёра Андрея Зайцева в том, что он, опираясь на известные книги Ольги Берггольц и Даниила Гранина, не учитывал той «правды», которую несут «известные историки» (типа перевербованного майора ГРУ Суворова-Резуна): в трагедии Ленинграда виноват не Гитлер, а кровавые сталинские палачи. Они объедали ленинградцев и не давали им выйти из блокады через благородно оставленные фюрером проходы. Мы много писали о фильмах, которые поклонники Резуна поднимают на щит, известно, какая «правда» им нужна. «Праздник», «Дылда», в 2007 году на Первом канале был показан российско-британский сериал «Ленинград», в котором самоотверженная английская журналистка вопреки воле сатрапов спасала несчастных ленинградцев. Было опасение, что и «Блокадный дневник» из того же спекулятивного ряда.

Слава Богу, нет. Тех, у кого в 42-м родные погибли в Ленинграде, кто смотрел часами кадры хроники той страшной зимы, работал в архивах, читал свидетельства о каннибализме и о других ужасах блокады, удивить трудно. Но фильм удивил.

Во-первых, абсолютно неожиданным прологом. Безмятежная зимняя сказка, белое морозное утро, к молодому немецкому офицеру-артиллеристу приехала возлюбленная, её заботливо укутывают в русский тулуп, в честь приезда доверяют «дёрнуть за верёвочку» дальнобойной пушки. Раздаётся выстрел, все довольны, смеются, влюблённые очень похожи на сегодняшних молодых людей, они счастливы, а снаряд летит, летит и… прилетает в Ленинград, в дом моего деда, может быть.

Город белый, обледенелый, полумёртвый, но не сдавшийся, ободранная квартира, где живёт Ольга (Ольга Озоллапиня). После месяцев отчаянной борьбы с голодом-холодом она приняла решение о личной капитуляции – незачем больше жить. Её соседка (Василина Маковцева), мать троих детей, не сдаётся, она прекратила кормить одного, грудного, чтобы сохранить жизнь двум оставшимся. Страшно подумать, что будет с тельцем малыша, плачущего в соседней комнате.

Ольга обязала себя сделать последнее: вытащить из дома окоченевший труп мужа, а потом дойти до отца – он врач, живёт, если живёт ещё, на окраине города. Она должна попросить у него прощения, проститься. Это единственное, что её ещё связывает с жизнью, – воспоминания детства с папой оживают в её сумеречном, чёрно-белом сознании цветными картинками. Нет, не единственное, что-то живое, человеческое в ней и в других питерских доходягах иногда вдруг проступает. Люди из очереди за хлебом возвращают украденные у старика-снабженца буханки, которые он вёз в детдом; потом грубые, злые люди из похоронной команды, погрузившие Ольгу, заснувшую и замёрзшую, в труповозку, заметили, что она живая, и разбудили, вытащили из кузова и даже подвезли поближе к отцовскому жилищу. Потом солдат помог ей, обессиленной, встать, чтобы дойти... Помог и отец – Сергей Дрейден играет не просто отца, а спасителя: он, тоже еле живой, врачует души. Отцу принесли семена, он мечтает весной посадить розу. Он живёт, чтобы помочь жить другим.

И Ольга как будто воскресла, она пойдёт через полумёртвый город назад, домой. Надеешься, что она успеет спасти младенца, которого перестала кормить соседка…

Из нагромождений кошмара и ужаса рывок в небеса – как это удалось создателям фильма? «Катарсис» в переводе с греческого значит «очищение» – его вроде отменили, но он есть, и слёзы льются, они смывают всё лишнее, очищают – осознаёшь, что на самом деле важно. Как нынешние наши проблемы и склоки ничтожны и безобразны, как неправильно мы живём!

Ради таких потрясений и существует кинематограф.

В первый раз за последние годы я досмотрел фильм до самых последних титров, до последнего слова финальной песни, которую за кадром пел Утёсов, слово это – «Ленинград».