Прошёл год с тех страшных дней, когда 2 ноября 2015 года Надежда Болтянская неожиданно ушла из жизни в возрасте 52 лет во время срочной операции из-за потери крови.
Её близкие – муж и родители, потрясённые этим невыносимым горем, – до сих пор не смирились с утратой горячо любимой дочери и жены и до сих пор не могут осознать, что Нади больше нет среди живых. В памяти снова и снова неотвратимо возникают картины тех событий: как её почти без сознания ранней ночью увозит машина скорой помощи, а наутро она уже мертва, похороны, когда Надя лежит красивая, как спящая царевна из сказки, и вдруг всё исчезает. И уже в суровой и трагической реальности близкие получают урну с пеплом самого дорогого человека. И это нельзя исправить, изменить. И Нади никогда больше не будет.
Надежда Евгеньевна Болтянская родилась в Москве 19 февраля 1963 года. Отец – Евгений Зиновьевич Болтянский, кандидат технических наук, специалист по расчёту строительных сооружений. Мать – Эмилия Викторовна Болтянская (Земцова), кандидат биологических наук, микробиолог.
Надя родилась одарённым ребёнком. Она имела абсолютный музыкальный слух и в год и два месяца от роду, не умея ещё говорить, пела, забавляя всех знакомых, мелодию народной песни «Помню, я ещё молодушкой была», которую она слышала от мамы. В четыре года она уже умела читать, а в пять лет – производить все возможные арифметические действия на ручном арифмометре. Говорить она стала сразу правильно, сложными предложениями. За её одарённость мама всю жизнь называла её «мой маленький Моцарт».
У Нади был один очень тяжёлый недуг – плохая иммунная система. В детский сад она не могла ходить больше трёх дней – затем поднималась высокая температура, и маме месяцами приходилось «сидеть на справке». По материальным причинам мама не могла бросить работу и растить Надю. И всё же Надя заботами матери, отца и, главным образом, маминой мамы – бабушки Вали, которая несколько раз бросала работу и спасала Надю, – в таких тяжёлых условиях выжила и выросла.
Она окончила известную московскую физико-математическую школу № 2, а затем – с отличием – Московский инженерно-строительный институт.
По окончании института Надежда работала в вычислительном центре «ГипроНИИ» АН СССР. В это время она серьёзно занялась поэтическим творчеством и стала членом литературного объединения «Ключ» при журнале «Юность» и молодёжного литературного объединения при Гуманитарном фонде, писала лирические стихи.
В 27 лет Надя вышла замуж. Муж, её ровесник, не был литератором. Однако во всей последующей совместной жизни он первым читал её стихи и оценивал их.
Вскоре после замужества у Нади резко ухудшилось здоровье. Её признали инвалидом II группы без права работы из-за тяжёлого недуга, который у неё появился в 20 лет. Врачи три года не могли поставить правильный диагноз и только в её 23 года признали, наконец, что это тяжёлое аутоиммунное системное заболевание, которое возникает по неизвестным пока причинам. Несмотря на такое страшное несчастье, Надя не ушла в болезнь и не упала духом. При всей своей нежности и ранимости она была мужественным человеком, жизнелюбивым и оптимистичным. Она продолжала писать стихи и жить нормальной жизнью, насколько позволяла болезнь.
С 1992 года Надежда Болтянская начинает публиковать свои стихи. Они появляются в газетах «Гуманитарный фонд» и «Неделя», журналах «Сельская молодёжь», «Мир женщины», а в 1995 году 18 её стихотворений издают в журнале «Грани».
В 1992 году выходит её первая книга стихов – «В осколках погибающих зеркал». Затем в 1996-м – поэтический сборник «Я из породы длиннокрылых», а в 1997-м – сборник «Пьяная ртуть».
Она принимает участие в объединении «Лига молодых литераторов Москвы», возглавляемом Кириллом Ковальджи и Евгением Бунимовичем.
В ноябре 1997 года Надежду Болтянскую единогласно принимают в Союз писателей Москвы.
Но главное в жизни Надежды Болтянской было то, что она писала свои такие человечные стихи, в которых выразились её душа и её внутренний мир. Большинство её стихов написаны от первого лица, что делает их особенно проникновенными. Стихи Надежды Болтянской отличаются музыкальностью и очень образным языком. От них щемит сердце.
Последней и главной книгой стихов Надежды Болтянской стал сборник «Когда дрожат простуженные губы». Он был опубликован в декабре 2013 года, когда она была уже тяжело больна. Этот сборник стихов назван строчкой из её сонета. В книге собрано всё лучшее из написанного и напечатанного ею. В сборнике «Когда дрожат простуженные губы» Надежда Болтянская как бы подвела итог своей творческой жизни.
В очень личных стихах она поделилась с читателями своими мыслями, чувствами, впечатлениями и страданиями. Надежда верила, что её стихи и её судьба останутся в памяти хотя бы у кого-нибудь из читателей, а может быть, кому-то помогут пережить тяжёлые минуты жизни.
Если её мечты сбылись или со временем сбудутся – значит, она не напрасно прожила свою такую короткую жизнь.
Эмилия Болтянская
Я когда-нибудь в синюю даль уйду...
Надежда Болтянская
* * *
Не играет пастух на своей трубе,Тёмный шорох в моём окне.
Хочешь, я что-нибудь расскажу тебе,
А потом ты расскажешь мне.
Отгремели литавры былых времён,
Я теперь уж совсем не та.
Я тебя так люблю, ты в меня влюблён,
А всё прочее – суета.
Тихой музыкой слов я тебя найду,
Расскажу что-нибудь ещё.
Я когда-нибудь в синюю даль уйду,
Всё держась за твоё плечо.
Середина ноября 2011 г.
* * *
Я из породы длиннокрылых,Боюсь зимы и белых вьюг.
А значит, время наступило
Лететь на юг.
Ориентируюсь по звёздам
В дремучей свежести ночной,
И возвращаться к стуже поздно
Не мне одной.
Чем путь южней, тем больше света,
И я, теряя звёздный клад,
Спою невзрачные сюжеты
На новый лад.
* * *
Счастья нет на этом свете,Есть звериная тоска.
Солнце тускло, слабо светит,
Зарываясь в облака.
Воет дикая собака,
Чёрт хохочет, ведьма ржёт,
Бережёного, однако,
Бог, как видно бережёт.
Я оденусь потеплее,
Засвечу поярче свет,
А судьба ко мне добрее
То ли будет, то ли нет.
* * *
Мне не смешна извечная игра –Ведь я ещё зимой не насладилась,
Не надышалась, снегом не умылась –
И вот весна, как чёрная дыра.
Ах, это слишком – слишком много света,
Зрачки от синевы исчезли – нету!
Как в обруче чугунном голова.
Опять весна, а я ещё жива!
* * *
То ли будет, то ли нет,То ли дождик, то ли снег.
Что такое, в самом деле,
Не поймёшь, в каком году,
Зимы, вёсны, дни, недели,
Так куда же я иду?
Мутной струйкою из крана
Тихо месяцы текут.
Без утайки, без обмана
Парки нить свою плетут.
Что мне делать, как мне быть,
Стрелок ход затормозить?
* * *
Кошачьих лап намокшие следы,Когтистых пятен вьётся перфолента,
Смешная дрожь оттаявшей воды
В тревоге предзакатного момента.
Он не умрёт – дряхлеющий квартал,
Старух, ворон, студентов заповедник,
Щербата пасть – бульдозера оскал,
Ещё в коляске будущий наследник,
Наследник обветшалых тополей
И ноздри забивающего пуха.
Герань в окошке вовремя полей,
Помой полы и не реви, старуха.
* * *
Твой яркий свет в глаза мои проник –Погасших звёзд немыслимые дали.
Храни любовь, как синие печали,
Как в зарослях бушующий родник.
И бесконечен тот безумный миг,
Который мы вершиной называли.
Вулкан проснулся (звуки замолчали),
Взорвался пеплом и небес достиг.
Я снова вижу облик непонятный,
Взлетающий, как продолженье спора,
Когда дрожат простуженные губы.
Деревьев лепет, тихий и невнятный,
Ласкаясь отголоском разговора,
Сотрёт слова, неспешны и негрубы.
* * *
Глаза распахнуты, два камня. Два агата.Бессилен мозг простую истину понять,
Напрягся, трудится. Февральского заката
Глухие краски постараемся принять.
Я вновь люблю, с годами страсть не утихает,
Пустая слезла шелуха, и снова ты.
Браслетом стиснутая вена набухает,
Нам так счастливо от взаимной теcноты.
Отрадно в свете наклонённой тусклой лампы
Шептать слова и по руке твоей гадать.
Как обольстительно расплывчаты эстампы…
Хочу бессмыслицы. Хочу тебя обнять.
* * *
Вдали от жгучей мостовойУпьёмся сочною травой,
Где пули-оводы летят,
Где пулемётный треск цикад.
Пронзив осколком солнца грудь,
Продолжим свой росистый путь,
Страна невыплаканных слёз
Вдали белеет не всерьёз.
Еловых шишек канитель,
В бору колючая постель,
И, как утрата всех наград,
Пустых бутылок свежий склад.
* * *
Год лошадей иссиня-вороныхРождает слабый, вымученный стих.
Замёрзшие цветы кричат о свете,
Пожары, снег и войны на планете.
Горят сто ватт. Мой труженик уснул.
Как слабый фон, далёкой стройки гул.
Красотка улыбается с обложки.
На суетной душе скребутся кошки.
Заплакать, что ль? Гордыня без конца,
Подайте ж лошадь с красного крыльца!
Не вялую, не клячу, не больную –
Ту самую, иссиня-вороную.
* * *
В книжице загнётся страница,Радио продолжит вещанье.
Мне шофёр в любви объяснится,
Я ему кивну на прощанье.
Ты идёшь, сливаясь с толпою,
С каменным лицом пионера.
Воздух над моей головою
Хлещет из кондиционера.
Как концерт бездарно невнятен,
Да ещё тебя пригласила...
Сумерки расплывчатых пятен
Порождает бледная сила.
* * *
Когда ещё не отряхнулПодъезд макушку снеговую,
Забился, спрятался, нырнул
Циклон весенний вкруговую.
Мне отвечают зеркала
Большими светлыми глазами.
Преграду мутного стекла
Мы распахнём в природу сами.
Провал расширенных зрачков
Лучи весенние вбирает.
Как хорошо, не надо слов!
А снег всё тает, тает, тает…
* * *
В сонном облаке тишь да гладь.До чего ж я устала лгать!
Скоро снегом упьётся плоть.
Как природу перебороть?
Без смущения оголясь,
Липа листья роняет в грязь.
Ветхий клён безобразно наг.
Поднатужься и сделай шаг,
Ломит спину, болит нога,
Шаг, а может быть, два шага,
Сердце кровь не погонит вспять.
Отдышусь и пойду опять.
* * *
Полны предчувствий эфемерных,Мы ждали чуда терпеливо,
Поток неясный мыслей нервных
Прогнать пытаясь торопливо.
Но праздник кончился, и снова
Не верить истинам известным,
Искать единственное слово,
Земное в мире бестелесном.
И в новом беге быстрых буден
Узнать внезапно смысл иного.
Но он для пониманья труден,
И нет единственного слова.
* * *
Спрячься в норку, как барсук,И читай плохие книжки.
Мне вдаваться недосуг
В эти глупые страстишки.
Пища скудная дана
Размышленьям на диване.
Я – одна и не одна,
Словно капелька в фонтане.
* * *
Слёзы – как звёздный водопад,Пасмурно день начинается.
Ты уж давно и сам не рад,
Что твоя жизнь не меняется.
Были мечты – остался прах,
Белые крылья ощипаны.
Только убогий, серый страх.
Дни твои кем-то подсчитаны.
* * *
Беззащитны и несмелы,Тянут ели – корабелы
В небо длинные стволы
В ожидании пилы.
И, скользя лиловой тенью,
По ветвям, как по ступеням,
Задевая нимбом мох,
Вниз неслышно сходит Бог.
* * *
Былое изваяньеСлезами потекло.
Тревожное сиянье,
Прозрачное стекло.
Застывшая без знака
Водица на бегу,
И чёрная собака
На мартовском снегу.
Сварился воздух душный,
Не радует окно.
Бессонный, равнодушный,
Так было решено,
Сливается воскресный
Беспроигрышный день.
Рассказ неинтересный –
Какая дребедень!
Беззлобно и безлично
Прохожие молчат,
И даже безразлично,
Что воду отключат.
Пора начать сначала
Обычный скучный бег.
Собака убежала,
И грязен серый снег.