В следующем 2014 году исполняется 80 лет постановлению ЦК ВКП(б) и Совнаркома от 15 мая 1934 года «О преподавании гражданской истории в школах СССР». С того самого постановления и началось возвращение легального преподавания истории в среднюю школу.

Предшествовало этому постановлению специальное выступление И.В. Сталина на Политбюро 5 марта 1934 года, на котором он, в частности, заявил: «У нас получается странная вещь. Одно время у нас совершенно не было русской истории, а русская история подменялась историей революционного движения».

Замечание об отсутствии русской истории выглядит особенно значимым на фоне той популярности, которой пользовался среди русской эмиграции учебник русской истории под авторством С.Ф. Платонова.

Именно русская история изучалась всеми поколениями нашей эмиграции и именно – по одному учебнику, отметим это.

Оказавшиеся в недобровольном изгнании русские люди осознавали тогда лучше нас – современников – необходимость самосохранения своей русскости, которая была невозможна без сохранения общего с Родиной своего языка, своей веры и – немаловажно – своей истории.

Если кто забыл, в 1991 году разрушение общего государства начиналось именно с разрушения перечисленных трёх общностей. С гонений на русский язык и запрета его статуса второго (второго!) государственного в странах СНГ. С вытеснения приходов РПЦ Московского патриархата – наиболее болезненно этот процесс проходил в новоявленном «Государстве «Украина» (как оно обозначено в собственной конституции). И с яростно стремительного переписывания истории, главным фактором которого стало вымещение принципа общей судьбы.

Сравним первые слова учебника Платонова: «Русское государство, в котором мы живём, ведёт своё начало от IX века по Рождестве Христове» и первые слова из краткого курса «Истории ВКП(б)»: «Царская Россия позже других стран вступила на путь капиталистического развития». В первой цитате – гордость и внимательная сопричастность к судьбе своих предков, во второй – презрительное сожаление о своём прошлом. От прошлого большевики избавлялись действительно «самым решительным образом». Академик Платонов, посвятивший всю свою жизнь русскому историческому просвещению, умер от истощения в 1933 году, лишённый права достойно работать.

Зато другие псевдоисторики, которые подобно вождям русской революции В.И. Ульянову (Ленину) и Л.Д. Бронштейну (Троцкому) изливали свою ненависть к собственной истории в выражениях «проклятое прошлое», «царский режим» и «тюрьма народов», ревностно готовили вместо поколения патриотов-граждан поколение идеологов. Вот цитата Ленина: «В комиссариате просвещения есть два – и только два – товарища с заданиями исключительного свойства. Это – нарком, т. Луначарский, осуществляющий общее руководство, и заместитель, т. Покровский, осуществляющий руководство, во-первых, как заместитель наркома, во-вторых, как обязательный советник (и руководитель) по вопросам научным, по вопросам марксизма вообще».

В наши дни фамилию Луначарского ещё вспомнят люди среднего и старшего поколения, а вот фамилия Покровского известна лишь специалистам-историкам. Человека этого, пожалуй, лучше всего характеризуют следующие несколько высказываний: «В нашей науке специалисту-немарксисту грош цена» и «История – это политика, опрокинутая в прошлое». Вот такой вот верный ленинец, ушедший из жизни обласканным большевистским правительством и – в отличие от академика Платонова – с почестями похороненный у кремлёвской стены.

Есть, правда, одно обстоятельство. Учебник репрессированного академика Платонова пережил смерть своего создателя и издаётся и поныне, – для своих читателей, теперь уже не только в русском зарубежье, но и в России, а кто сегодня учит историю марксиста Покровского? Что-то не встречал я таких. Никто не хочет воспитывать идеологических борцов с собственной историей, как говорится, дураков нет.

Платонов и его современники воспитывали уважение к прошлому своей страны, Покровский же и ему подобные воспитывали ненависть, проповедовали идеологию. Их дело с успехом продолжил и упомянутый выше краткий курс «Истории ВКП(б)», составленный специальной комиссией под руководством А. Жданова и изданный с 1938 по 1953 год тиражом более 60 миллионов экземпляров. Массовые тиражи призваны были воспитывать идеологическую верность взамен патриотизма. И когда в 1991 году идеология рухнула усилиями своих же адептов, рухнула – в отсутствие патриотизма – страна.

История никогда и ничему не учит, но она всегда наказывает за игнорирование её уроков, писал Василий Осипович Ключевский, выдающийся русский историк и просветитель.

Достаточно ли мы натерпелись уроков истории или же предел ещё не достигнут? Этот вопрос не перестал быть актуальным после ухода официальной идеологии в начале 90-х. Образовался своего рода вакуум. Действительно, советская идеология ушла, однако на её место не вернулся принцип единства русской истории – ни на территории так называемого СНГ, ни в самой России. Трактовки и оценки нашей истории, зачастую презрительные, обращённые не к Родине, а скорее, к «этой стране», заполонили книги.

Здесь стоит обратить внимание на тот факт, что различная, порой противоречивая оценка прошлого стала характерной и обычной исключительно для Российской Федерации. Вы не найдёте различия в оценках своего прошлого в учебниках Литвы, Латвии, Эстонии, Польши и других передовых стран восточного партнёрства демократии и гласности. Этот вопрос, между прочим, характеризует, с одной стороны, страх за раскачивание их собственных национальных историй и, с другой стороны, нашу беспечность в отношении преподавания собственной истории.

Опасность повторения этого сценария в недалёком будущем внутри России, угроза создания предпосылок к нему своим беспечным отношением к преподаванию истории в школах побудили президента России Владимира Владимировича Путина обратить внимание общественности на создание единого исторического стандарта для учебников.

Показательно, что эта инициатива принадлежит руководителю государства, что, безусловно, характеризует государственное значение вопроса изучения единой истории в российских школах и, в общем-то, выдаёт значительную пассивность нашей академической науки, которая – и об этом можно и нужно говорить открыто – откровенно проспала в своих кабинетах опасность исторического сепаратизма.

Вызывает умиление то, каким нападкам подверглась инициатива президента Путина со стороны ультраправых и ультралевых, но большее удивление вызывает то бесстрастное участие в процессе подготовки нового стандарта учёных-историков. Казалось бы, от них мы должны были ожидать стремления сохранить общую историю, от них мы имели право ожидать противодействия попыткам демагогического извращения отечественной истории, хотя бы – в память о тех болезненных страницах отечественной историографии (вспомним печальную судьбу академика Платонова). Но – увы и ах!

Потребовалась личная инициатива президента В.В. Путина, которая была самым решительным образом поддержана Российским историческим обществом под руководством С.Е. Нарышкина, чтобы создание единого стандарта стало реальностью.

С чем можно сравнить подобный шаг? С инициативой Сталина по написанию краткого курса сравнивать глупо и безнравственно – нам нужна история, воспитывающая любовь к Отечеству и ответственность за него, а не ненависть к прошлому и приверженность к уставу партии. Единственное, что есть схожего у этих двух фактов, – это пример того, что задача исторического воспитания есть задача государственная и что история является политическим ресурсом.

Ни Б.Н. Ельцина, ни тем более М.С. Горбачёва проблема объективного преподавания истории не интересовала.

А вот академическому сообществу предстоит, как представляется, в очередной раз задуматься над тем, что переживать следует не только за реформу имущества, но порой и за собственную мнимую и псевдонаучную самодостаточность. Не припомнить нам критики со стороны академиков высказывания одного из них, когда он назвал Великую Отечественную войну «так называемой», а России предсказал сужение до Урала и уход из Сибири. Свобода высказываний только тогда чего-нибудь стоит, если сопровождается такой же свободой обсуждения этих высказываний. В противном случае мы имеем дело с элементарным хамством.

Да и сравнительный анализ с европейскими странами говорит в пользу единого стандарта преподавания. Такой стандарт позволяет воспитывать в таких разнородных государствах, как Швейцария и Германия, граждан единой страны и напротив – вы не найдёте такого же единства в оценке своего прошлого у граждан Италии (где совсем по-разному трактуют на севере и на юге роль Гарибальди в объединении страны) или Испании (достаточно посмотреть, как по-разному излагается история в учебниках Кастилии и Каталонии). Сепаратизм истории ведёт к сепаратизму государственному.

Так что – как бы это ни пафосно прозвучало – поблагодарим президента за его инициативу по сохранению единой истории для нашей страны.