Шестидесятники мечтали, семидесятники дремали, восьмидесятники морщились. А в девяностые кровь в голову кинулась. Запьянели, запели, подрались, разделились. Посчитали – прослезились.
Считаем по сию пору. Одни партийные политологи ревниво обсчитывают советское социальное благо. Другие тщательно обмеряют советские злодеяния. В единую правдивую таблицу показатели не сводятся. Стороны либо подслащают, либо переперчивают сложную правду истории. Я не упрощаю. Упрощают политологи и идеологи современного извода. Им без упрощения, иначе – абсолютизации позиции, никак, потому что для них не закончилась Гражданская война. И хоть она действительно никогда не заканчивается в головах, но господа-товарищи, штык, когда-то воткнутый в землю, уже истлел.
При этом множество бывших советских людей всё-таки сходится на почве разочарования. Это универсальная таблетка с ностальгином, огорчином, ругатином и самооправдином. Облегчает боль, наносимую современностью, за которую боролись и на которую напоролись в результате коварных манёвров.
Но чьи же это манёвры? Российской власти? Мирового правительства? Капитала? «Единой России»? От чьих манёвров зависим? Да понемногу от разных. Можно от масонов зависеть. Или от блогеров. От Сталина. От – осторожно, молодёжь, – барина Навального. Можно от чего и от кого угодно. Я серьёзно. Только вот лучше всего зависеть от ума. Считается, от него одно горе, но у Чацкого был всё же частный случай. На самом деле, горе не от ума, горе – без ума.
Хочу подчеркнуть, что от очарования к разочарованию идём не мы одни. Запад получил в лице бессовестно оскорблённой и обманутой им России всё ещё мирно настроенного, но, вот парадокс, уже непримиримого, скажем так, оппонента. К тому же и у Запада явилось множество внутренних противоречий. Путин заявил об исчерпанности либеральной идеи в её нынешней редакции. Что там на Западе со свободой слова, например? И, я бы уточнил, со свободой правды. Где социальная сытая респектабельность? Где политические приличия? Они ведь примета не столько политкорректности, сколько политического ума. Нам становится нечему завидовать, а это тоже, как оказалось, досадное разочарование. И на латыни, значит, нет рецепта счастья. Надо самим напрягаться. Оно и лучше.
Понятно, против чего мы у себя дома, в России. Против социальной несправедливости, материального разрыва, против призрака тени застоя. Против зажравшегося начальства. Против присвоения либеральной идеи мечтающими о собственной диктатуре. Принято. А за что мы? За советский строй, за раздел России на сколько-то государств, за истинную демократию, за что? Мильон терзаний.
Но терзания терзаниями, а у политической нации должна быть единая цель. Достойная. Неоспоримая. Вдохновляющая. История обязывает. Прошлое над нами усмехается. Если такой цели нет, то это означает, что мы опять заблудились и очаровались. На этот раз, и в очередной раз, разрухой в головах. Гражданской на этот раз войнушкой. А ведь другой цели, кроме цели национально-государственного развития на благо людей, не существует. Так что вопрос, собственно говоря, в том, что делать и как делать в целях развития. Думать надо. Думать. Решить для себя, что мы здесь у себя строим. И строить, а не ностальгировать.
Если я не прав, то считающие себя правыми – за новый застой. Или хуже того – за кровь.