«Самый большой риск, – заявил ещё в 2017 году американский экономист и философ ливанского происхождения Нассим Талеб, – это новые эпидемии. СМИ недооценивают эту опасность и редко поднимают шумиху вокруг научных публикаций о том, что резистентность бактерий к антибиотикам растёт, или о том, что появляются новые штаммы вирусов». Позднее Талеб сказал: пандемию коронавируса можно и нужно было предотвратить.
Но делать этого не захотели. Кто не захотел? Те, кто всегда искал наилучший способ контролировать мир. Однако коронавирус не стал таким способом – наоборот, он внёс смуту. COVID-19, как отмечает финансист Леонид Крутаков, погрузил мировую экономику в искусственную кому. Больного уложили в реанимацию, чтобы избежать преждевременной смерти и последующего хаоса.
До экономического краха 2008-го мы жили в проекте американской мечты. Но после того года США перестали быть мировым гегемоном. Очень точно об этом пишет британский историк Адам Туз. Часть стран – Иран, Бразилия, Россия, Китай – отказались подчинять свою экономику единому пространству. А чуть ранее – в феврале 2007-го – прозвучала Мюнхенская речь Владимира Путина.
Понадобился проект нового мира. И в 2014 году General Electric, AT&T, Cisco, IBM и Intel создали Консорциум промышленного интернета. Он занялся выработкой единых информационных стандартов для Индустрии 4.0, будущей финансовой архитектуры и новой системы управления активами. Данный термин ввёл в массовое употребление основатель и президент Всемирного экономического форума в Давосе Клаус Шваб. Индустрия 4.0 – синоним Четвёртой промышленной революции.
Она меняет и экономику, и взаимоотношения, и мироощущение. Индуст рия 4.0 – это своего рода матрица с массовой роботизацией, искусственным интеллектом, интернетом вещей и синтетическими продуктами. Это «комфортное будущее», в которое инвестировали триллионы долларов.
Но на деле синхронизация информационной и финансовой инфраструктур создала матрицу, контролируемую одним системным администратором. Оруэлл называл его Большим Братом, Замятин – Благодетелями. На уровне государств сисадмин проникает в чужие экономики и управляет ими извне. На уровне индивидов ведёт слежку через геолокации, распознавание лиц и банковские карты.
Тёмную сторону Индустрии 4.0 приоткрыли Джулиан Ассанж и Эдвард Сноуден. Они рассказали о торговых регламентах, военных преступлениях и тотальной прослушке. Реализация глобальной мечты оказалась возможной только через диктатуру. Отказ от неё расценивается как предательство. Ассанжа бросили в тюрьму. Сноуден укрылся в России.
Но в определённый момент матрица, рождённая Индустрией 4.0, вышла из-под контроля и порою стала функционировать сама по себе. Её главный атрибут – тотальная сегрегация. Общество окончательно разделилось на богатых и бедных. Но бедный сегодня – не оборванец, живущий в коробке на милостыню. Бедными стали большинство людей – такими их сделала мечта о цифровой экономике.
Бедные покупают одежду онлайн, а не в luxury-магазинах. Бедные заказывают еду в службах доставки, а не имеют личного повара и не посещают дорогих ресторанов. Бедные покупают айфоны в кредит, когда богатые отказываются от гаджетов. Бедные живут в кондоминиумах из газоблоков, а богатые изолируются в загородных особняках. Если вас обслуживают живые люди, значит, вы часть элиты. Так пишет New York Times.
Но богатство не делает человека свободнее. Наоборот, чем больше ты зарабатываешь, тем быстрее становишься рабом. Деньги в матрице – главный элемент контроля. Сегодня самые свободные люди – те, у кого нет ни денег, ни документов, ни кредиток. Да, свобода в матрице стоит слишком дорого.
Коронавирус высветил чудовищное социальное расслоение и поляризацию. Те, у кого нет выхода, продолжают работать, рискуя жизнью. Те, кто имеет запасы и возможности, контролирует процесс с безопасного расстояния.
Общество разделилось на касты. Есть нижний мир и есть верхний: морлоки и элои – как в произведении Герберта Уэллса «Машина времени». Морлоки эволюционировали из пролетариев и живут под землёй. Элои существуют на поверхности и появились из буржуазии. Только в нашем мире элои питаются морлоками, а не наоборот.
Или ещё одна аналогия – башня, поделённая на уровни, между которыми двигается платформа с едой. Образ из низкобюджетного кино «Платформа». Но под едой в матрице надо понимать не только хлеб, но и зрелища, спущенные сверху.
Сегрегация происходит и по иным признакам. Как пишет Талеб, «глобализация не привела к интеллектуальному разнообразию. Напротив, общество кластеризуется, возникает деление на «наших» и «ваших». Одни, к примеру, верят в науку и прогресс, другие, наоборот, превращаются в радикальных ультраконсерваторов. Или людей в соответствии с идеями трансгуманизма разделяют по иммунному признаку. С правильными QR-кодами ты можешь ходить везде, с неправильными – сиди в клетке. В матрице можно занести в бан-лист любого.
Ещё одна важная особенность нового мира – победа альтернативной истории. Как в книге Филипа Дика «Человек в высоком замке» – там выиграли нацисты. Наша история постоянно модифицируется – либо через откровенную ложь, либо через постправду. А ценности разрушаются бесконечной шуткой.
В матрице, рождённой Индустрией 4.0, человеку нет места, но и внутри человека тоже нет места. Ведь всё – фейк и синтетика. В антиутопии Хаксли граждане получали сому – вещество, делающее их счастливыми и снижающее социальное напряжение. «Сомы грамм – и нету драм».
Подключённые к современной матрице тоже получают свою сому через медиа и соцсети, но она не делает их счастливыми. Наоборот – порождает клиническую тревогу. Обществу вообще не хватает «гормона счастья» – серотонина. Французский писатель Мишель Уэльбек прекрасно показал это в своей последней книге. Общество, пишет он, это устройство для уничтожения любви, и с точки зрения любой администрации, хороший гражданин – это мёртвый гражданин. Что, впрочем, синонимично «полностью управляемому гражданину».
У кого-то ещё есть сомнения насчёт вашего будущего? Этого дивного нового мира на цифровой цепи.