Всегда актуальная тема не перестала быть страшной
Эбрии эброис гигнунт
Плутарх
Ровно десять лет (с 1963 по 1973 год) я работал врачом на Камчатке. Прошёл по полгода, в Москве и Ереване, курсы усовершенствования врачей по терапии и врачебной физкультуре. И проблемой пьяного зачатия вместе с моим другом, талантливым врачом-эндокринологом Виктором Казьминым, мы занимались на далёком полуострове долгие годы. Вместе выступали по камчатскому телевидению, вместе приводили прорву живых драматических примеров – жертв пьяного зачатия.
Впоследствии я стал собственным корреспондентом «Литературной газеты» по Армении, и тема эта стала, я бы сказал, всегдашней. Достаточно привести всего лишь несколько заглавий: «Дети карнавала», «Белое пятно», «Жертва – собственный ребёнок», «Зло, порождающее зло», «Сухой закон для детей», «Девушка с сигаретой», «Открытое письмо новобрачным» и т.д. Вскоре стал этаким хозяином темы «Пьяное зачатие» в многомиллионной «Литературке», которую я представлял в Армении – единственной в СССР союзной республике, где не было надобности в легендарном советском вытрезвителе.
Однако проблема пьяного зачатия была всегда и везде. Ибо достаточно, чтобы в «Ночь мечты» кто-нибудь из потенциальных родителей был выпившим, и беды не миновать. Кстати, опросы показали, что, как правило, в первую брачную ночь молодожёны оба бывают выпившими. И ещё в той телепередаче никто из всех участников не обмолвился ни словом о том, что есть нынче, может, самая страшная беда – пьяная женщина. Исследования показывают, что наибольшую опасность для потомства представляет (в момент зачатия) выпившая мать. Я писал в брошюре «Открытое письмо новобрачным» о том, что руководитель Джорджтаунского университета (США) Девид Эбромсон в течение двух лет лечил детей, родившихся от пьяниц. У новорождённых отмечался классический синдром похмелья. Потребовалось немало времени, чтобы отучить малюток от болезненного «пристрастия» к спиртному, которое они получили ещё в организме матери.
О драматической проблеме пьяного зачатия человечество знало давно. И боролось с этим довольно обстоятельно, строго, так сказать, продуктивно. Ещё два тысячелетия назад Плутарх добился того, чтобы на стенах домов пьяниц писали: «Эбрии эброис гигнунт» («Пьяница рождает пьяниц»). Это уже для того, чтобы сваты обходили стороной дома алкоголиков. А ведь тогда пили всего лишь сухое виноградное вино. Ещё не было водки, спирта, самогонки. Кстати, в те далёкие времена, то бишь на заре цивилизации, довольно активно боролись не против вина, а за здоровье поколения.
Вместе с моим другом Виктором Казьминым ещё в конце 60-х годов мы обследовали так называемые вспомогательные школы на Крайнем Севере. Наблюдали за больными детьми. Мы видели, как многие родители глубоко переживают и по-настоящему страдают, чувствуя себя виноватыми в трагедии своих детей. И общим для всех было то, что узнавали они о своей вине, как говорится, задним числом. Герой «Открытого письма к новобрачным», узнав о том, что все четверо его детей из-за него страдали олигофренией, повесился.
Приведу несколько ответов матерей на наш неизменный вопрос: «Знали ли вы о последствиях пьяного зачатия?»
– В первый раз слышу…
– Если бы мы с мужем знали… Если бы знали, доктор!
– Это вы, врачи, виноваты. Раньше надо было говорить, а сейчас горю не поможешь.
Это было, повторяю, тогда, в 60-х. А ведь тогда худо-бедно регулярно проводили информационную работу с населением по части здравоохранения. Правда, мы иронизировали над постановлениями ЦК КПСС и Совета Министров СССР. Однако, надо признаться, каждый раз проводилась довольно результативная работа с населением. «Литературная газета», к примеру, как уже отмечалось, проводила, я бы сказал, осязаемо действенную работу с многомилионными читателями страны. Именно благодаря ей впервые в СССР с помощью Министерства юстиции Армении была издана брошюра под названием «Открытое письмо новобрачным». Вручали, её – конечно, бесплатно – новобрачным в день, когда они являлись в загс, чтобы подать заявление о бракосочетании. Вскоре по инициативе ЦК комсомола эта брошюра была переведена на языки союзных республик. Словом, шла действительно действенная работа. По крайней мере будущие папы и мамы получали важную и упредительную информацию. Пусть мы спасали не миллионы, а тысячи, но ведь и это хлеб.
Однако это бесспорно нужное дело было угроблено одним из лидеров КПСС Е.К. Лигачёвым, который сразу после упомянутого пленума ЦК КПСС о перестройке первое, что сделал, – официально объявил в стране сухой закон. Тотчас же в Молдавии стали рубить виноградники, в Ереване Егор Кузьмич самолично заставил снять с полок армянский коньяк. Вот так началась патологически знаменитая перестройка, которая дала абсолютно обратный эффект. И доброе святое дело было чудовищным образом угроблено.
Я думаю, надо всем миром сейчас вернуться к этому действительно доброму делу, о котором тогда знаменитый армянский писатель Серо Ханзадян писал: «Если нам дорого наше прошлое, то как должно бы быть дорого наше будущее!»