Русская поэзия богата именами истинных творцов, и среди них – поколение поэтов, чьи судьбы, а значит, и стихи, обожжены огнём Великой Отечественной войны.

Сергей Орлов, Давид Самойлов, Константин Симонов, Александр Твардовский, Семён Гудзенко, Николай Старшинов, Юлия Друнина… Список этот, конечно, не полон. Но если Симонов, Твардовский, Друнина волею судьбы и таланта стали широко известны читателю, то другие остаются несколько в тени, что ничуть не умаляет их жизненного и творческого подвига.

Один из них – Михаил Дудин (на фото), особенно любимый петербуржцами, ибо с этим городом очень тесно связана его человеческая и творческая судьба.

Начало Великой Отечественной застало его в Ленинграде. Он освоил профессию военного корреспондента, с лихвой познал все невзгоды, что пережили блокадники великого города на Неве, а эта связь священна и уже на всю жизнь. Неслучайно на памятнике в честь защитников Ленинграда высечены слова Дудина: «Подвигу твоему, Ленинград!»

А по рождению Михаил Александрович – из крестьянской семьи и потому в юности прошёл хорошую трудовую школу, отсюда и трудолюбие, и стремление к правде, и твёрдость характера, что помогали ему в разные годы не терять самообладания и достоинства. Любовь же к литературе заронил в сердце мальчишки ещё дед, читавший ему Некрасова.

В 1942 году он пишет стихотворение, ставшее одним из главных в его творчестве, – «Соловьи».

…Горячий луч последнего рассвета

Едва коснулся острого лица.

Он умирал. И, понимая это,

Смотрел на нас и молча ждал конца.

Нелепа смерть. Она глупа. Тем боле

Когда он, руки разбросав свои,

Сказал: «Ребята, напишите Поле –

У нас сегодня пели соловьи».

Память войны никогда не оставляла Михаила Александровича, но иначе и не могло быть.

Я воевал, и, знать, недаром

Война вошла в мои глаза.

Закат мне кажется пожаром,

Артподготовкою – гроза…

На взгорье спелая брусника

Горячей кровью налилась.

Поди, попробуй, улови-ка

И объясни мне эту связь.

…Подходят тучи, как пехота,

От моря серою волной.

И шпарит, как из пулемёта,

По крыше дождик проливной.

После войны он полностью переходит к творчеству, выходят его книги, его имя становится известным, и не только в Ленинграде. Лучшие фронтовые стихи выходят в книге «Переправа», публикуются сборники «Считайте меня коммунистом», «Мосты. Стихи из Европы», «До востребования».

Однако было бы преувеличением сказать, что творческая судьба Михаила Александровича складывалась гладко. Строгие идеологические рамки толкали на желательные для власти произведения, и многие писатели вынуждены были считаться с этим. Тем более что многие знали по гонениям на Ахматову и Зощенко, к чему ведут убеждения, не вписывающиеся в «нужные» ориентиры. И, не желая вступать в неравную борьбу, Дудин начинает активно переводить национальных поэтов из братских республик. Но когда опасная волна более-менее спала, он пустил в ход все свои возможности и добился отмены несправедливых и чреватых последствиями постановлений в адрес Анны Андреевны и Михаила Михайловича.

Наряду с творческой работой Михаил Александрович в эти годы подставляет своё плечо под насущные проблемы как литературы, так и страны в целом. Несколько лет он активно трудился в Ленинградском комитете защиты мира, был инициатором создания «Зелёного пояса славы», немало сил и времени тратил на деятельность в Союзе писателей СССР.

Однако творчество не оставляло душу поэта. Одна за другой выходят его новые книги, растёт популярность, приходит настоящее мастерство, и Михаила Александровича заслуженно награждают званием Героя Социалистического Труда, а несколько позднее, в 1981 году, он становится лауреатом Государственной премии СССР за циклы стихов «Седое сердце», «Дерево для аиста», «Полярный круг» и другие. А до этого, в 1972 году, была высоко оценена книга стихов «Время», и поэту присудили Государственную премию РСФСР имени М. Горького.

Немало усилий приложил Дудин, чтобы организовать знаменитые ныне Пушкинские поэтические праздники, проходящие в Михайловском Псковской области. И потому неслучайно он стал почётным гражданином Пушкинских Гор, чем очень дорожил и гордился.

Известность Михаила Дудина не была чисто литературной. Будучи на разных должностях, он находил время и для личной помощи тем, кто нуждался в этом. Так, немалый гонорар за произведение «Земля обетованная» он направил на помощь жертвам известного землетрясения в Армении. Но ни большие посты в Союзе писателей, ни деятельность депутата Верховного Совета СССР, ни многочисленные поездки по стране и встречи с читателями не могли заслонить для него главной задачи: продолжать своё «старинное дело», то есть писательское, и идти только вверх, к высотам Парнаса.

В Санкт-Петербурге, возле станции метро «Парнас», несколько лет назад появилась улица Михаила Дудина, где открыта памятная доска в его честь. Город отблагодарил своего поэта, который немало для него потрудился, стал духовным ориентиром для нескольких поколений.

Я душу вынес из огня,

Через кольцо блокад.

Ты песней жизни для меня

Остался, Ленинград!

Сегодня можно смело сказать, что «в певучем русском языке», так же, как и в истории советской литературы, Михаил Александрович оставил своё слово, как один из достойнейших представителей плеяды фронтовых поэтов, и в мирной жизни не избегавших важнейших рубежей литературной и общественной жизни, а это тоже сродни подвигу, как показывает жизнь. И даже окончательную точку в своей судьбе он словно поставил по своему решению. Это произошло 31 декабря 1993 года.

На рабочем столе его осталась рукопись ещё не изданной книги «Дорогой крови по дороге к Богу», уже одно название которой говорит о духовной глубине поэта, о мудрости много пережившего человека, о вечных темах: любви к родине, в том числе малой, верности сыновьему долгу перед ней, своими родителями. Волею судьбы она всё-таки была издана.

Похоронен поэт на родине, в деревне Вязовское Фурмановского района, что в Ивановской области.

«Наверно, чудо поэзии в этом и есть – чудо умения преодолением своего горя снимать горе с другой, близкой по страданию души, возвращая её к радости жизни. Ведь, в конце-то концов, жить – значит радоваться!» – был убеждён Михаил Дудин. И не только был уверен в этом, но и старался жить именно так, подавая пример тем, кто думает, с кого «делать жизнь».