Советская вольномыслящая интеллигенция Украину недолюбливала. Бывало, сообщишь знакомым, что едешь в Харьков или в Запорожье, да хоть и в Киев, и замечаешь на приветливых лицах недоумение: и что туда несёт? Хорошим тоном считалось ездить в Прибалтику, Грузию. А Украина…

У этого были резоны. Украина воспринималась как земля особой идеологической ортодоксальности.

Одна из самых больших киностудий, Киевская, за редким исключением (скажем, фильмы Ильенко), выпускала обычно саги о расцвете колхозного строя и о трудах партийного руководства.

«Киевские письменники» – особая песня. Это передовой отряд советской литературы, оплот соцреализма, собрание орденоносцев, лауреатов державных премий. Нет в памяти среди авторов «Нового мира» ни одного яркого украинского (но был, скажем, Василь Быков из Белоруссии). Зато среди депутатов и делегатов – сколько угодно. С патрицианской солидностью двигались они и по аллеям коктебельского Дома творчества. Среди украинской молодёжи была в фаворе идея партийно-комсомольской карьеры на московских стогнах. Хлопцы и дивчины из благодатных украинских мест, при всём весёлом нраве, отличались идейной устойчивостью и особым почтением к любому начальству.

Конечно, и среди украинских гуманитариев попадались «заблудшие овцы», вызывавшие партийное недоверие. И спасение они искали в Москве. Той самой, которой, как выяснилось с приходом «незалежности», в душе сильно не симпатизировали. В столовой упомянутого коктебельского литприюта львовские классики соцреализма делали вид, что плохо понимают российскую мову, но быстро вспоминали её, знакомясь на набережной с хорошенькими москвичками. Основной инстинкт пересиливал национальный. Но ненадолго.

Завидев, как вокруг книг на русском толпится народ, а украинские не идут, незалежные таланты вспыхивали патриотизмом: «То е наша зэмля!» Имелись в виду горы Киммерии (Восточного Крыма), воспетые Волошиным, Цветаевой и Мандельштамом. «Здесь обрывается Россия над морем чёрным и глухим». Вот же «клятый империалист» – ещё когда оправдывал аннексию Крыма!

Не знаю, готовы ли простить ему эти вызывающие строки нынешние московские страдальцы за «поруганный» Россией Крым. Они вопреки былому скепсису в связи с провинциализмом соседской культуры пылко возлюбили Украину. И, думаю, не за чудесные песни, не за юмор и не за горилку. А за, если сжато, мелкодержавную русофобию. За комплекс неполноценности её элиты, за туповатую «упэртисть» её лидеров, провинциальную завистливость тех же письменников. Самое парадоксальное: всё это называют «демократией».

Но настоящая демократия не мстительна. Много лет назад я побывал в Тунисе и Алжире, которые только что воевали с Францией за независимость и беспокоились о «культурной идентичности». Но там даже самому ярому националисту не приходило в голову отменить французский язык или запретить «культурный продукт» – книги Сартра, Камю...

Подозреваю, руководящая «головка» соседей лелеет заветную «мрию», мечту, чтобы Россия исчезла с лица земли. Об этом же грезят и наши родимые демократы, чего даже не скрывают. То Сибирь призывают отдать китайцам, то вдруг вспомнят, чей приют был на месте нынешнего Петербурга. Наказывать за потаённые грёзы не принято, мол, мечтать не вредно. Однако и оставлять без внимания не стоит. Что ж делать? Прежде всего сотворять и приумножать свой «культурный продукт». Тот самый, что всегда притягивал к нашему Отечеству и восхищённые, и даже ожесточённые сердца.

Анатолий Макаров,
писатель

Точка зрения авторов колонки
может не совпадать с позицией редакции