Политика / Персона / Открытый доступ
Саркисов Григорий
Теги: Григорий Саркисов , Захар Прилепин , Россия , Донбасс
Предлагаем вниманию читателей окончание беседы с писателем, публицистом, политиком, телеведущим, лидером общественного движения «За правду» Захаром Прилепиным. Первая часть опубликована в «ЛГ» №45, 2020.
– Вы, как «империалист», за возрождение старой или за строительство новой империи?
– А Российская империя никуда не делась и после 1917 года. Мы и сегодня живём на огромном имперском пространстве, населённом разными нациями, сосуществующими в границах одной державы. Безусловно, мы – империя, мы – расширяющаяся империя. И совершенно бессмысленно обзывать империалистами Владимира Путина, Сергея Шойгу, или вот Захара Прилепина, или кого-то ещё. Тут дело не в личностях. Есть логика развития евразийского пространства, есть геополитическая логика. События вроде войны в Нагорном Карабахе, украинского хаоса или белорусских дебошей неизбежно заставляют вспоминать обстоятельства, при которых когда-то произошло объединение народов в рамках Российской империи. Оглянитесь и увидите, что именно Россия буквально оттаскивала целые народы от обвала в небытие, и эти народы вливались в спасительную для них империю. Многие смотрят сегодня на Закавказье и удивляются происходящему там после распада СССР. Но возьмите времена, когда турки начали вырезать армян, потом англичане решили захватить бакинскую нефть, а грузины плюс ко всему вокруг происходящему воевали друг с другом. И только Россия смогла предоставить всем участникам этих малоприятных процессов преференции и гарантии – чтобы одних не дорезали турки, других – не дограбили англичане, а третьи сами себя не додушили. И это никуда не ушло и ныне. Вот смотрите, решил Эрдоган повоевать – и начинается война, а завтра он или кто-то другой ещё что-нибудь решит и ещё что-нибудь начнётся…
Ничего не изменилось, и все эти «непреходящие ценности», в которые люди так верят в XXI веке, – прогресс, демократия, гуманизм – оказываются вполне преходящими. И мы вдруг понимаем, что всё может вернуться на круги своя, что геноцид вполне может случиться и в наши дни, и в будущем, ибо это не нечто навсегда отошедшее во мрак истории.
Я не говорю, что весь Советский Союз или вся дореволюционная Российская империя восстановятся в полном объёме и в том же качестве. И прирастать новыми землями необязательно, у нас и так земли предостаточно. Но определённая логика существования приведёт соседние народы к тому, что они для себя будут решать, куда им идти – условно говоря, либо в Евросоюз, либо в сферу влияния России, либо висеть на краю бытия. Кто предоставит больше гарантий безопасности – к тому эти народы и пойдут. Подозреваю, что многие выберут Россию, жизнь заставит их прийти к нам, и это будет происходить на наших глазах, на нашем веку.
– А как насчёт суверенности – они же её потеряют?
– Как можно потерять то, чего нет? В нашем мире по-настоящему суверенных государств раз-два и обчёлся, и, слава богу, в этом коротком списке есть Россия. Суверенность без реальной военной и экономической силы стоит не дороже бумаги, на которой написано слово «суверенность». Такие страны не могут позволить себе ни одного важного самостоятельного шага, они вынуждены жить «многовекторно», примыкая либо к тому, либо к другому полюсу. Они – не игроки на этом поле, и правила игры составляют не они, им просто позволяют пока быть суверенными, но уже завтра могут и передумать.
– Для вас происходящее сегодня в США и Европе – преддверие конца западной цивилизации в её классическом понимании или некая «перезагрузка», переход в новое качество?
– У Запада есть возможности перезагрузиться, и похороны западной цивилизации, которые у нас периодически объявляют, конечно, преждевременны. Запад обладает мощнейшими интеллектуальными ресурсами и политической гибкостью, и мы можем очень быстро, за пару-другую лет, увидеть совершенно иную модель западного общества, когда государство объявит, что оно больше не играет в мультикультурализм и в прочую чепуху и в состоянии сделать всё с точностью до наоборот.
Да, нынче там кризис, в силу определённой инерции и не всегда по собственной воле они следуют идиотически-самоубийственным глобалистским курсом, но у них и сегодня есть возможность выйти из кризиса с минимальными потерями, было бы желание.
– И Штаты останутся «сияющим градом на холме»?
– Кто знает, как оно обернётся. Вспомните, советская экономика входила в пятёрку сильнейших экономик мира, с сильнейшей армией и великолепной культурой. Да, была и унылая идеология, вызывавшая у всех тоску зелёную. Но ресурсно СССР был передовой державой, и не случайно на политической карте мира половина стран закрашивалась красным цветом. И вот эта держава схлопывается, и слова «слиняла в три дня», сказанные Василием Розановым о Российской империи, оказалось, вполне применимы и к СССР. От развала не застраховано никакое, даже самое сильное государство. Да, Америка пока доминирует в мире, но США могут «схлопнуться» и «слинять» так быстро, что мы только ахнем, куда, мол, всё ушло.
– Украина – это чей-то «проект» или там просто созрели условия для революции?
– Никакие внешние силы не смогут «перезагрузить» страну, не желающую «перезагружаться». Да, там сыграли свою роль и внешние игроки, они работали не только на Украине, но и практически на всём постсоветском пространстве, в том числе и у нас в России. Глупо было бы этого не замечать. На Украине у «игроков» получилось, и тут немалую роль сыграла «работа в Сети». Мы ведь и в России ни черта не контролируем «Фейсбук» или «Твиттер», а там полно откровенно русофобских ресурсов, они есть даже в соцсети «ВКонтакте». Просто вражеские площадки, где создаются и действуют тысячи разнообразных сообществ, противостоящих русской цивилизации. В том же «ВКонтакте» насчитывается 3184 сообщества по запросу «ЛГБТ»! Спрашивается, с чего они у нас тут в таком количестве? Их что, создали мальчики из Тулы и Рязани? Нет, конечно. Я уже не говорю о прочей антирусской мерзотине, обитающей в Сети.
– И что, Россия должна изолироваться или оборотиться задом к Западу, передом к Востоку? Мы обречены всегда жить по принципу «или-или»?
– Ориентацию только на Восток и обсуждать не стоит, это просто невозможно. Никто не говорит и о необходимости закрыться от мира железным занавесом. Мы говорим о здравом смысле. У нас открывается огромное количество сетевых сообществ, враждебных нашей государственности, но уверяю вас, в Германии, США или во Франции такие сообщества не просуществовали бы и получаса. А в России – работают годами! Но стоит нам об этом заикнуться, тут же раздаются вопли на тему «кровавый режим возрождает цензуру». Да нигде в мире никто не позволит такого сетевого беспредела, направленного против государства, нигде не станут такому потворствовать. А мы потворствуем, потому что, видите ли, боимся, что нас, не дай бог, заподозрят в тоталитаризме. Да и чёрт с ними, пусть себе подозревают, мы имеем право заботиться о своей безопасности, не обращая внимания на либеральные крики. Но эти люди лукавят, они прекрасно знают, как на Западе относятся к инакомыслящим.
Возьмите историю с Павленским: пока он бузотёрил в России, на Западе его считали «художником» и «борцом за либеральные ценности». Как только он начал точно так же хулиганить во Франции – его тут же скрутили и потащили в каталажку. У нас же чуть что – начинают орать: «В России нет свободы!» А в России её предостаточно, тут больше возможностей для самовыражения, в том числе и политического, чем на Западе. Когда наши национал-большевики были в Нью-Йорке, американцы сказали: ребята, за то, что вы устраиваете в вашей «тиранической» России, в Штатах вас быстренько закатали бы на нары лет этак на тридцать, а то и на пятьдесят.
– И тем не менее Россия остаётся для Запада «экзистенциальной угрозой», нас боятся и нам не доверяют. Почему?
– Мы в девяностых сдавали всё, что можно было сдать, и нравились Западу, пока Ельцин не решился ввести войска в Чечню. Мы перестали нравиться Западу, когда более-менее адекватно реагировали на события в Приднестровье, Осетии и Абхазии. Тогда Ельцина просто терроризировали, чтобы он не трогал «борцов за свободу». Как только мы робко проявляли хоть какую-то самостоятельность, нас срочно переставали «любить» и обвиняли во всех смертных грехах.
– Вернёмся на Украину. Вы хорошо знали донецкого лидера Александра Захарченко, были его советником. Каким остался в вашей памяти этот человек?
– Он был одним из любимых для меня людей, я считаю его своим учителем. И хотя он на год моложе меня, это был мой старший товарищ и я обращался к нему по его позывному – Батя. Это типично русский персонаж, с ярким и именно русским психотипом. Я уехал из ДНР месяца за три до его гибели, когда наступательные операции уже не планировались и всё завязло в позиционной войне. В 2014-м, 2015-м, отчасти в 2016-м обстановка, представления и ожидания были другими, и мы с Захарченко даже как-то помечтали, что следующий его день рождения будем праздновать в одном хорошем ресторанчике под Харьковом… Но всё упёрлось в позиционное противостояние, и все поняли, что резких прорывов уже не будет. Тогда я и попросил Захарченко: пока тут всё вот так, оформите мне пролонгированный отпуск, поеду в Россию, займусь всякими делами, а если здесь что-то начнётся – вернусь. «Начаться» очень даже могло, тогда была реальная опасность наступления ВСУ, и на прямой линии с президентом я спросил Путина: «Что мы будем делать, если Украина начнёт наступление на Донбасс?» Путин ответил недвусмысленно: «Киев может потерять свою государственность». В Киеве это услышали, и украинское наступление сорвалось. Я, кстати, тогда приезжал в Донецк, пробыл там с неделю, но, когда понял, что Украина наступление отложила, вернулся в Россию. До сих пор остаюсь действующим офицером армии ДНР: я был в гвардии Захарченко, и никто, кроме меня самого, «отчислить» Прилепина из донецкой армии не может.
– Наверное, каждый, кому приходилось воевать, а значит, и убивать, рано или поздно спрашивает себя, правильно ли он поступал. Вы себе такой вопрос задавали? Нашли ответ?
– Я был на правой стороне; никаких, даже малейших сомнений на этот счёт у меня никогда не было, нет и никогда не будет. У меня есть хорошая подпитка в истории русской классической литературы. Когда я писал книгу «Взвод. Офицеры и ополченцы русской литературы», я подсмотрел, что думали об этом Пушкин, Чаадаев, Катенин и другие наши товарищи. Чаадаев, например, почти двести лет назад писал, что отделение Украины и Белоруссии от России – это вопрос жизнеспособности и состоятельности Государства Российского. Тот самый Чаадаев, которого считают предтечей либерализма в России и который поддержал подавление польского бунта 1831 года, хотя это был не бунт, а прямое отражение польских притязаний на украинские, белорусские, литовские и российские земли. Нам говорят, что «поляки боролись за свою свободу», но почему-то никто не говорит, с какой стати поляки намылились закончить своё «освобождение» в районе Киева и Смоленска.
– А было ощущение досады, когда после всех «котлов», в которые регулярно вляпывалась украинская армия, была надежда контр наступления чуть ли не до Киева, но вдруг был дан отбой?
– Насчёт «дойти до Киева» – это была иллюзия, и тем, кто находился тогда на Донбассе, было понятно, что нельзя идти по стране, где к тебе относятся далеко не по-дружески. Многое показали социологические исследования. В Крыму 90 процентов населения было за Россию, в Луганске и Донецке – от 75 до 80, в Харькове пророссийские настроения были у большинства, а вот в Полтаве и Чернигове – уже пятьдесят на пятьдесят, а дальше – только 30. Теперь представьте, что вы идёте по стране, где 70 процентов населения, а это по 7 миллионов человек в каждой области, вам не рады? Ну возьмёте вы Киев, а куда денете миллионы людей, требующих, чтобы вы убрались с их земли? Ну не топить же баржи с протестующими, правда? Да, можно было вернуть Славянск и Краматорск, можно было взять Мариуполь, но уже тогда было ясно, что возвращение Малороссии и русского города Киева в российскую орбиту – дело не одной, пусть даже самой успешной военной операции, а итог постепенной, постоянной политической и дипломатической работы. Из Москвы легко рассуждать о «наступлении на Киев», но тут неплохо и подумать, что делать потом.
– Вы считаете Украину несостоявшимся государством?
– Украина вроде как есть, но это ведомая страна. Украинцы сегодня настолько не желают никаких отношений с Россией, что прямо говорят: пусть Запад оккупирует нашу страну, пусть ставит тут свои военные базы и гарнизоны, пусть скупают нашу землю, пусть делают что хотят – только «приидите и володейте нами». Украина – состоявшееся вассальное государство.
– Осенью 2016 года по просьбе украинских писателей, сравнивших вас с Андерсом Брейвиком, организаторы польского литературного фестиваля Конрада отозвали ваше приглашение. Сегодня вы чувствуете себя изолированным от европейского литературного процесса?
– Да, есть определённая изоляция. Когда я объявил о решении уехать в ДНР, от сотрудничества со мной отказалось немецкое литературное агентство «Wiedling Literary Agency», до этого успешно представлявшее мои авторские интересы на международном издательском рынке, и два года у меня не было вообще никакого агента на Западе. И если до этого у меня выходило там чуть ли не по две книги в месяц, а мои книжки переводились на двадцать пять языков, то после 2015 года меня не переводила ни одна страна, и на этом моя «западная история» временно прекратилась. Тогда я на себе почувствовал все «прелести» западной демократии. Меня не издавали и не переводили, потому что я связан с ДНР, а вот украинских писателей, участвовавших в АТО, переводили на десятки языков и издавали непрестанно. Причём это всё литература низкого пошиба. Но… прошло несколько лет, в мире случилось много разных событий и разных войн, украинская тема ушла на второй, а потом и на десятый план мирового внимания, и мне опять стали поступать предложения с Запада, пошли новые переводы моих книг. Вот только в октябре было четыре предложения. Пока агента у меня там нет, но найдётся и агент.
Конечно, если бы я был отмороженный бандеровец и чёрный гомосексуалист одновременно, тогда бы меня точно печатали на Западе громадными тиражами… Но и так я тоже не пропаду. Пусть не надеются. А их макулатура – пропадёт.
– Критик Владимир Бондаренко сравнивает вас с Максимом Горьким, ваше творчество высоко оценил лауреат Нобелевской премии Гюнтер Грасс. Но, скажем, вашу книгу «Взвод. Офицеры и ополченцы русской литературы» критик Галина Юзефович считает «потенциально опасным чтением». Я уже не говорю о том, сколько раз после публикации «Письма Сталину» вас называли антисемитом, ксенофобом, неосталинистом и даже «зеркалом путинского фашизма». Вас сильно трогает хула и похвала?
– Сейчас – уже нет. Признаюсь, когда-то набирал в поисковике свою фамилию и смотрел, что там про меня пишут. Но уже несколько лет мне всё равно, хвалят меня или ругают. Мне просто неинтересно.
– Понимаю, что каждый роман – выношенное дитя. И всё же, какой из них вам дороже всего?
– Мне особенно дороги «Обитель» и «Ополченский романс».
– Я насчитал у вас добрых три десятка лауреатских званий, полученных на разных литературных конкурсах с 2004 года. А какая награда особенно греет сердце писателя Прилепина?
– Наверное, это юбилейная премия «Супернацбест» за лучший роман десятилетия, полученная в 2011 году. Там случилась забавная история. Лауреату полагалось сто тысяч долларов наличными, но было одно условие: деньги должны вручаться лауреату лично на церемонии награждения. Среди кандидатов на премию были Пелевин, Проханов, вроде бы Улицкая, ещё кто-то и ваш покорный слуга. А Пелевин вообще не любитель публичности, и, естественно, в зале, где проходила церемония, он не появился. Шептали, что он сидит в баре наверху и ждёт, когда его вызовут получить «сто штук». Премию дали мне, ну и… Витя уехал. Но цена пелевинского затворничества стала на тот момент известна – сто тысяч зелёных американских денег.
– Произведения Пелевина читаете?
– Читаю каждую пятую его книгу, они все примерно одинаковые – как колбаса. Виктор очень одарённый и остроумный человек, но его юмор имеет временную привязку, и, боюсь, лет через десять публика уже не поймёт, над чем он там стебается.
– Есть другой популярный автор – Борис Акунин. Его-то читаете?
– Акунин – крепкий беллетрист, он сам прекрасно знает своё место в литературе.
– У Акунина хороший русский язык…
– У Акунина правильный русский язык. А хороший русский язык – у Александра Терехова.
– У вас в литературе есть тайный или явный кумир?
– Мне нравится Гайто Газданов, это любимейший мой писатель. Мне нравятся все люди, о которых я писал в книге «Взвод. Офицеры и ополченцы русской литературы», и я ещё буду писать о них. Это родные и важные для меня персонажи – Батюшков, Денис Давыдов, Бестужев-Марлинский, Гаршин, Симонов, Михаил Луконин, или убитый на финской войне Арон Капштейн, или, скажем, Юрий Бондарев. Они все – мои однополчане.
– Какой вы видите Россию лет чрез сто? Нет желания замахнуться на романутопию?
– Россия и через сто лет останется в той же сегодняшней форме. Будут в ней и западники, и славянофилы. И меня это вполне устраивает. В России с петровских времён были одинаковые плюсы и минусы, сходные геополитические проблемы и до боли знакомые раздоры аристократии, интеллигенции. Ничего не изменится, мы так и будем ходить по «спасительному» кругу, и в этом смысле Россия – стабильная страна. Что касается романа-уто пии… Когда я пишу исторические романы, это ведь не только о прошлом, но и о будущем России. А потому нет смысла сочинять антиутопии, надо только внимательно вглядываться в бездну. И бездна ответит вам.
«Да, стоит только умереть, они тебя сразу же упрячут!.. Ещё будут приходить по в...
Оборачиваешься назад и поражаешься – каким беззаботным по сравнению с сегодняшни...
Накануне нового года напоминают о себе предсказатели – астрологи, экстрасенсы, ф...
Несколько событий уходящего года накалили правозащитную повестку. Жалобы на нехв...
© «Литературная газета», 2007–2021
При полном или частичном использовании материалов «ЛГ»
ссылка на www.lgz.ru обязательна.
Администратор сайта: webmaster@lgz.ru
Создание сайта
www.pweb.ru
Избрали Трампа наконец-то,
И все не без злорадства ждут,
Когда укропов от Донецка
До западных границ попрут…
И Киев заодно возьмут,
Чтоб больше к этому не возвращаться,
И с младшим братом расплеваться.
А это поздно или рано,
Как задом ни верти,
Хоть с Трампом, хоть без Трампа,
Должно произойти.
В чём состоит простой секрет
Большого Украины блуда -
Что не было её и нет,
И никогда не будет.
Всё это русская экзотика,
Когда у власти инородцы,
Ну эти.., как их, саддукеи,
Чем удивить нас невозможно,
Они и так на русской шее.
Нельзя без смеха наблюдать,
Что на окраине творится…
Не надо было отпускать
Их на свободу, так их мать,
Чтоб с ними после не возиться.
Там, где плебей или хохол,
Всегда облом или прокол.
Но мы их снова пожалеем,
Хохлов-антисемитов,
Простых украинских евреев,
Что общим миром вечно биты.
Спасём, как и всегда спасали..,
На самогоне и на сале.
Да, действительно. А Прилепин уже осужден за бандитизм?
А суд над ним еще состоится.
Повстанцы всегда вне закона в стране, против которой они восстали. Украина - фашистское государство. На Донбассе граждане Украины не согласились с фашистским переворотом и восстали. На поддержку к ним пришли люди со всего мира. В том числе, из России. Россия признала существование повстанцев и добровольцев из других стран, как явления, не подпадающего под наши уголовные законы.
Международное право дает право на восстание. Соответственно, эти формирования соответствуют международному праву и их члены являются комбатантами. Россия строго придерживается этого правила.
Если вы желаете суда над гражданином России, хотя в России его деяния не преступление, а лишь часть права на восстание, то вопрос - что вы делаете в России. Что вы делаете в госвузе? Переезжайте на Украину и пишите подобную ахинею дальше.....
Хочу вас удивить - Право выше национальных законов. Украинское фашистское государство довело собственных граждан до восстания. Присоединиться к ним - правовой поступок, абсолютно моральный. Хотя и не законный. С точки зрения Украины и некоторых государств......
"На Донбассе граждане Украины не согласились с фашистским переворотом" только после того, как группой Гиркина был захвачен телецентр и на местное население обрушилась пропаганда. Фашистского в том перевороте, к слову если что и было- так это удары по нескольким мафиозным группам, сросшихся с государством. А больше ничего фашистского и не было.
Когда ударная сила переворота - бандеровцы, то есть украинские фашисты, и к власти приходят бандеровцы, то переворот не фашистский?
Надеетесь, что Прилепина будут судить? Думаете, что и у нас бандеровцы к власти придут?!
А насчет Донбасса- да, до начала действий там группы Гиркина войны не было. А как это незаконное вооруженное формирование туда пришло- началась война.
И да, любое нормальное российское руководство добьется осуждения и Прилепина и Гиркина за создание незаконных вооруженных формирований. То есть банд. Это по минимуму. И это не надежда, а знание. Бандеру Вы зря приплетаете, не при делах он тут.
Нынешнее российское руководство является нормальным и избрано народом.
Бандера, Шухевич, ОУН и т. п. - актуальные герои нынешней фашистской Украины.
И тем, кто называет русских добровольцев и ополченцев Донбасса бандой, здесь не место.
Ферштейн?
На сайт явился интеллектуальный пособник того писателя и прочих украинских фашистов. Судя по его жж, он научный работник, работающий в российской научной организации. Занят борьбой с Путиным и ФСБ. Интересно, сколько часов в госучреждении, например США, он бы продержался, если бы воевал с Президентом США и ФБР?
Не мучайтесь - зачем работаете в госучреждении? Уезжайте на Украину. Там вы пригодитесь.
Группа Стрелкова встала на пути фашистов. Правый сектор - фашистского толка группировка, запрещенная в России, пошел в атаку первым. Первый бой был с участием именно откровенных фашистов. В дальнейшем в атаку пошла армия фашистского государства.
Статья УК, предусматривающая ответственность за то же создание и участие в НВФ так сконструирована, что если их деятельность не противоречит интересам России, то эти люди, вступающие в НВФ, ответственность не несут. Соответственно, Стрелков и Прилепин, поскольку их деятельность была направлена на защиту населения Донбасса от фашистов, ответственности за это не подлежат.
Кстати, фашисты в 1941-1945 годах называли советских партизан и их формирования, соответственно, бандитами и бандами. Также их называли и пособники фашистов. По аналогии - вы пособник украинских фашистов.
Бандера - главный герой нынешнего фашистского украинского государства. Почему бы про это не говорить?
слишком много змеелова
Лубок, заоблачная картина…
Я от неё давно в отпаде.
Как в нашей Думе, в ихней Раде
Свой Жирик есть и есть свой Зюга,
Не переваривающие друг друга,
И русский мат без перевода,
Который не искоренить
Из украинского народа,
Как и без сала не прожить.
В верхах сплошные инородцы…
Под звоны славы и хулы
С катушек съехали хохлы…
Украинские хлопцы,
Что за еврейские погромы
Всё получают прямо дома
Сполна...
И всё… И больше ни хрена.
Зачем-то это богу надо
Не божеское дело.
Какая ещё, на хрен, Рада
И Юльки Тимошенко тело…
Любая баба там - Солоха,
Как в гоголевскую эпоху.
Запутались в противоречиях,
Что миру Лермонтов нарыл.
Шевченко их простосердечный,
На это глядя бы – запил…
И это всё не где-нибудь
За призрачной чертой…
Славянская сплошная муть -
Под солнцем, под луной.
На том стоим,
И фиг бы с ним…
Но жизнь уходит без наитий,
Проходит, будто сон,
Как бесконечный жуткий сон,
За горизонт событий.
Нынче стало модно,
Президента материть
Может кто угодно.
Не боятся ничего,
Даже бога самого...
Путин танки не пошлёт
И бомбить не станет,
Просто каждого пошлёт
В целом и местами.
И, не выйдя из Кремля,
Всех достанет опосля.
Сострадание к врагам
Это в русском духе,
Приползут к его ногам
Нацики на брюхе…
Приползут на брюхе сами
С запоздалыми слезами.
Приползут к его ногам,
Кто вы, мистер Путин…
Снисхождение к врагам -
Это русский пунктик.
Русский язык на Украине
Решили запретить…
На языке каком отныне
Там станут материть?..
На мове мата нет в природе,
Но как без мата на работе…
Значит, нельзя поматериться
Будет в Украине,
Такое даже не примстится
Ни в страшном сне, ни в карантине.
На мове станут говорить,
И лишь по-русски матом крыть.
Всё это выглядит смешно,
Прикольно, как в немом кино.
Не переводятся на мову
Известные слова,
К примеру, на три буквы слово
Или на пять, таких слов - два.
Хоть в русском мате слов немножко,
Перевести их невозможно.
И без того, что там творится,
Вызывает смех,
Теперь и не поматериться,
А это уже не смех…
На свете не прожить без мата
От зарплаты до зарплаты,
Тем более мужчине,
Тем паче в Украине.
Я лично даже мыслю матом
И думаю на нём,
Когда передвигаюсь в пробке МКАДом…
Всё прочее - потом.
Не переводится на мову
Мат русский, не то слово.
Мат русский непереводим.
И ничего не сделать с ним.
Сдуру или спьяна,
А надо было бы свинтить
Памятник Богдану,
А заодно и Кобзаря,
Не теряя время зря,
В незалежной срыть.
За то, что русские Тараса
До неба вознесли,
И всей хохляндии напрасно,
Как на подносе, поднесли…
За украинскую красу
Пора бы украм сдаться…
Подвесить бабу за косу,
А остальных за …
За всё придётся отвечать,
Укропы-господа…
Наступит время возвращать
Всё на свои места.
Чтобы оставить комментарий вам необходимо авторизоваться