«Купите – не пожалеете!» – зазывали публику Дмитрий Быков и Валерия Жарова, совместно написавшие роман «Сигналы». Публика ломилась, чего уж там. К тому же Быкову повезло выступать в пресс-центре, где его не перекрывал гул ярмарки и голос с небес, периодически оглашавший программу, – настоящий бич для тех многих, кто выступал в невнятных стеклянных загородках, по недоразумению называемых «зонами семинаров». Быков сообщил про усиление документального и публицистического начала в русском романе, которое, по его мнению, совершается вот именно что в наши дни. Как раз в это время неподалёку Михаил Шишкин говорил, что, собственно, понимается под документальным началом: «Я работал в Швейцарии переводчиком для беженцев из бывшего Советского Союза… Они рассказывали свои истории… Может быть, не все эти истории случились с ними, но раз они их рассказывали, значит, с кем-то случились».
Нидерланды были специальным гостем ярмарки. Голландская литература, по словам Мишеля Криеларса, журналиста одной из крупнейших голландских газет «Хандельсблатт», «была скучной, пока не появился Герман Кох». Именно этого автора, чьи книги «Ужин» и «Летний домик с бассейном» переведены в России (а дебютная и, как говорят, отличная книга ещё не переведена), должен был вывести на чистую воду журналист Константин Мильчин. В программе был заявлен разговор с Кохом «на щепетильные темы о сделках с совестью». Понятно, почему: в романе «Ужин» благополучная семейная пара покрывает убийство нищенки, совершённое сыном-подростком забавы ради; в «Летнем домике» врач рассуждает о смерти пациента. Но вместо разговора о сделках с совестью возобладал простенький вопросник из серии «какой герой вам самому больше нравится» и «не обиделись ли на вас врачи». Вопросы о политкорректности и социальной напряжённости были едва затронуты. Однако я спросила Криеларса, является ли ситуация, описанная в «Ужине» (агрессия, скрываемая за благополучным фасадом), хорошо знакомой для Нидерландов. Он ответил так: «Конечно. Иначе, как вы думаете, почему у нас было так быстро распродано 25 тысяч экземпляров?»
Иностранцы вообще производили хорошее впечатление на non/fiction – может, как раз потому, что не подменяли искренность аутентичностью. Шведская исследовательница жизни Льва Толстого и его семьи Карола Ханссон (явно страдая от накрывающего зону семинаров шума), рассказывала о своей случайной встрече с внуком Андрея Толстого, о котором она написала книгу, но, оказывается, знала не всё. На презентации книги знаменитого итальянского слависта Витторио Страда «Россия как судьба» итальянцы были корректны и немногословны, зато профессор МГИМО Андрей Зубов и литературовед Наталья Иванова не упустили случая подробно рассказать, как наш народ много советских лет был лишён человеческого достоинства и как мы всё ещё не можем интеллектуально расстаться с нашим ужасным прошлым (в результате чего регламент оказался быстро и бездарно исчерпан).
На круглом столе «Книги для детей и юношества – лучшие спутники на пути к взрослению» российские модераторы увели тему в разговоры о внешнем оформлении: какой формат и какие обложки нравятся подросткам, какие иллюстрации подойдут детям… между тем как немецкие гости, казалось, были готовы поговорить о содержании подростковой и юношеской литературы. У Мартина Шойбле, автора книг «Джихад: террористами не рождаются» и «Сканеры», мне удалось спросить, большое ли значение в его желании написать антиутопию сыграла заинтересованность в том, чтобы книги не выкладывались в Сеть, ущемляя авторские права. Шойбле ответил: «Это было изначальным посылом, неким колесом, которое вело меня по дороге. Но дорога была вымощена множеством других обстоятельств. То, как мы сейчас обращаемся с новыми технологиями, с техникой, которая попадает к нам в руки, социальные сети, отрывающие нас от реальности, изобретение Google Glass (очки с вмонтированной камерой и дисплеем) – всеми этими маленькими камешками». В то время как российские авторы всё ещё упражняются с наиболее эффектным приобщением героев детских и подростковых книг к электронным технологиям, в Европе задумываются о проблемах, которые идут вслед за этим.
Впрочем, следует написать о главном, ради чего существует non/fiction. О книгах. Приятное впечатление произвёл стенд издательства «Пашков дом» (РГБ). Там были не только не издававшиеся прежде дневники и переписка Владимира Короленко, но и другие любопытные (и при этом многие – не слишком дорогие) новинки: «Типографщики и книголюбы» А.Ю. Самарина, сборник «Искусство книги и гравюра в художественной культуре». На других стендах можно отметить изданный АСТ сборник писем Андрея Платонова «Я прожил жизнь…», впервые собранных в одном томе и подробно откомментированных; вышедший в издательстве «Москвоведение» первый том задуманного собрания сочинений замечательного писателя и фольклориста Бориса Шергина – «Былины. Песни. Сказки»; книгу Алексея Иванова «Горнозаводская цивилизация», посвящённую истории Урала; книгу петербургского историка Александра Филюшкина «Изобретая первую войну России и Европы» (о балтийских войнах XVI века и мифах, создававшихся с тех пор); а также интереснейший альбом-каталог «Пермская деревянная скульптура» – подготовка этого издания продолжалась более 30 лет. На выставке были презентованы полные собрания сочинений Варлама Шаламова и Корнея Чуковского.
Детская программа ярмарки non/fiction была разнообразной и насыщенной. Третий этаж был почти полностью отдан детям – под игры и книжки, викторины и мастер-классы, спектакли и встречи с писателями. Всё бы прекрасно, но совокупно это сильно ухудшало слышимость в зоне семинаров № 2, а кроме того, некоторые подборки книг, представленных детям для свободного ознакомления, потрясали своей тенденциозностью (здесь очень отличилось общество «Мемориал»). Когда давным-давно эмигрировавший из СССР в США писатель Евгений Ельчин описывает несчастное советское детство и давным-давно эмигрировавший из Чехословакии в США художник Пётр Сис тоже описывает несчастное детство («всё, что по восточную сторону стены, – уныло, страшно, лживо; по западную – радостно, талантливо, честно») – это, может быть, аутентично, но катастрофически не подлинно. Вот только дети этого ещё не знают.