Калейдоскоп мнений и впечатлений об авторе поражает
Михаил Волохов. Великий Утешитель. М.: Китони, 2015. 672 с. 1000 экз.
Новая книга Михаила Волохова «Великий Утешитель», вышедшая в издательстве «КИТОНИ», – своеобразная энциклопедия не только его творчества, но и отношения к нему.
Она включает четыре новые и 14 ранее опубликованных пьес, многие из которых также в обновлённых версиях, поскольку автор постоянно продолжает над ними работать, многочисленные интервью и эссе, посвящённые ему, записи и свидетельства, довольно большой фотографический архив, где можно найти разных знаменитостей от Эжена Ионеско (с ним Волохов был дружен) до Андрея Житинкина и автора этих строк.
В этом калейдоскопе мнений и впечатлений поражает своеобразная всеядность, стремление всегда быть в центре внимания, что Михаилу Волохову, безусловно, удаётся.
Одно свидетельство. Как-то я оказался в маленьком театральном городке, пригороде Парижа, где собрано несколько стационарных театров и выступают достаточно популярные коллективы. Меня пригласила туда приятельница, которая ведёт русскоязычную программу о культурной жизни и одновременно франкоязычную программу о театре и кино в России. Там произошла неожиданная встреча с Бернаром Собелем, известным французским театральным деятелем (он просто отдыхал, сидя на лавочке). Меня представили ему. Бернар Собель оказался чрезвычайно заинтересован тем, что происходит в России, хорошо знает нашу историю, внимательно относится к любым проявлениям творческой энергии и с большим уважением, естественно, к культурному, литературному наследию. И первое, что он у меня спросил, касалось Михаила Волохова: где он сейчас, что делает, почему давно о нём не слышно?
Действительно, эпоха сотрудничества Собеля с Волоховым, когда Собель, да и многие европейские режиссёры ставили его, пожалуй, самую знаменитую пьесу «Игра в жмурики», уже отделена от нашего времени на дистанцию более двух десятилетий. И то, что об этом помнят на Западе, свидетельствует само за себя. Ведь одна из характерных черт творчества Волохова – это стремление всегда касаться самых актуальных и болезненных проблем. В некотором смысле он обгоняет своё время, как и его использование нецензурной лексики, которое, скажем, Анатолий Смелянский считал главным прорывом в отечественной драматургии именно в его пьесах (произошло это задолго до закона, который использование «ненормативной» лексики запретил и изгнал её как с театральных подмостков, так и из кинотеатров, сохранив, естественно, место в реальной жизни и в видеозаписях).
В видеозаписях, которые не так давно – несколько лет назад – стали дополнительной отдушиной для Волохова-драматурга, он проявил себя талантливым кинематографистом и показал в экспериментальной программе на Московском кинофестивале видеоверсию «Вышки Чикатило» – как образ погрязшего в крови человечества – одной из центральных своих пьес, снятую одним кадром на любительскую цифровую камеру (своеобразный ответ высокопрофессиональному «Русскому ковчегу» Александра Сокурова на материале Эрмитажа).
Можно высказывать претензии к самоанализу драматурга, однако не надо забывать о том, что, будучи человеком театра до мозга костей, он ощущает себя как шоумен, как человек-образ, достаточно далёкий от его реального существования, а сотканный из фрагментов и представлений из его достаточно провокативных драматургических произведений, которые созданы для того, чтобы шокировать аудиторию и выводить её из состояния пассивной созерцательности. В этом смысле его работы являют собой продолжение традиций русской классической литературы и драматургии как по владению языком, так и по вниманию к свинцовым мерзостям далеко не только русской жизни, а всемирного хаоса начала XXI века.
Эту хаотичность и отражает структура книги, её внутреннее построение, своеобразный архаизм, сказывающийся в имитации машинописного текста в вёрстке материала и фотографий как несовершенных репродукций исторических свидетельств прошлого.
Открытым остаётся вопрос, принадлежит ли это наследие только прошлому или у него есть и будущее. Думаю, безостановочная творческая и жизненная активность Михаила Волохова принесёт новые не только эстетические и эротические, но и плодотворные цивилизационные открытия. Тот тип открытий, которые создали ему международную репутацию вечного бунтаря.
Кирилл Разлогов