В последние годы фильмы этого режиссёра сопровождают очень неоднозначные оценки и даже скандалы. Мы писали о «Крае», где с бескрайней фантазией живописалось сражение паровозов в таёжной глуши, и о «Матильде», где кто-то увидел покушение на светлый образ царястрастотерпца, а кто-то ничего не увидел. Да, скандалы были, а вот художественных открытий не густо. И последняя премьера вызывала негодование многих.
«Цоя» дружно отругали все – и зрители, и критики: дескать, ничего из показанного в действительности не было, начиная с застрявшей в автомагнитоле кассеты нового, недавно записанного альбома Виктора Цоя, что якобы явилось причиной гибели музыканта. Его сын требовал не выдавать фильму прокатного удостоверения, потому что реальные люди (покойные Марианна Цой, продюсер Юрий Айзеншпис и музыкант Рикошет-Аксёнов) изображены, мягко говоря, не такими, какими были в жизни. Фанаты рок-звезды упрекали режиссёра в непочтительном отношении к их кумиру и в наглой спекуляции его именем. Некоторые сравнивали с фильмом Кирилла Серебренникова «Лето», в котором отношение к герою было совсем другое: любовно воссоздана творческая атмосфера ленинградского рок-клуба и показано, как произошло знакомство Цоя с Майком Науменко, вхождение его в питерскую рок-тусовку. А здесь – «Цой» без Цоя и т.д.
Мне же, на удивление, фильм показался интересным, да и название правильным. Очень понравился главный герой шофёр Евгений Шелест (Евгений Цыганов) – невольный убийца Цоя, в его «Икарус» музыкант врезался, не совладав на повороте со своим «Москвичом». Далее метафора столкновения рок-звезды и его образа с жизнью имеет развитие.
Алексей Учитель и авторы сценария Александр Гоноровский и Савва Минаев как будто ещё раз хоронят кумира поколений, для чего придумано, что тот же Шелест уже в другом автобусе везёт гроб с телом Цоя в Ленинград на кладбище. В автобусе – официальная жена Цоя (Марьяна Спивак) с их пятилетним сыном (его сыграла дочь Алексея Учителя Мария Пересильд), её бойфренд (Илья Дель), продюсер Цоя (Игорь Верник), неофициальная жена (Паулина Андреева) и фанатка-фотограф (Надежда Калеганова). Последняя так переживает смерть кумира, что в начале фильма совершает попытку самоубийства. Шелест не раздумывая прыгает за ней в воду, с трудом находит на дне, вытаскивает и откачивает её. Девушка, очнувшись и успокоившись, проникается к своему спасителю, со временем вдова Цоя – тоже, и особенно их сын – а устами младенца…
В отличие от представителей перестроечной богемы 90-го года, Шелест – мужик – доброкачественный, немногословный, надёжный. Продюсер же – редкая скотина (разве Айзеншпис был таким?), дружок Марианны – отвратительный алкаш и истерик, внешне почему-то похожий не на Рикошета, а на Майка Науменко. А шофёр Шелест никогда не слышал ни Цоя, ни Майка, ни Рикошета. Ему и вся эта тусовка чужда и неинтересна – что «Ласковый май», что «Кино», всё едино… Но благодаря Шелесту все эти разобщённые, постоянно собачащиеся друг с другом пассажиры к концу поездки как-то сроднились и уж точно не держали зла на «убийцу» Цоя. И он здесь единственный положительный персонаж. Олицетворение мужественности, здравого смысла. Народный герой – он, а не Цой. У Евгения Цыганова первая такая работа, без модных постмодернистских наворотов и амбивалентностей, роль живая, мастерски сыгранная.
Когда в финале кто-то из фанатов, преследующих Шелеста, сказал в очередной раз, что Цой жив, возникло сомнение, даже протест: да жив ли? Что он – Леннон, а «Кино» – «Битлз»? У Виктора Робертовича Цоя такая замечательная, вечная музыка? Шевчук, Кинчев и многие другие рождали мелодии не хуже, не говоря уже о текстах. А что же это тогда, почему такое всесоюзное умопомрачение? Да, был известен, моден, не такой, как все, очень похож на популярного тогда Брюса Ли. Сергей Соловьёв эффектно использовал необычного певца с горделиво вздёрнутым подбородком в финале «Ассы», а когда вскоре он погиб в автокатастрофе, это было воспринято как национальная катастрофа. В каждой республике Советского Союза появились фанатские движения, мощно поддержанные освободившейся от пут тоталитаризма прессой. Помните песню Окуджавы про муравья «Мне нужно на кого-нибудь молиться»? У молодёжи всегда, а тогда особенно была сильна потребность в поклонении кому-то, тогда «повезло» Цою.
Это какой-то воинствующий долгоиграющий инфантилизм, его обнаружилось на переломе эпох очень много. В СССР власти упорно оберегали народ от «лишнего» знания, и потому ко многим «детским болезням» не был выработан иммунитет. А когда хлынул «свежий ветер перемен», все дружно очумели: одни поверили в Ельцина, другие в то, что «рынок всё сам отрегулирует и заграница нам поможет», третьи подвинулись на Кашпировском и Чумаке, а молодые с ума сходили по Цою. «Перемен!» – стала главной песней надолго. Но к чему привели перемены, которых «требовали наши глаза»? К катастрофе, развалу Союза и крушению многихмногих судеб?
Кирилл Серебренников в своём фильме подал Цоя как символ перманентного освобождения, которое виделось режиссёру так: человек, на ходу снимая трусы, бежит к морю, чтобы плыть, плыть подальше от людей в какие-то светлые, неведомые дали, где никаких пут, ограничивающих свободу, нет. Алексей Учитель, снявший несколько документальных лент про весь этот рок (первую ещё при жизни Цоя), теперь (вольно или невольно) срывает с себя и других все и всяческие маски, ставит точку: хватит ребячиться, Цой умер, надо жить дальше.