Валентин СИДОРОВ, народный художник СССР, член президиума Российской академии художеств

Здесь были написаны «Весна. Большая вода», «Март», «Золотая осень», «Над вечным покоем».

В центре столицы, в доме, который был подарен художнику Сергеем Морозовым, другом и почитате­лем его творчества, Левитан провёл, наверное, са­мые счастливые годы своей жизни, там были созда­ны его лучшие произведения. Наконец-то он обрёл своё жильё. Сюда приходил его друг Алексей Степа­нов, мастерская которого находилась совсем рядом, на Покровском бульваре, здесь он встречался с Апол­линарием Васнецовым. Именно ему когда-то Леви­тан писал из Ниццы: «Воображаю, какая прелесть те­перь у нас на Руси - реки разлились, оживает всё... Нет лучше страны, чем Россия!..» Сюда приходили Чехов, Тимирязев, певцы Большого театра Л.Д. Дон­ской и Ф.И. Шаляпин, здесь был написан портрет Ле­витана Валентином Серовым. Сюда приехала и Анна Турчанинова, которая оставалась с художником до последнего дня его жизни - 22 июля 1900 года.

Она приехала из имения «Горки». В этом име­нии помощника петербургского градоначальника Турчанинова в Тверской губернии специально для Левитана была построена просторная мастерская. К сожалению, в 1904 году она сгорела. Но дом в Большом Трёхсвятительском сохранился и в XXI веке. Здесь, в переулке, когда-то находилась и первая общедоступная картинная галерея В.А. Ко­корева. Сохранился и кусочек сада, где росла си­рень, любимая Левитаном.

Вопрос о музее художники ставили в своё время перед министром культуры РСФСР Ю.С. Мелентье- вым, но решить эту проблему не удалось. Здание перешло в ведение Академии художеств, которая использовала его в разных целях. Сейчас здесь на­ходятся мастерские молодых скульпторов.

Когда было открытие выставки Левитана в Тре­тьяковской галерее, я говорил с министром куль­туры А.А. Авдеевым, который сказал, что мысль интересная и надо подумать. Так и хочется ска­зать: «Да что там думать-то, надо принимать ре­шение о создании в Москве музея Левитана, пока окончательно не разрушился этот дом, а то поте­ряем его, как дом В.А. Серова в Староваганьков­ском переулке, где он жил и умер». Может быть, для того чтобы решить вопрос о музее, стоит об­ратиться к мэру Москвы, в Министерство культуры или в Мосгордуму, которая принимала решение о создании авторских галерей. Может, Дума не от­кажет и Левитану. Это дело не только столицы, но и России. Тем более 2014-й объявлен Годом культу­ры. Столица же могла бы помочь Российской ака­демии художеств найти другое, более подходящее помещение для творческой мастерской.

Есть опасения, что показывать в этом музее бу­дет нечего. Как нечего? Создан же в Толедо Музей Эль Греко, куда не зарастает тропа. Как он отрес­таврирован! Там возникает чувство живого дома хозяина, всё с присутствием памяти, жизненными штрихами. Можно пройтись по комнатам. Солнеч­ный свет, который падает на пол, воссоздаёт мир, в котором творил художник.

Это имеет значение для пробуждения пред­ставления о былой жизни. Да что говорить, у нас Поленово живёт по этим законам. Важно создать атмосферу, окружение. Ведь солнечный свет из окна и сейчас падает так же, как и при жизни ху­дожника. На Удомле реставрируется мастерская В.К. Бялыницкого-Бируля. Там нет подлинных произведений, но будет восстановлена атмосфе­ра, живая память о художнике. Сохранились же документы, говорящие о том, что было в доме Ле­витана, на выставке в ГТГ экспонировалось много фотографий мастерской. По лестнице каслинского литья Левитан ходил, она сохранилась, её можно привести в порядок, найти мебель того времени, диван, мольберт, картины в рамах, которые сто­яли на мольберте, - всё найти можно при усилии и желании.

Москва могла бы гордиться этим подлинным музеем, как Париж гордится своими музеями Ро­дена, Бурделя, Майоля, Делакруа. Музей Левитана должен стать достойной памятью о великом худож­нике России.