Некрасов – Толстому (1857 год): «Хорошо ли, искренно ли, сердечно ли (а не умозрительно только, не головою) убеждены Вы, что цель и смысл жизни – любовь? (в широком смысле). Без неё нет ключа к собственному существованию, ни к сущ(ествованию) других, и ею только объясняется, что самоубийства не сделались ежедневным явлением. По мере того как живёшь – умнеешь, светлеешь и охлаждаешься, мысль о бесцельности жизни начинает томить, тут делаешь посылку к другим – и они, вероятно (т. е. люди в настоящем смысле), чувствуют то же – жаль становится их, – и вот является любовь. Человек брошен в жизнь загадкой для самого себя, каждый день его приближает к уничтожению – страшного и обидного в этом много! На этом одном можно с ума сойти. Но вот Вы замечаете, что другому (или другим) нужны Вы, – и жизнь вдруг получает смысл, и человек уже не чувствует той сиротливости, обидной своей ненужности, и так круговая порука. Всё это я выразил очень плохо и мелко – что-то не пишется, но авось Вы ухватите зерно. Человек создан быть опорой другому, потому что ему самому нужна опора. Рассматривайте себя как единицу – и Вы придёте в отчаяние».

Эти нравственные принципы суть основание всей поэзии Некрасова. Ведь его истинно национальный эпос и есть своеобразная «круговая порука». Да и лирика его являет новый тип именно русской лирики, потому что почти вся основана на «посылке к другим». В других, а по конечному, по самому последнему счёту – в народе увидено собственное спасение.

Фрагмент из статьи Н. Скатова «Перечитывая Некрасова»