Высокое исполнительское мастерство демонстрировал в январе Борис Березовский. По-моему, очень удачно. В программе, с которой пианист выступил в Большом зале Московской консерватории, были Лист и Лигети. Березовский играл сочинения из разных периодов жизни Листа, хорошо обдуманная программа, очень интересная. В «12 трансцендентных этюдах» привлекали не только виртуозность исполнения, но и удивительно ясные, вдумчивые смысловые поиски композитора. Слушая Березовского, удивлялся сюрпризам времени: среди учеников Листа – д’Альбер. А к нему на уроки приходила Вера Лотар. Из совсем недавнего нашего прошлого. И мы часто, гуляя по академгородковскому лесу в Новосибирске, обсуждали эти незабываемые встречи у д’Альбера и Корто.
В Малом зале консерватории программу из произведений Рахманинова, Стравинского и Равеля представил фортепианный дуэт Вадима Холоденко и Андрея Гугнина. Лучше бы они этого не делали. Рояли гремели, как будто они и не рояли, а какие-нибудь пожарные сирены. Способные молодые пианисты воистину были «в ударе». Играя в четыре руки, они запросто обменивались репликами. Деловито так. Нимало не смущаясь при этом. А Гугнин вообще как будто отбывал повинность, на его лице читалось полное безразличие к тому, чем он сейчас занят. Слушать было нечего. Можно было только удивляться самонадеянности музыкантов.Что бы этим вечером сказали пианистам Рахманинов, Стравинский и Равель, можно только догадываться.
Молодые таланты объявлялись и в зале Чайковского: играли тот же Андрей Гугнин, скрипач Айлен Притчин, пианист Павел Колесников. Лист, Дворжак, Рахманинов. Скучно, безразлично. Государственный академический симфонический оркестр им. Е.Ф. Светланова под управлением дирижёра Алексея Богорада всячески стремился облагородить ситуацию, но она, ситуация, от этого лучше не стала. В знаменитом фильме И. Анненского «Свадьба» героиня Фаины Раневской говорит будущему зятю: «нудный вы, Эпаминонд Максимыч, ох и нудный же»… Фраза вполне могла бы стать рецензией на этот выход «в свет» замечательных и способных, но не очень требовательных к себе молодых музыкантов.
Продолжаются фортепианные вечера в память народной артистки СССР профессора Московской государственной консерватории Татьяны Петровны Николаевой. Надо заметить, очень трогательные и профессионально весьма значительные. В Доме-музее А.Б. Гольденвейзера, который давно уже стал форпостом в пропаганде лучших музыкальных традиций в Москве, играл пианист Фёдор Амиров. Программа посвящалась 90-летию со дня рождения Татьяны Петровны. Фёдор, при странностях своего нынешнего существования, получил блестящее образование: занимался у Татьяны Петровны и в классе народного артиста СССР С.Л. Доренского. Возможно, был строптивым учеником, но благодарным и творчески одарённым. В чём и убедились слушатели в этот вечер. В программе Бах, Бетховен, Шуман, Прокофьев и Шостакович. Амиров с удовольствием вспоминает уроки своих профессоров, помнит даже реплики: «Вот здесь будет дурацкий диез», по поводу сонаты № 2 Прокофьева: «Он был сказочник, не хуже Андерсена, не забывай об этом» (из замечаний Т.П.). Он и не забыл. Играл действительно сказочно: прекрасный звук, редкая, исключительная техника, простота выражений и яркость, образность сочинений. Ничего не потеряно. Тихий рояль. Впечатлений всем, кто слушал его в этот вечер, хватит надолго. Говорил занимательно. Был скромен, деликатен в речах, застенчив, а за роялем – нежен. Живёт только музыкой. Вне филармоний, театров и т.п. Спрашиваю, а на что же живёшь? Не отвечает, как-то неопределённо машет рукой, и я понимаю, что эта проблема – не главная в его жизни. А вот музыка – да! Явный бессребреник. В наше-то время! Не хитрец и не тусовщик. Что говорят о нём вокруг – ему безразлично. А вот что сейчас ему любопытно в музыке – говорит охотно и воодушевлённо. Абсолютно самостоятелен. Ему и трудно, и легко. Не пропустите встречу, когда наткнётесь на афишу с именем Фёдор Амиров. Всё бросайте и идите. Не пожалеете!