* * *

Когда в полон отчаянье берёт,
Когда на сердце злоба и остуда,
Отправьте душу в праздничный полёт,
Спасительницы – гусли-перегуды!

Чтоб с вашей песней я поверил вновь,
Пока добра мотивы не иссякли,
Что в каждом сердце к ближнему любовь,
Конечно, есть – хоть капля, хоть пол-капли!

Что жизни смысл – в прощении обид,
В наивном и прекрасном упованье,
Что злобу неизбежно победит
Когда-нибудь людское состраданье.

Когда в полон отчаянье берёт,
Когда на сердце злоба и остуда,
Отправьте душу в праздничный полёт,
Спасительницы – гусли-перегуды.

* * *

Я рождён, чтоб отыскать ответ:
А какой оставлю в жизни след?

Здесь совсем не о богатстве речь:
Нет его – и нечего беречь!

Был я мужем неплохим жене?
Что ж, она поплачет обо мне.

Дети вспомнят об отце тепло –
Знать, не зря их ставил на крыло.

Так зачем, спрошу, на белый свет
Ты явился всё-таки, поэт?

Чтоб услышать, как родной народ
Песни мои добрые поёт!

А иначе зря в потоке лет
Я рождён, чтоб отыскать ответ…

* * *

Есть в Чебоксарах дальний уголок,
Где тишь села, сгоревшего дотла.
Бульдозер невзначай подвёл итог
Той жизни, что когда-то здесь текла.

Роился круг церквушки добрый люд –
Приветлив, добродушен, деловит.
Быльё – зола… Но кажется, что тут
Мне кто-то в душу пристально глядит.

Нетрудно и безбожнику сказать
То, в чём давно и прочно убеждён:
С такой любовью лишь Его глаза
Надежду с Верой будят. Это – Он.

Сутулится церквушка на жаре…
Под грохот перемен за пядью пядь
Бульдозер времени старается скорей
Под новостройку память разровнять.

Наверно, будет долгожданный прок.
Наверно, новый выстелится путь
К добру и красоте. Дай Бог, Дай Бог
Кому-нибудь или когда-нибудь…

* * *

На Волге
Лодки-чайки
Нынче зря
Беспечно изготовились
В полёт.
Распахнуты объятья декабря,
Да не пускает равнодушный лёд.
Над Волгою морозная заря
Бесстрастною красавицей встаёт.
А мысли беспокойные горят:
Неужто в мире к прошлому исход?
На Волге
Лодки-чайки
Нынче зря
Беспечно изготовились
В полёт.

Перевод с чувашского