Германия глазами Генриха Бёлля

Член Баварской академии изящных искусств, президент Международного ПЕН-клуба, лауреат Нобелевской премии, автор известных во всём мире романов и новелл, Генрих Бёлль прошёл жизненный путь типичного немца своего поколения. 10 декабря 1972 года в Стокгольме он сказал о себе в речи по случаю вручения Нобелевской премии: «Сам я просто немец; единственное удостоверение личности, которое мне никто не должен выписывать и продлевать, – это язык, на котором я пишу».

Он был шестым ребёнком в католической семье столяра-краснодеревщика Виктора Бёлля. Предки отца эмигрировали когда-то давно из Англии по религиозным мотивам. Они сохранили верность своему вероисповеданию и свою явно не германскую фамилию, которую прославил сын. Может быть, отчасти поэтому в творчестве Бёлля такое значительное место занимает религиозная проблематика.

Писатель всегда придавал большое значение тому, что его детство и юность прошли в Кёльне, где «Рейн, устав от изощрённых красот среднерейнского пейзажа, становится широченной рекой и течёт по однообразной равнине навстречу туманам Северного моря». Рейнский край воплощал для писателя поэтический дар немецкого народа, его вольнолюбие и юмор, его стремление к независимости и презрение к тирании. Кёльн, его предместья и окрестности – это та почва, которая взрастила писателя и осталась запечатлённой в его прозе.

Генрих Бёлль начал писать в двадцатилетнем возрасте рассказы о горестях обнищавших обывателей. Первые литературные опыты были отмечены влиянием Фёдора Достоевского. Однако пробы пера пришлось прервать. В 1938 г. он отбывал трудовую повинность, в 1939-м летом был принят в Кёльнский университет, а осенью призван в гитлеровский вермахт. Он участвовал во Второй мировой войне на территории Франции, Польши, Советского Союза, Румынии, Венгрии и Германии; трижды был ранен. «Солдатам – а я был солдатом – следует жаловаться не на тех, против кого их послали воевать, а только на тех, кто посылал их на вой­ну». Он заявил об этом одним из первых, когда его взгляды разделяли немногие. В конце войны он дезертировал, в 1945 г. вернулся в Кёльн. Снова поступил в университет, работал подсобным рабочим столяра, публиковал рассказы в газетах и журналах.

Успех Бёллю принёс первый его роман «Где ты был, Адам?», повествующий о судьбах фронтовиков на исходе войны. Уже вывешены белые простыни мирными жителями, которые с радостью и тревогой ждут конца гитлеровского рейха. Но никому из героев не суждено вкусить мирного счастья. Солдат Файнхальс, бывший архитектор, будет участвовать в восстановлении стратегически важного моста через Дунай. Мост восстановлен и тут же взорван, так как им может теперь воспользоваться противник. Файн­хальсу рукой подать до своего дома, откуда он ушёл много лет назад. Выстрел, один из последних выстрелов, произведённых германскими орудиями по своим же соотечественникам, настигает его на пороге отчего крова. Погибает в концлагере его возлюбленная. Венгрия объявила себя союзницей Третьего рейха. Это мешало фашистам вторгнуться во внутренние дела мадьяр. Но летом 44-го года Венгрия была оккупирована вермахтом. Одной из первых акций нацистов было заключение евреев в конц­лагерь. Вот почему крещёная еврейка Илона не пришла на второе свидание к немцу Файн­хальсу. Её лично расстреляет комендант концлагеря, помешанный на вокальном искусстве и создавший лагерный хор из пленников. Услышав в её пении истинную веру в человека, в его совершенство и мужество, регент-комендант не выдержал и выстрелил в упор. Этот эпизод принципиально важен, Бёлль развенчивает жалкого эстета, для которого искусство – прикрытие преступлений.

Любовь во время войны молодых людей разных национальностей – популярный сюжет послевоенной литературы многих стран. Встречается он и у Бёлля как доказательство противоестественности войны, уничтожающей самую возможность возникновения новой жизни.

Гибнут врачи из полевого госпиталя, готовые сдаться в плен. Гибнут солдаты, выполняя садистские приказы своих офицеров. Гибнут офицеры, которым не помогает даже симуляция безумия.

С позиции автора война не служит нравственным оправданием жертвам – ни Адаму, ни священнику, ни рядовому, ни обывателю, проголосовавшему за фюрера, развязавшего войну. Малая или большая вина лежит на каждом немце, как бы дорого он ни заплатил за свой выбор.

Смысл названия романа расшифрован в эпиграфе: «Где ты был, Адам? – В окопах, Господи, на войне…»

После выхода романов «И не сказал ни единого слова», «Дом без хозяина», «Хлеб ранних лет», «Бильярд в половине десятого» Бёлль был признан в Германии крупнейшим писателем поколения, вернувшегося с фронта. Все эти романы, а также многочисленные рассказы были переведены на многие языки, в том числе на русский, и изданы в нашей стране.

Российский читатель находил в романах Г. Бёлля аналог собственных переживаний. Руины, разруха, голод и нищета были присущи и победителям, и побеждённым. Произведения западногерманского писателя читали у них и у нас матери, потерявшие сыновей, вдовы и подрастающие сироты.

Генрих Бёлль в воспоминаниях и интервью постоянно комментировал свои произведения. Это было вызвано тем, что он нередко подвергался нападкам за те обвинения, которые предъявлял в своих романах и новеллах правительству и церкви. Он отстаивал право персонажей говорить правду, доверяя это клоунам и шутам.

Стремлением отделиться и отдалиться от нелюдей писатель наделяет многих дорогих ему героев, которые пускаются на хитрости, пытаются хоть как-то обособиться в солдатской шеренге или в городской толчее. Писатель и его герои охраняют личность любой ценой, порой даже рискуя жизнью. В трагикомических прихотях его персонажей проявляется инстинкт их духовного самосохранения, попытка хотя бы призрачно отстоять свою автономию.

Генрих Бёлль никогда не забывал о своём окопном опыте, помнил о тех, кто ждал дома его и однополчан. Но ожидание зачастую оказывалось напрасным – случалось, вместо человека приходило траурное извещение. Бёлль писал исследовательские романы, в которых пытался проанализировать причины великой трагедии страны и обстоятельства, создавшие «маленькую трагедию» каждого человека. Этому и посвящён его итоговый роман «Групповой портрет с дамой».

По сюжету некий молодой заступник задумал восстановить добрую репутацию пожилой женщины по имени Лени Груйтен, собрав свидетельства родных, знакомых и друзей, не отказавшись и от показаний недоброжелателей.

На протяжении всей своей жизни Лени будто не замечает изгибов немецкой истории. Кажется, «истинно немецкая девушка», а потом вдова фронтовика покорно несёт свой крест, но это вовсе не так. Лени, ни словом, ни делом не протестуя против нацистского режима, защищает жертв фашизма. Больше всего укоров и пересудов вызывает её роман с советским военнопленным Борисом Колтовским. Их любовная связь в данной ситуации отнюдь не частное дело, а вызов всем устоям и нормам рейха.

Образ красноармейца Бориса Колтовского не столько конкретная реальность, сколько подражательный отклик Бёлля на его любимых героев Достоевского и Толстого.

Символично занятие Лени, которым она зарабатывает хлеб насущный в последний год вой­ны: она плетёт поминальные венки для всех погибших.

Бёлль многими едва уловимыми деталями переносит свой персонаж из обыденности в сферу историко-философскую. Лени загадочна, как её страна. Для Бёлля она и является олицетворением Германии. Женщина воплощает совесть и гуманность нации, глубочайшую порядочность и готовность идти навстречу тем, кто нуждается в её помощи. Вместе с тем шатания Лени от гитлерюгенда в молодости до кратковременного членства в коммунистической партии воплощают непостижимые странности, которые являются не столько личными свойствами героини, сколько отражением национального характера. Для Бёлля она остаётся непознаваемым феноменом. Напрашивается параллель с творчеством самого писателя: как бы глубоко он ни проникал в историю своего народа, многое воспринимается в его сюжетах иррациональным, не поддающимся логике.

В 1982 г. на Международном конгрессе писателей в защиту мира в Кёльне Генрих Бёлль выступил с речью «Образы врагов», в которой напомнил об опасности ксенофобии. Вскоре после выступления произошёл поджог его дома в Эйфеле, в результате которого часть дома сгорела. Стремясь загладить вину, тогда же совет города Кёльна присвоил Бёллю звание почётного гражданина и приобрёл его архив.

В 1985 г. в связи с сороковой годовщиной капитуляции фашистской Германии писатель опубликовал «Письмо моим сыновьям», в котором рассказал о том, как он сам пережил окончание войны. Генрих Бёлль в своём творчестве всегда обращался к молодым. Незадолго до кончины он написал трогательные стихи, обращённые к внучке. Они начертаны на могильном кресте:

Внучке Самай

Мы приходим издалека
дитя моё
и уходим далеко
не бойся
с тобою все
кто были до тебя
твоя мать, твой отец
и все, кто были до них
давным-давно
с тобою все
не бойся
мы приходим издалека
и уходим далеко
дитя моё

Твой дед
8 мая 1985 г.

Приезжая в Москву, Генрих Бёлль много раз выступал перед студентами в Библиотеке иностранной литературы. Какие бы нелепые вопросы ему ни задавали, он был учтив и корректен. Разглядывая его, я видел перед собой одного из самых достойных интеллектуалов столетия с лицом бывшего солдата, проведшего много лет в казарме, в окопе, на ветру, под снегом.

Владислав Пронин,
доктор филологических наук, профессор,
член Российского союза германистов