Персональная выставка народного художника России, ректора Московского государственного академического художественного института им. В.И. Сурикова при Российской академии художеств Анатолия Любавина открылась в Екатеринбурге. Экспозиция под названием «Силовые линии» вошла в программу IV Всероссийского открытого биеннале-фестиваля графики «УралGrapho».
Свои работы – двадцать три графических листа в технике шелкографии на тему «Художник и модель» и серии офортов о сельской жизни – представил на открытии выставки в Доме художника сам автор:
– Не я первый беру тему взаимоотношений художника и модели в искусстве, она из глубин истории вырастает. Ею занимался и Дега, и Матисс, и Пикассо. Я тоже решил попробовать эту тему развить через свои представления о ней. С помощью пространства, соотношений белого и чёрного, пластики тела я хотел бы передать отношение к проблеме творчества.
Эстампы, исполненные в технике офорта, с бытовыми сюжетами художник начал создавать двадцать лет назад, они уже показывались широкому зрителю на разных выставочных пространствах страны. Интерес к невербальному изображению отношений творца и музы – целой серии работ – возник у него совсем недавно. Это новые произведения, придуманные и воплощённые в станковой графике за последние три года. Вариации на эту тему рождаются у художника во время командировок в самых неожиданных и малопригодных для творчества местах – в аэропортах, на вокзалах, в поездах. Сначала художник делает зарисовку пришедшего образа в свой блокнот, а уже потом вновь возвращается к нему и использует для создания более крупного самостоятельного произведения. Так современный темп жизни влияет на новое прочтение вечной темы. Расставание и расстояние пробуждают обострённое чувство действительности.
«ЛГ» побеседовала с Анатолием Любавиным о представленных на выставку произведениях и о том, что он думает о молодом художнике на современном этапе существования изобразительного искусства.
– В вашей графике есть «силовые линии»? Обнажённые женские тела, скрытая грация, эротизм... Может быть, название пришло, потому что мы на Урале, где живут «суровые люди», так сказать, отсылка к местному ментальному колориту?
– Мне очень понравилось, как ваши искусствоведы назвали выставку – «Силовые линии». Игры с содержанием, понятийным аппаратом тут, наверное, нет. Зато присутствует отсылка к знанию силовых линий, за организацией которых в листе скрывается графическое пространство, соотношение вертикали и горизонтали, играющих большую роль в формировании изображения. Что стоит за этими составными элементами? Как их соединить? Неотъемлемая часть искусства – случайность, энергия заблуждения. Очень важно художнику не бояться ошибиться – не сделав плохо, ты никогда не сделаешь хорошо.
– И при этом в ваших работах условность изображения не уводит зрителя в трансцендентальный, иррациональный мир. Материальный мир для вас тоже важен?
– Конечно, сюжеты придуманы, а вещественное наполнение пространства в них настоящее, узнаваемое. Например, мотив зеркала, присутствующий в некоторых работах, имеет конкретное, реальное происхождение, такое же зеркало есть в моей мастерской. Но вместе с тем вся серия работ делалась не в мастерской, а в дороге. Восьмичасовой перелёт из Москвы в Пекин пролетает незаметно. Однажды я так увлёкся зарисовкой, пришедшим сюжетом, находясь в зале вылетов самолётов, что даже пропустил посадку на свой рейс.
– Я заметил, что вы часто используете образ сосуда, буквально в каждом рисунке. Что он значит для вас?
– Совершенно верно, определённый символ. Есть такое выражение: сколько в сосуд вошло, столько же из него должно и выйти.
– Относится ли это к студентам художественных учебных заведений, к современному образовательному процессу?
– Вот именно. Я говорю студентам и выпускникам: «Вы сейчас выйдете из стен института, у вас не будет ни мастерской, ни денег, ни квартиры. Вам будет всё мешать, будут все условия для того, чтобы вы ничего не делали. Запомните простую мысль: художнику ничего не должно мешать». Я привожу им в пример фронтовых художников, у которых мне довелось учиться, – Ореста Георгиевича Верейского, Павла Ивановича Басманова, которые, сидя в окопе под пулями, мысленно рисовали на коленке.
– Является ли творчество наших выдающихся предшественников-классиков примером? Всё чаще приходится сталкиваться с нигилизмом и каким-то даже неуважением к своим корням, традициям.
– Им всё равно приходится вкалывать. Все годы учебы в институте они впитывают ремесло. А потом они уже сами выберут, куда им пойти, в сторону какого направления в искусстве развиваться. Главное – то, что художник должен быть всесторонне образован, поэтому наши студенты изучают историю искусств, философию, кино, литературу. Сейчас наступает эпоха умного художника.