Сергей Сатин.
Друг мой Парадокс, или Жизнь как национальная идея.
– СПб.: НП «Родные просторы, 2018.
– 128 с. – 2000 экз.

В новой книге Сергей Сатин, наконец, догадался свой фирменный жанр «стихи пониженной сложности» прописать под одной обложкой с такими же – но «сложности повышенной». Деление условное и даже явно провокативное, зато в результате между этими двумя полюсами оказалось возможным продемонстрировать все пятьдесят оттенков иронии, верным рыцарем которой является автор. Заявленная в подзаголовке «реновация смыслов» проведена им недрогнувшей рукой и в полном соответствии с другим подзаголовком-«хэш-тегом» «Время писать кратко». Муза Сатина уже давно проживает за границей (привычного – так называемого весёлого – жанра); в местах её обитания котируются гротеск, гипербола, абсурд, нонсенс и другие красивые слова, включая тот самый парадокс, что значится на обложке. Не гнушаясь сиюминутного, Сатин всё же предпочитает писать о вечном, хотя антураж при этом может быть вполне привычным и узнаваемым.

К нам смерть приходит

в образе старухи

с большой косой. Но это только слухи.

А муха в миг последний жизни этой

реально видит мужика с газетой.

Вообще, тема бренности, скоротечности бытия то и дело всплывает у автора и практически всегда – в неожиданной трактовке.

В воздухе прохлада.

Вечер строг и тих.   

Вот и это лето пронеслось, как МиГ.

Листья опадают в парке и в лесу.

Так и год промчится, как 30-й Су.

Реалии жизни не то чтобы остаются вне поля зрения Сатина, нет, они вызывают его интерес, но чаще всё-таки лишь как повод. Либо для обобщений, либо для самоиронии. А иногда – для того и для другого сразу.

Как развратили деньги нас!

(Увы, но я и сам туда же…)

Мы ради них идём подчас

на всё. И на работу даже.

В книге два десятка разделов – от худо-бедно традиционных, до таких, например, как «С миру по жанру». Не вдаваясь в подробности, просто приведём пример его более чем разнообразного содержания.

Старый клон, старый клон,
старый клон стучит в окно:

Умоляет, чтобы я его впустила.

Но со мной, но со мной,
новый клон живёт давно,

На фига мне этот юзаный чудила!

«Лирическая-генетическая XXI в.»

Из XXI века Сатин с подозрительной лёгкостью способен перенестись как в далёкое прошлое (От древнего грека сбежала жена. //Нашла себе юного грека она.), так и в не менее далёкое будущее (Сквозь космос фотонная мчится ракета. //О, где же ты, где ты, родная планета?! //Вдруг впередсмотрящего вопль: «Земля!!!..»// «Ура!» – зарыдал экипаж корабля.) Связь времён для Сергея не пустой звук; он ощущает её не только головой и сердцем, но и, что называется, кожей. А то и поджилками.

Пращур мой не какой-нибудь там

был муму,

на медведя ходил в одиночку,

чтоб в открытом бою

(честь и слава ему!)

дать ответ на вопрос
кардинальный – кому

замыкать пищевую цепочку.

Записав в свои друзья Парадокс, Сатин отрезал себе пути к отступлению; он вынужден постоянно помнить, что друзей не предают. Это, впрочем, даётся ему без особых усилий. Поиск утраченной гармонии мира – основное занятие поэтов, однако Сатин, в отличие от большинства их, выгодно конкретен.

Был танк у нас в войну «Иосиф Сталин».

Тогда подобный бренд был актуален,

крутой и мудрый, грозный и простой.

Теперь все миротворцы.

Мы – тем паче.

У миротворцев мирные задачи,

и зваться танки их должны иначе –

«Махатма Ганди» или «Лев Толстой».

Автора трудно заподозрить в излишнем оптимизме, да он особо и не скрывает, что это не его. Поэтому дорогого стоит заключительное (в данном тексте) сатинское пожелание:

Явились выселять поэта.

Не платит, сволочь. Денег нет.

Наплюй, поэт! Забей на это!

В сердцах людей живи, поэт!

Милена Серебрякова