Год назад Московский Художественный академический театр имени М. Горького возглавил Эдуард Бояков. О новых проектах МХАТа, будущем репертуарного театра и современных театральных процессах с режиссёром побеседовала корреспондент «ЛГ» Валерия Галкина.
– Наверное, нет другого театра с таким длинным шлейфом подтекстов, как МХАТ. Это уже имя нарицательное… Что для вас МХАТ в истории русского театра? Нечто святое? Эталонное? Или идеи Станиславского до сих пор живы и развиваются?
– «Святой» и «живой» не являются прилагательными-антонимами. Мне кажется, можно сочетать отношение к МХАТу как к безусловной святыне, как к исторической ценности и одновременно осознавать, что он только тогда остаётся святыней, когда живёт как что-то очень современное. Это как источник: он может существовать веками, но, чтобы жить, он должен давать воду. Можно апеллировать к традиционному японскому театру, кабуки, можно говорить про китайский театр, про барочный театр, который сейчас очень популярен, про модель русского императорского театра, в основе которого лежат заветы Щепкина и Островского… Но с помощью этих реминисценций мы совершенно ничего не поймём о МХАТе.
МХАТ создавался как радикальнейший ответ на ситуацию, которая сложилась в русском театре к концу XIX века. МХАТ – это театр абсолютной, принципиальнейшей новизны. Всё было новым, в том числе экономическая модель. Руководители театра искали поддержки у тех, кто верил в творческую идею, и меценаты вкладывали свои деньги. Никаких императорских благоволений – только попечительские советы и репертуарная политика, ориентированная на хороший заработок. И при этом – безусловная художественная доминанта, основанная на постоянном совершенствовании творческого метода. Важно ещё и то, что с самого начала МХАТ был театром современной драматургии. Про Чехова и говорить излишне – «Чайка» стала символом МХАТа… Но роль Горького не менее важна. Он как драматург воспитан театром, Немировичем-Данченко, Станиславским, Гиляровским, кругом актёров, которые вместе с ним отправились в своё время на Хитровку... Такое пребывание драматурга внутри театральной среды невозможно переоценить. Похожая ситуация была с Андреевым, с Булгаковым. Надеюсь, сегодня эту тенденцию продолжит Прилепин, драматургия, которая вырастет из его произведений, которую он вслед за собой приведёт. Ген современной драматургии заложен в саму идею МХАТа.
– Я помню свои острейшие впечатления от постановок театра «Практика»: этот небольшой зал, и полное отсутствие какой-либо искусственности – всё, что происходило на сцене, происходило будто со мной. МХАТ им. Горького – академический театр с большой сценой. Что из опыта «Практики» оказалось здесь для вас востребованным? Или мхатовская творческая история для Эдуарда Боякова начинается с нуля?
– Не все меня понимают, когда я искренне отвечаю: то, что я делаю во МХАТе, – абсолютное продолжение театра «Практика». Конечно, сцена несравнима: в «Практике» потолок высотой 2 метра 90 сантиметров… Но сейчас я назову имена художников, которые первые свои спектакли поставили именно там: это Полина Бахтина, которая через несколько лет получила «сценографический Оскар» – Гран-при «Парижской квадриеннале», это Галя Солодовникова, которая ставит в Мариинском театре, в Монако, преподаёт в Британской школе дизайна, это Алиса Меликова, которая пришла из гламура, лайфстайл-журналов, Ксения Перетрухина, которая получила и продолжает получать огромное количество «Золотых масок». Все они – художники «Практики», которые, несмотря на маленький зал, смогли в этом пространстве полностью реализовать свой гигантский потенциал, высказаться ярко и цельно.
В 2006 году театр «Практика» создавался как лаборатория. Это правильный, здоровый процесс. Современная культура именно так и живёт. Самый известный мюзикл за последние 30 лет «Король лев» (первая диснеевская постановка на Бродвее) поставлен авангарднейшим режиссёром Джули Теймор. Ещё один пример – Мартин Макдонах, получающий «Оскары», снимающий кино, и являющийся элементом безусловного мейнстрима… Он ведь драматург небольших форм. Он не стремился писать для шекспировского театра или Королевского национального театра, это теперь он в них ставится. А начинал Макдонах в студиях, похожих на «Практику». Это нормальная ситуация, когда театральные феномены возникают на таких площадках, как «Практика», и если они оказываются успешными, то могут перетечь в Большой или в Императорский театр. Пример Дягилева это подтверждает…
Я вспоминаю разговор с одним очень мудрым человеком на Востоке, который совершенно ничего не знал о европейском театре. Я рассказывал ему о том, чем занимаюсь, что работаю в театре «Практика», где совсем небольшой зал. Что мне не интересны большие зрительские массы, а интересен лабораторный творческий процесс. Он меня моментально перебил и сказал: «Нет-нет, если ты занимаешься театром, значит, ты хочешь большой зал – не обманывай». И я осёкся. Потому что это правда. Если человек искренне увлечён театром, он хочет большого зала. Так же, как любой музыкант, да и нередко поэт, хотят успеха на стадионе. Если ты художник, если искусство – это твоё служение, то как же ты не будешь желать поделиться светом и радостью творчества с максимально большим количеством людей? Так что для мне переход с малой сцены на большую не представляется нелогичным.
Но я делал в жизни и обратные шаги. «Золотая маска» – огромный государственный национальный проект, из которого я ушёл, осознавая, что это поле свежих плодов больше не принесёт, что оно слишком уж кулуарно, слишком на избранную аудиторию рассчитано.
Прошло время, случился 2014 год, и я увидел, что русская культура, безусловно, нуждается в театре большой формы и для широкого зрителя. И это так же актуально, как в своё время создание маленького театра в подвале. Тогда это было авангардом. А сегодня авангард – большая форма на большой сцене. Радикальнейшей «драматургией» в наши дни является водолазкинский «Лавр» или житие святых Петра и Февронии.
– Зал МХАТа – один из самых больших среди отечественных театров. Что, естественно, рождает массу сложностей для руководства. Одно дело – заполнить зал на 200 мест, другое – на 1400. Вы же при этом ещё и расширяете пространство: даёте возможность «Цеху драматургов» представить себя, проводите поэтические вечера, есть, я знаю, и другие замыслы. Не боитесь? Заполнить зал на 1400 мест и так непростая задача, а вы её ещё усложняете…
– Нет, не боюсь. Это сознательная тактика и стратегия. Приведу пример. Допустим, в центре города есть один ювелирный магазин, и он зарабатывает какие-то деньги. Потом в ста метрах от этого ювелирного магазина открывается второй. И у первого возникают проблемы: происходит падение выручки, экономика рушится. Это продолжается до тех пор, пока уже пятый магазин не открывается на этом пятачке. И тогда образуется кластер. Оказаться вместе внутри кластера – выгоднее, чем быть раздельно. Концептуальный книжный магазин, который мы надеемся открыть, выиграет, если рядом будет очень крутое кафе. Кафе выиграет, если рядом будет площадка с эксклюзивными лекциями, лекции – от близости книжного магазина, и так далее. Кластерная психология – это очень интересный экономический и социокультурный феномен, уходящий корнями в Средневековье.
Человек тянется к цельности. Современного, постмодернистского человека – а мы все живём в среде победившего постмодернизма – раздирает на куски. Он не может почувствовать в себе эту цельность, обнаружить её. Это очень тяжело, очень больно. Он хочет одновременно и родительской заботы, и смысла, и хорошего чтения, и тёплого пледа, и острых ощущений – жизнь состоит из этих вот, только на первых взгляд кажущихся, противоречий. Рождение и смерть – это часть одного цикла, одного явления. Это и есть жизнь.
Может, я как-то совсем абстрактно философски рассуждаю, но на самом деле это методология действий, которая отвечает на ваш вопрос: зачем мы открываем ещё сцены.
Мы запустим «Цех драматургов» вместе с Еленой Исаевой и Ольгой Михайловой. И это нам поможет найти драматургов, которых мы покажем на малой сцене. Допустим, их будет пять, и один окажется таким крутым, что мы рискнём выпустить его на большую сцену. В 25 лет у него будет спектакль на большой сцене МХАТа. Он станет героем. О нём напишут газеты, его покажут по телевизору. А потом мы позовём его на лекцию. Он спустится со своего пьедестала и придёт к молодым ребятам, к начинающим, и запустит новый поиск, в результате которого мы на третьей сцене покажем очередную читку. Таким образом, будет сформирована благодатная, полноценная среда. Сейчас её нет. Люди мыслят проектами, в лучшем случае – институциями, но среда не создаётся.
– Да, это очень важная тема. Кстати, и в писательском мире это чувствуется: писатели есть, а среды нет. Нет даже единого места, где писатели могли бы собраться вместе. И цифровизация тут, как ни странно, не работает. Она ещё больше отчуждает людей друг от друга.
– Именно так.
– В последнее время, особенно из консервативных кругов, раздаются возгласы о том, что репертуарному театру приходится непросто, что его всячески преследуют, что на него оказывается давление со стороны новой драмы, авангардных проектов. Есть ли рациональное зерно в этой истории? Или это само время и зрительский интерес в данном случае играют решающую роль? Нужны ли какие-то меры со стороны государства для того, чтобы сохранить классический репертуарный театр – вне зависимости от спроса на него?
– Однозначного ответа на этот вопрос нет. Чтобы честно ответить и поискать правду, стоит рассуждать нелинейно. Безусловно, государство должно иметь и реализовывать культурную политику в отношении репертуарных театров, помогать им...
Театр, который придумал Станиславский – удивительная ценность. Это феномен мировой культуры. Это русское сокровище. И, конечно, его надо сохранять. Но это не то же самое, что сохранение музея или, скажем, водонапорной башни в центре города с населением больше миллиона человек. Водонапорная башня, построенная в XVIII веке, представляет собой памятник инженерной и архитектурной мысли, но воду она не качает. Никому не придёт в голову её запустить. Она просто стоит, и максимум, что могут сделать люди – это открыть в ней музей. А театр нельзя законсервировать.
Театр остаётся эффективным инструментом воспитания. Скажу больше, сейчас театр актуален как никогда. Потому что именно в цифровую эпоху дефицит живого общения – и не просто общения, а наблюдения за живым человеком – особенно ощутим. В театре мы видим живого человека, которого нет в других эстетических ситуациях. Человека, который что-то говорит, к кому-то обращается, который при этом потеет, злится, у которого может потечь грим, порваться одежда, и это всё по-настоящему. А сегодня мы всюду видим отретушированного, оцифрованного или нарисованного при помощи компьютерной графики человека.
Поэтому к театру надо относиться бережно, сохранять и лелеять его. Но есть и люди, считающие себя в театре профессионалами, которые кричат сегодня о том, что театр умирает, а сами живой продукт не производят. Они что-то клянчат, пугают власть. Такие театральные демагоги раздражают политиков, и происходит ещё более сильное отдаление.
Увы, иногда чиновники относят театр к большому социальному проекту: библиотеки, детские сады, медицина, продолжительность жизни, квадратные метры жилья, количество спортивных площадок… И где-то в этом ряду оказываются театры. Это очень опасная логика, и она абсолютно противоречит тому, что было в России, во всяком случае, последние лет 250–300. Начиная с Екатерины II и заканчивая Сталиным, мы видим абсолютно одинаковую ситуацию: поэт, драматург, художник, архитектор были важнейшими фигурами, были жрецами – и чем сильнее проявлялись процессы секуляризации, тем значительнее становилась роль художника, поэта, музыканта. В секулярном обществе поэт занимал освободившуюся нишу священника. Формула Станиславского «театр – это храм» безусловна. Но это ещё и лаборатория, где постоянно идёт изучение человека, наблюдение за тем, что происходит с человеческим языком, с тезаурусом. Где постоянно исследуется сегодняшний конфликт, идёт изучение тем, которые волнуют человека. И этот человек не мыслится, как в литературе, а предъявляется. Это живой человек: вот он! Вот он, этот страшный великий сегодняшний грешник. Вот он, этот сегодняшний Макбет. Вот он, цареубийца. Вот он, Чекатило. Вот она, сегодняшняя Мария Египетская. Вот он, и сегодняшний духовный подвиг.
Есть ли сегодня люди, способные на подвиг? Есть. Но готовы ли те, кто кричит о сохранении репертуарного театра, показать их на сцене? Или они просто хотят продолжать ставить Грибоедова, Чехова и Горького, сегодня безусловных классиков, и получать столько же внимания, сколько получал Станиславский? Нет, они не имеют права. Станиславский очень сильно рисковал, получая по шапке и за Горького, и за Чехова, и за Метерлинка. Первое обращение Станиславского к Метерлинку было одним из самых страшных провалов в его карьере. Но он, продолжая верить в этого драматурга, всё равно дожал и сделал величайший спектакль.
Вернусь к вашему вопросу про множество сцен вокруг большого зала. Я считаю, что наши лекции, хореографические классы, йога-студия, книжный магазин, философские диспуты и поэтические вечера – это не дополнение к театру. Напротив, театр возрастает, спасается лекциями и хореографическими студиями. Сегодня мы оказались в таком кризисе, что спасти современный театр можно только через «заныривание» в образовательные, в студийные процессы… Мы начинаем новый разговор о теле, о внутренней сути и психологии человека, о философии театра, о его антологии и антропологии. Мы возвращаемся к тому, что нам не дали в университетские времена, в 90-е и в 2000-е годы – тогда было очень много системных сбоев в образовании. И сейчас для того, чтобы спасти театр, нужно работать не только на сцене, но и за письменным столом, а главное – работать над собой.
Всё, о чём я говорю – не мной придумано. Это тезисы Станиславского, его модель.
– Только в Москве существует четыре крупных государственных театральных училища, множество театральных вузов есть в других крупных городах – везде даётся серьёзное, очень насыщенное по объёму образование. И при этом востребованность выпускников театральных вузов не так велика. Мы видим, что с каждого курса, как правило, только два-три человека, попадают в театр. И этот ком из года в год нарастает. Хотя, казалось бы, театров сейчас немало. Вы в Воронеже занимались педагогической работой, и знаете проблему изнутри. Разрешима ли эта ситуация или у нас так и останется множество людей с актёрским образованием, которые никогда не выйдут на сцену?
– Не так давно народный артист России Валентин Клементьев впервые за всю историю МХАТа набрал курс в ГИТИСе. Это очень важное событие, и мы надеемся вырастить настоящую, серьёзную, мощную студию. Что касается вопроса о выпускниках других вузов, то, как сказал Бродский в нобелевской речи: «Мир, вероятно, спасти уже не удастся, но отдельного человека всегда можно». У отдельного актёра, окончившего один из московских вузов, безусловно, есть шанс. Но сегодняшние, в том числе и демографические, процессы таковы, что человек учится всю жизнь. Это факт. Раньше такого не было: человек получал профессию, и в течение следующих 30–40 лет реализовывал те навыки, которые он получил. А сегодня эти навыки так быстро меняются, так быстро возникают новые запросы и новые ситуации, что учиться нужно постоянно. Отдельный человек, оказавшись в этой ситуации вызова, может себя развивать.
Но если говорить о системе, то она в глубочайшем кризисе. Не существует методологии, методики, нет универсального подхода к актёрскому и режиссёрскому образованию, нет современных продюсерских, воспитательных программ. Все очень непросто, неоднозначно. Для того, чтобы навести здесь порядок, нужно очень глубоко погрузиться, разобраться с общим учебным процессом.
Александр Дугин читает во МХАТе курс «Антропология и антология театра», и это совершенно невероятное явление. Я надеюсь, что по этому курсу будет издан учебник. Это разговор о сути театра – и именно этот разговор в наших учебных заведениях не ведётся. Возникает совершенно парадоксальная ситуация: подразумевается, что, если я поступил в театральный вуз, я знаю, что такое театр. А со мной никто об этом даже не говорил. Я оканчиваю вуз, и куда мне идти? В «Камеди Клаб»? По меркам сегодняшних студентов вершина – сериалы на телевидении. Ниже – фильмы, которые по телевизору не показывают. И в самом низу – театр, специфическая, массово непопулярная сфера. Люди живут в такой системе координат. Если мы её перевернём, изменим, тогда выпускник будет стремиться прежде всего в театр. Но для этого нужно заново создавать образовательную систему. У меня есть уверенность, что скоро это начнёт происходить.
«ЛГ»-досье:
Эдуард Владиславович Бояков – театральный продюсер, режиссёр и педагог. Родился в 1964 году в Кизилюрте (Дагестанская АССР). Окончил факультет журналистики Воронежского государственного университета, Московскую международную школу бизнеса и Российскую экономическую академию им. Г. В. Плеханова. Учредитель совместно с СТД Ассоциации «Золотая маска», создатель Московского Пасхального фестиваля (совместно с Валерием Гергиевым), фестиваля современной пьесы «Новая драма», фестиваля театра для детей «Большая перемена»; основал и долгое время руководил театром «Практика». Был ректором Воронежской государственной академии искусств. Учредитель продюсерского центра «Глагол», соучредитель и председатель Русского художественного союза. С 2018 года – художественный руководитель Московского Художественного академического театра имени М. Горького.
«Театр, который придумал Станиславский – удивительная ценность. Это феномен мировой культуры. Это русское сокровище. И, конечно, его надо сохранять…»
_________
На днях на телеканале «Культура» была показана «где-то» десятилетней давности встреча зрителей с актрисой Валентиной Теличкиной, приведшей слова кого-то из знаменитостей (кажется, Гарсиа Лорки) в контексте прозвучавшего вопросе о Боге…
Так вот, сказано было примерно следующее… Театр, работающий «на высокое» способен за несколько лет в определенной мере подвигнуть нацию на очень доброе, а тот, что «функционирует» «на копыто» (диавола) - растлить нацию в течение непродолжительного времени… И современный театр – насколько был понят «подтекст» прозвучавшего «движется-тяготеет» именно к последнему…
Вопрос… В вышеназванном смысле МХАТ Дорониной Т. В. и то, что предлагает-намерен реализовать Бояков Э. В. - одно ли и то же?
«Увы, иногда чиновники относят театр к большому социальному проекту: библиотеки, детские сады… …И где-то в этом ряду оказываются театры. Это очень опасная логика, и она абсолютно противоречит тому, что было в России, во всяком случае, последние лет 250–300. Начиная с Екатерины II и заканчивая Сталиным, мы видим абсолютно одинаковую ситуацию: поэт, драматург, художник, архитектор были важнейшими фигурами, были жрецами – и чем сильнее проявлялись процессы секуляризации, тем значительнее становилась роль художника, поэта, музыканта. В секулярном обществе поэт занимал освободившуюся нишу священника...»
_______
Вопрос… У «нас» сегодня по утверждениям едва ли не сплошь «верующая» страна и в священниках, судя по всему - великого недостатка не испытывается? Получается, что театр во «спасении» не нуждается, а значит и незачем «идти» в руководители МХАТа разве что «ради» превращения его в «философски» обрамленную многопрофильную «контору» «Рога и копыта»? Но это -как говорится – «совсем другая история»?
«Формула Станиславского «театр – это храм» безусловна. Но это ещё и лаборатория, где постоянно идёт изучение человека, наблюдение за тем, что происходит с человеческим языком, с тезаурусом».
___________
А разве последнее не предмет приложения усилий тех же, например, филологов, но никак не «театралов»?
«… Это живой человек: вот он! Вот он, этот страшный великий сегодняшний грешник... ... Вот она, сегодняшняя Мария Египетская. Вот он, и сегодняшний духовный подвиг.
_________
Это что – намек-оправдание «местами» сценической «обнаженке» - мол, из нее в будущем «выйдут-появятся» святые уподобившись Марии Египетской или… сие намерение-заявка в будущем «вывести» секс-грехи юности будущей великой пустынницы на сцену МХАТа?
«Мы запустим «Цех драматургов» вместе с Еленой Исаевой и Ольгой Михайловой. И это нам поможет найти драматургов, которых мы покажем на малой сцене. Допустим, их будет пять, и один окажется таким крутым, что мы рискнём выпустить его на большую сцену. В 25 лет у него будет спектакль на большой сцене МХАТа. Он станет героем. О нём напишут газеты, его покажут по телевизору...»
_______
Ну напишут, ну покажут, ну… Театр – это прежде всего мировоззрение… Не времена же Наполеона - что сегодня в состоянии сказать человек в 25 лет когда детский возраст по объективным обстоятельствам «продлился» едва ли не до 40?
«А театр нельзя законсервировать».
__________
Еще как можно и даже нужно если его «развитие» вызовет и будет «способствовать» сатанизации среды… В этом смысле репертуарный театр - с проверенной временем классикой – что скала в бушующем океане (как еще недавно – заводская труба) за кою необходимо держаться, пока не «уймется» ураган и не «обозначится» высокая Цель на кою и необходимо работать?
Всюду пишут, что Бояков создал Московский Пасхальный фестиваль совместно с Валерием Гергиевым. На сайте фестиваля находим, что он «основан по инициативе главного дирижёра Мариинского театра маэстро Валерия Гергиева и мэра Москвы Юрия Лужкова».
А вот театр «Практика» действительно создал Бояков, как и фестиваль «Новая драма», а ещё поставил спектакль, где герой, сбежавший из психушки, демонстрирует своё причинное место, говоря, что только оно останется в памяти публики, а не высокие слова.
«А вот театр «Практика» действительно создал Бояков, как и фестиваль «Новая драма», а ещё поставил спектакль, где герой, сбежавший из психушки, демонстрирует своё причинное место, говоря, что только оно останется в памяти публики, а не высокие слова...»
__________
Это чрезвычайно серьезная проблема – духовное (в подлинном, а не суррогатном смысле!) состояние «наших» «творцов» - кстати, оно же вполне «читаемо» чрез их работы-произведения…
«Человек тянется к цельности. Современного, постмодернистского человека – а мы все живём в среде победившего постмодернизма – раздирает на куски. Он не может почувствовать в себе эту цельность, обнаружить её. Это очень тяжело, очень больно. Он хочет одновременно и родительской заботы, и смысла, и хорошего чтения, и тёплого пледа, и острых ощущений – жизнь состоит из этих вот, только на первых взгляд кажущихся, противоречий. Рождение и смерть – это часть одного цикла, одного явления. Это и есть жизнь.
Может, я как-то совсем абстрактно философски рассуждаю, но на самом деле это методология действий, которая отвечает на ваш вопрос: зачем мы открываем ещё сцены...»
___________
Как там, у Владимира Высоцкого «у» «Мишки Шифмана»: «…и такое рассказал – ну до того красиво, что я чуть было не попал в «лапы» Тель-Авива»?
«Это несерьезно!» - восклицает в одном из эпизодов фильма «про Шурика» персонаж Бывалый (Евгений Моргунов)…
Да, имеется у человека такое фундаментальное свойство данное от рождения – «собирать-склеивать» видимое-окружающее в целостное, проявляющееся в жизни по-разному в той же профессиональной деятельности… с выходом (постановкой в себе) в итоге ни много - ни мало как на целостную мировоззренческую картинку?
Чем не наиперспективнейше-кричащее (страна-то, ныне мировоззренчески разве не «потерялась»?!) и буквально на поверхности «лежащее» направление приложения усилий (и не только театра!) - казалось, бы, работай! Для основательного репертуарного театра (!) - чем не самое что ни на есть «то»?
Но какую же «цельность» и в виде чего предлагает и реализует на сцене Бояков? По факту - разве не «любой каприз за ваши деньги» - вот и вся философия «заодно» с профанацией фундаментальнейшей проблемы требующей разрешения?
Сайт МХАТ – страница «ОТКРЫТЫЕ СЦЕНЫ МХАТ»
«Молодой Августин». Чтения
Ближайшие спектакли: 16.01, 23.01, 30.01
Продолжительность: 1 час 30 мин.
КУПИТЬ БИЛЕТ
В рамках тематических встреч "Молодой Августин" с историком философии Константином Бандуровским посетители встретятся с текстами молодого Августина, его работами кризисного периода, написанными перед принятием крещения.
Разочаровавшись в прежней жизни, он ведет философские беседы со своими друзьями на вилле в Кассициаке, которые он изложил в ряде диалогов: «Против академиков», «О блаженной жизни» и «О порядке». В основе этих диалогов реальные записи, сделанные во время бесед писцом, таким образом, Августин создает популярный сейчас жанр документального театра (вербатим) и нон-фикшн литературы, принципиально гостеприимной к читателю будущего. В диалогах соединяются философские рассуждения со множеством сценок, мысленных экспериментов, с коммуникативной рефлексией. Собеседники разбирают очень актуальные темы: существуют ли критерии истины и фейковости, как организовать блаженную жизнь, какую в нашей жизни из случайностей порождается порядок.
Открытая сцена:
«Невинный клуб» by Julia Vysotskaya
Ближайшие спектакли: 20.01, 25.01, 27.01
Продолжительность: 1 час 30 мин.
КУПИТЬ БИЛЕТ
БИЛЕТЫ ЗДЕСЬ | КУПИТЬ
________________________________________
Лекторий Юлии Высоцкой — это место, где каждый участник получает современные знания и работающие методики, которые помогут прийти к лучшей версии себя.
Спикеры, рекомендованные Юлией, говорят о важнейших составляющих жизненного баланса: физическое состояние, самочувствие, внешность, работа, личные достижения, вклад человека в развитие общества, контакты с семьей, любимыми, друзьями и обществом, взаимоотношения с собой, мечты и вдохновение.
Лекции проводятся раз в неделю. Каждая состоит из теории, практики и домашнего задания.
Задача Лектория— помочь выстроить каждому свой собственный путь к жизни в кайф. Новое качество жизни— прямо сейчас!
"О рекламе и дизайне серьёзно"
Ближайшие спектакли: 25.01
Продолжительность: 1 час 30 мин.
КУПИТЬ БИЛЕТ
ОТКРЫТЫЕ СЦЕНЫ МХАТ
(12+)
Цикл тематических встреч на тему рекламы и дизайна - откровения успешного инсайдера креативной индустрии, о которой так мало говорят сегодня в медиа-поле.
________________________________________
Все тематические встречи с руководителем агентства StreetArt Евгением Фатеевым:
Культурные войны: культура в контексте политики.
Букварь Homo Videns: ликбез по визуальной безграмотности.
О стрит-арте и граффити: анатомия уличного искусства.
Вечер танцевально-музыкальных импровизаций
Ближайшие спектакли: 31.01
Продолжительность: 1 час 20 мин.
КУПИТЬ БИЛЕТ
ТРЕТЬЯ СЦЕНА
(12+)
Специальная программа фестиваля экспериментального танца «Ключи» в рамках проекта «Открытые сцены МХАТ» представляет «Вечер танцевально-музыкальных импровизаций».
Вечер танцевально-музыкальных импровизаций представляет собой экспериментальную площадку, на которой хореографы, танцоры-импровизаторы, перформансисты, представители уличного и современного танца, а также физического театра могут показать сольную работу вне рамок определенного стиля, импровизируя в тесном диалоге с приглашенным музыкантом.
Вход на сцену: со стороны Малого Гнездниковского переулка.
На фото – «сплетение» полуголых тел – или показалось?
Вообщем, как говаривал артист Николай Озеров – комментарии излишни?
«– В последнее время, особенно из консервативных кругов, раздаются возгласы о том, что репертуарному театру приходится непросто, что его всячески преследуют, что на него оказывается давление со стороны новой драмы, авангардных проектов. Есть ли рациональное зерно в этой истории? Или это само время и зрительский интерес в данном случае играют решающую роль? Нужны ли какие-то меры со стороны государства для того, чтобы сохранить классический репертуарный театр – вне зависимости от спроса на него?»
Э.В. Бояков:
«– Однозначного ответа на этот вопрос нет. Чтобы честно ответить и поискать правду, стоит рассуждать нелинейно…»
__________
Фундаментальная причина «низведения» классического репертуарного театра проста – ведь он свидетельство наличия когда-то у страны ВЫСОКОЙ ЦЕЛИ на реализацию коей и работал?
Сегодня то, что называют государством ПОРАБОЩЕНО МАММОНОЙ, что не может не «сказываться» в той-иной степени на т.н. «новой драме» и «авангардных проектах»?
В этом смысле, репертуарный театр является одним из сдерживающих факторов и в лучших своих постановках работает на Бога, а не держателя «копыта».
«…Формула Станиславского «театр – это храм» безусловна. Но это ещё и лаборатория,…»
_____________
и… «житница, и кузница, и…здравница» «наставлял» небезызвестного Шурика тов. Саахов? Та же «законсервированная» водонапорная башня – настолько ли удачен пример-аналог в «приложении» к театру – а почему действительно не «храм» как считал «основатель» формулы – Станиславский?
А вот здесь-то - в таком уподоблении и проявляется наглядная суть происходящего, сводящая «на нет» нынешние «выкрутасы» не только в театре… Истина ведь одна и давно определена в религии – степени приближения к Истине только разные и как только начинается уклонение-отход-искажения… под автомастерские, увеселительные заведения начинают «сдаваться» те же храмы на Западе, а «мы» оттуда (без разбора!) их «пьесы-постановки» и др. » «формы» в классический театр, а свое - под «откос»? И ведь невдомек, что как сегодняшний Запад, так и Россия по степени рисков метафизических последствий для «среднестатистической» души, уступают декларативно «безбожному» СССР – разумеется и отечественному классическому театру в целом как одной из компонент, обеспечивающих- поддерживающих вполне определенный характер жизни… Потому, вовсе не случайно еще на «заре перестройки», судя по всему, умудренный жизнью-возрастом человек («встречаются» и такие на Западе) – итальянский режиссер приехавший в ГАБТ сказал примерно следующее: - вы радуетесь падению «железного занавеса», но не представляете при этом какая «зараза» теперь хлынет в вашу страну… Получается, что так и не «представляем» до сих пор?
У режиссера Аллы Суриков имеется фильм, пожалуй, «предвосхитивший» и рассматриваемую ситуацию – «Человек с бульвара Капуцинов»… Мистер «ФеРст и… мистер Секонд? Или и «здесь» по-Боякову все «нелинейно»?
«– Я помню свои острейшие впечатления от постановок театра «Практика»: этот небольшой зал, и полное отсутствие какой-либо искусственности – всё, что происходило на сцене, происходило будто со мной. МХАТ им. Горького – академический театр с большой сценой. Что из опыта «Практики» оказалось здесь для вас востребованным? Или мхатовская творческая история для Эдуарда Боякова начинается с нуля?»
Э. В. Бояков:
«– Не все меня понимают, когда я искренне отвечаю: то, что я делаю во МХАТе, – абсолютное продолжение театра «Практика»…»
__________
Разве что "ново под Луною"? «Вспомнилось»… С «открытием» «Железного Занавеса» в страну хлынул поток протестантов-проповедников, кои «под соусом» выращивания овощей на грядках по методу док-ра Миттлайдера (?) в отдельных местах на лекциях пытались донести до местных (как им казалось – совершенно непросвещенных российских аборигенов) интерпретации Слова Божьего… И народ шел – не то, чтобы валом, однако… с интересом? «Наконец-то о Боге заговорили» - удовлетворенно переглядывался «женский пол» «старшего поколения»… А потом «метод» с проповедниками сошел на нет – однако, «ничто не проходит бесследно»? И порукой-подтверждением тому…
Газета «Культура», 24.01.2020 г., интервью… «Марина Брусникина: «Умное государство всегда будет поддерживать театр»»
«Художественный руководитель театра «Практика»(?) Марина Брусникина поставила спектакль «Посадить дерево» по пьесе современного драматурга Алексея Житковского. В главных ролях — заслуженный артист России Михаил Ефремов и… … Режиссер рассказала «Культуре» о том, как частные инициативы влияют на развитие гостеатра, об особенностях работы с Ефремовым и почему нельзя заглублять «шейку» саженца…
.......
культура:
Вы учились в Школе-студии МХАТ у Олега Ефремова. Сейчас поставили спектакль с Михаилом Олеговичем….
…..
Перед началом спектакля вы читаете зрителю лекцию о том, как правильно сажать деревья. Почему решили использовать этот ход и открыли ли для себя что-то новое в системе посадки деревьев?»
Брусникина:
На самом деле это идея Миши. В какой-то момент, фонтанируя идеями, он сказал: «Ты должна выйти в начале спектакля и прочесть огромную лекцию про генетику». Я говорю, мол, какую генетику, ты что?! «Ну вот генетику, про Лысенко, про то, кто там что и с чем спаривают». И я вдруг зацепилась за эту идею, подумала, что в этом бреде что-то есть. Стала смотреть лекции по генетике, про то, как надо сажать деревья, и поняла, что это, конечно, можно сойти с ума! Этот ход вносит определенный абсурд и задает тон, потому что сама пьеса, если в ней правильно расставить акценты, тоже очень абсурдна.
А знала ли я, как сажать деревья? У меня мама невероятно любит участок, бесконечно что-то сажает, и я, когда читаю все это, думаю про нее. Когда сама я первый раз прочитала текст, то вообще ничего не поняла. Только потом стала разбираться с этой «шейкой», по которую нужно заглублять саженец. И сейчас мне кажется, да, я понимаю как сажать деревья.
культура:
Да, заглублять по «шейку» — это очень смешно, зрители были в восторге.
Брусникина:
Это же все реально описано, это не юморист придумал, а реальная инструкция того, как сажать деревья…»
Публика «неистовствует» от слышания «сухой» инструкции - что это за «феномен-явление», с чем может быть связано?
PS
В целом – довольно интересное интервью, особенно последующие ассоциации-интерпретации…
Кстати, если поразмышлять и развить-углубить «основу» спектакля - пожалуй, при тех же исполнителях можно попытаться сделать актуально-полезную для зрителей «конфетку»…. Мировоззренческую, разумеется.
«Поэтому к театру надо относиться бережно, сохранять и лелеять его. Но есть и люди, считающие себя в театре профессионалами, которые кричат сегодня о том, что театр умирает, а сами живой продукт не производят…»
___________
«Живой продукт»… Это, что ли имеется ввиду?
Газета «Культура», 14.02.2020
«Семь актеров МХАТ отказались материться со сцены»
«…В пятницу представитель МХАТ Федор Кириллов в ходе заседания Пресненского суда столицы по иску артистов театра к его худруку Эдуарду Боякову объяснил конфликт в труппе. По его словам, спор возник не из-за того, что части артистов перестали давать роли, а потому, что эта часть отказалась от новой творческой интерпретации постановок, в том числе с использованием ненормативной лексики на сцене.
«Делo не в тoм, чтo артистoв исключили из тех или иных спектаклей. Тех, ктo пoдал иск, никтo ниoткуда не исключал, за ними закреплены рoли. Прoстo те, ктo пoдал иск, не сoгласились сo сменoй твoрческoй кoнцепции МХАТ им. Гoрькoгo, с нoвым прoчтением тех прoизведений, кoтoрые ставят в театре, в тoм числе с испoльзoванием ненoрмативнoй лексики в спектаклях», – заявил Кириллов...»
Если так действительно и есть, то кто с кем ныне «солидаризуется» и, главное, во имя чего?
Чтобы оставить комментарий вам необходимо авторизоваться