Михаил Задорнов
Извините, товарищи, я тут немного дёргаться буду и порой даже чесаться. Это всё производственные травмы. Опасная профессия у меня. Я испытателем работаю. Испытываю товары народного потребления. Да, очень опасная профессия!
Видите, шишка на лбу? Это я испытывал первую отечественную дверь на фотоэлементах. Нет. Сотрясения мозга нет. В наш отряд испытателей только таких набирают, у которых сотрясения чего-чего, а мозга быть не может.
Недавно, например, новую советскую люстру испытывал. Мраморную. С плафонами из гранита. Ой много наших на этом испытании полегло.
Почему передних зубов нет? Плавленые сырки испытывал. А голова дёргается – это я от нервного тика успокаивающее проверял. Очень эффективное оказалось! Всего две таблетки принял, сразу глаз дёргаться перестал – голова задёргалась. А глаз застыл намертво.
Вот такой я в молодости сорви-голова был. Даже лекарства отечественные и те испытывал. После испытания нашего медицинского пластыря на отрываемость – пересадку пятки перенёс. От радикулита тоже какое-то средство три месяца в спину сам себе втирал. По часовой стрелке. Теперь на пляже раздеться стыдно. Оказалось, фармацевты что-то напутали и наполнили тюбики стимулятором роста усов. Такие усы между лопатками выросли! Сзади на пляже – вылитый Будённый!
Да, чего я только за свою жизнь не испытывал... Электробритвы с ножами от сенокосилок, пельмени замедленного действия, конфеты «Сало в шоколаде»... Мышеловки, которые один оборонный завод для плана выпустил. С боеголовками. А я должен был кусочек мяса зубами достать, без рук...
Даже первые отечественные баллончики от хулиганов с парализующим газом – и те я испытывал. На всю жизнь запомнил. Дело ночью было. Стою за углом, жду хулиганов с баллончиком. Идут трое... Ещё даже пристать не успели, а я им прямо в глаза как прысну! А оказалось, наши опять что-то напутали, и струя бьёт в обратную сторону. Но всё равно здорово помогло. Самого так парализовало, что потом совсем не больно было, когда били...
Одно жалко – опыт передать некому. Детей у меня быть не может. Зря я тогда согласился при входе в метро турникет-автомат испытать, в который фотоэлементы забыли поставить.
Вот такая нужная людям профессия. Опасная, но нужная. Потому как, если бы не я, у вас самих детей давно быть не могло!
Я только одного не пойму, вы над кем смеётесь? Я что здесь, один испытатель? Вы что, никогда сами в Чёрном море не купались? Не ездили по автодороге, похожей на стиральную доску, в машинах с выхлопной трубой, выведенной в салон? Не ели в Аэрофлоте куриц небритых с сырками, плавлеными в тринадцатом году в мартеновской печи? В своём родном городе никогда не дышали окружающей средой – вечерним выбросом тринитилметилуранэтилдебила?
Так что вы тоже все испытатели! Мы такой народ – испытателей. Недаром нам всё время говорят одну и ту же фразу: «Тяжёлые испытания выпали на долю нашего народа».
1990, № 8