Есть такие адреса: Уфа, улица Гоголя, 56; Санкт-Петербург, улица Рубинштейна, 23; деревня Березин под Псковом; Таллин, улица Вабрику, 41; Нью-Йорк, дом на углу 108 Street и 63 Drive в Куинсе… Они связаны с именем русско-американского журналиста и писателя Сергея Донатовича Довлатова и встречаются в обороте, когда речь заходит о нём. Куда реже вспоминают поселение Чинья-Ворык и другие точки на карте Республики Коми. А там прошло три года службы Довлатова во внутренних войсках МВД СССР.
Почему Довлатов попал именно в ВОХР? Как сам говорил в письмах, ему хотелось проверить себя на прочность. Сергей изначально был приписан к Ленинградскому военному округу. Но не ожидал, что его занесёт так далеко. В июле 1962-го в письме к отцу Донату Исааковичу выразил надежду, что начальник Ленинградского ГУВД сможет что-то поменять: «…Может быть, можно что-нибудь сделать, чтобы меня переслали поближе к Ленинграду? Может, Соловьёв мог бы помочь, хотя не думаю. А нельзя, так тоже ничего. Потерпим как-нибудь. Но, по правде говоря, надоело изрядно. Я, конечно, свалял дурака…»
Тем не менее уже скоро Сергей отмечает, что всё складывается хорошо. Даже иронизирует: «…кстати сказать, к моему удивлению, солдат из меня получается неплохой. Я выбился в комсорги и редакторы ротной газеты. Начальство меня хвалит и балует, и даже раз, когда я уснул на занятиях, сержант не стал меня будить, и я спал полтора часа. Случай этот совершенно для армии феноменальный…»
Шлёт отцу и армейские стихотворения. Например, такое: «Я – контролёр, звучит не по-военному…» Сочинение это не теряет злободневности и поныне, разрушая миф о неармейских профессиях в армии и неполицейских профессиях в полиции – риску подвержен каждый:
…Мы пили чай из самовара медного,
А сменный мой чего-то всё не шёл.
Мы дожидались три часа, а сменного
Убили бесконвойники ножом.
Я – контролёр, гражданская профессия.
Бухгалтер с пистолетом на боку.
Порой бывает мне совсем не весело,
И я уснуть подолгу не могу.
Служба во внутренних войсках, конечно, отразилась на нём как на человеке и стала частью творчества. Позже писатель подготовил четырнадцать самостоятельных эпизодов о службе в ВОХР, составивших повесть «Зона. Записки надзирателя».
Что же это за места такие? Давно хотелось там побывать, но не довелось. Однако такая возможность представилась Оксане Анатольевне Киселёвой, директору Княжпогостского районного историко-краеведческого музея. При содействии Национального музея Республики Коми ей удалось проехать по местным, как они уже называются теперь, литературно-историческим местам С.Д. Довлатова. Она и поделилась со мной впечатлениями.
Вот посёлок Ракпас. Он возник в 1940-е при строительстве железной дороги на Воркуту. В сталинские годы там была большая зона с довольно мягким для периода репрессий режимом. Действовало кирпичное производство, цеха ширпотреба, химический цех. Среди заключённых были художник Борис Старчиков, Ариадна Эфрон (дочь Марины Цветаевой), графиня Шувалова, австрийский граф Эстерхази. А при Довлатове в Ракпасе располагалась колония-ИТУ, деревоообрабатывающий цех, подсобное хозяйство. На них трудились отбывавшие уголовное наказание. В 2015-м колонию закрыли, посёлок стал угасать.
Здание бывшего штрафного изолятора в посёлке Вожаёль
Вот ещё один посёлок – Вожаёль: бывшая столица Усть-Вымлага – известного и большого по численности лагеря. Место красивое, высокое, сосновый бор, река Весляна. Тут теперь тоже мало жителей. Посёлок появился в начале 30-х как спецпоселение для ссыльных кулаков. А первые жители появились раньше. Проложили просеку, умостили лежнёвку из брёвен. В 1937-м возник лагерь Усть-Вымлаг, а обычных жителей перебросили в посёлок Выль-Ордым. Ссыльные занимались лесозаготовкой, шпалопилением, производством мебели. Были швейное, гончарное, обувное производства, сельхозкомбинат, теплицы. Две школы, стадион, небольшой аэродром, несколько магазинов со снабжением из Ленинграда. Была даже типография, выходили две газеты для зэков и для военных: «Лес – стройкам» и «На посту». А ещё имелась пожарная часть, баня, хлебопекарня. Что многих сейчас удивит, работала музыкальная школа с интернатом, был детсад, больница, летом – пионерлагерь. В Вожаёле, между прочим, отбывала наказание жена второго лица в СССР – Екатерина Ивановна Калинина. Были тут также архитектор И. Гапликов, автор местного памятника в честь воинов Великой Отечественной войны, художник Г. Филипповский, комкор Н. Лисовский, Герой Советского Союза П. Брайко, писатели Б. Гусман и Л. Разгон, генерал авиации А. Залевский, медик А. Свистов, учёный Ф. Перчен. Когда здесь служил Довлатов, лагерь уже поменял структуру, закрылись многие отделения. Сейчас в посёлке нет ни учреждений, ни школы, ни магазина, только специалист от Трактовского поссовета принимает граждан, а ещё кочегарит котельная. Оставшихся жителей планируют в скором времени переселять.
Третий пункт поездки – посёлок Иоссер, основанный в 1938-м как лагпункт со станцией: они были необходимы для строительства железной дороги на Воркуту. При Довлатове в 5 км к западу от станции находился 2-й отдельный лагерный пункт Усть-Вымтреста – посёлок Малиновка. Была большая зона, воинская часть, клуб, лесобиржа, магазины. Заключённые занимались заготовкой леса, который сплавляли затем по рекам Тобысь, Вис и Иоссер. Дети работников ходили в школу в посёлок Иоссер, своей не было. Здесь на Малиновке, по воспоминаниям старожилов, первоначально и проходил службу Сергей Довлатов в батальоне внутренних войск МВД СССР. Потом его перевели в Чиньяворык. Посёлок и ныне неплох: отремонтированные каменные и деревянные дома, хорошее здание школы, клуб. Географическое расположение удобное – на возвышенности вблизи реки и леса. У посёлка есть все перспективы для развития.
Последняя точка маршрута – посёлок Чиньяворык. Там расположена действующая колония. Чиньяворык когда-то был одним из пунктов Усть-Вымлага. Здесь и служил Сергей Долатов, описав потом впечатления в повести «Зона». Чиньяворык развивается активнее других: вблизи город Ухта, идёт добыча бокситов.
Названия многих упомянутых посёлков, а также населённых пунктов Зимка, Ропча, Весляна встречаются в «Армейских письмах Довлатова» к отцу:
«7 августа 1962. <Коми – Киев>
Донат!
Я получил от тебя прекрасное, назидательное письмо, вызвавшее общую зависть своей толщиной. У нас тех людей, которым приходят толстые письма, уважают гораздо больше и считают их более солидными.
<…>
Вот я тебе пошлю, пожалуй, вчерашний стишок. Часть стихов я не хочу тебе посылать, чтоб не напугать и чтобы не дали мне по шее, если прочтут случайно на почте. Вообще письма вскрывают крайне редко. Так что нет необходимости писать так: «Ксанка гордится, что ты охраняешь наши границы от вражеского нападения». Я сторожу «полосатиков», попросту говоря. Итак стишок:
Примечание: жмурами здесь называют покойников, от глагола зажмуриться. Дальше. Ропча и Зимка – это названия мест.
Посв. памяти Андрея Рябчуна
За осиновой рощей
Яму рыли вчера
Хоронили под Ропчей
Молодого жмура
Были стройные залпы
Визг надраенных труб
Специфический запах
Передержанный труп
Мы вернулись на Зимку
Схоронив одного
Вдруг приходит посылка
Для него, для него
В ней зелёные груши
Мать прислала Андрюше
Ещё одно:
Прим.: Весляна – место.
Торчим под Весляной без супа,
Без чаю и табаку.
Лежишь на спине полсуток,
А после лежишь на боку.
И скука, проклятая скука
Сильней с каждым днём и сильней.
Земля тоже вертится, сука!
И нету порядка на ней.
Ну, ладно. Кончаю на этом. Через недельку напишу ещё».
Много у нас мест, которые открываются подчас с неожиданной стороны, по-новому открывают людей, которые там бывали. Так и с Довлатовым.
Владимир Лионтер,
Москва