О корнях и причинах подобной «стабильности во зле» задумываешься после прочтения книги о пугачёвской эпопее, длившейся в Российской империи при «просвещённой» императрице Екатерине II почти год (1773–1774).

Пугачёв в сознании многих – народный бунтарь, которого выдали предатели-соратники и с которым жестоко расправились на Лобном месте в Москве, прилюдно четвертовав «по высочайшему повелению». В советские времена его миссию описывали как «единение трудящихся». Кто-то считает что Пугачёв – выдающийся военачальник-самородок. Кто-то убеждён, что самозванец, присвоивший имя Петра III, грабитель без принципов...

Обращаясь к множеству исторических источников и свидетельств, иногда с излишней щедростью цитируя их, разбирая разные версии «истории Пугачёва», в том числе пушкинскую (её Щербаков трактует как талантливо исполненный Пушкиным политический заказ Николая I), автор приходит к собственным выводам. У него Емельян Пугачёв – талантливый авантюрист, объединивший множество недовольных жизнью людей разных слоёв и народностей, действовавший так, что власти долго не понимали, с кем и с чем столкнулись.

Щербаков приводит в книге два обширных документа, принятых Екатериной II 23 декабря 1773 года. Автор опасается, что читателю будет трудно прочесть их из-за тяжеловесности стиля. Да, это так, но когда осилишь, многое проясняется.

Документы за подписью умной и проницательной царицы свидетельствуют, что она была крайне субъективна в оценках ситуации, не оказалась готовой к компромиссам с бунтовщиками, всерьёз не озадачивалась тем, что надо пересмотреть политику в отношении подневольных крестьян и распоясавшихся помещиков, дать согражданам больше свобод, облегчая жизнь себе самой и всей власти. Не смогла увидеть, как подставляют её, говоря современным языком, её же фавориты.

Всё сваливается Екатериной на «злодея Емельку...». А в результате, как пишет автор, «пугачёвщина при Екатерине не сыграла особой роли в жизни государства. После её подавления жизнь продолжала идти так же, как и шла».

И долго ещё в нашей стране власть имущие – что цари, что генсеки, что президенты – будут как бы печься о подданных, в реальности не замечая их самых насущных нужд.

Конструктивный диалог между властями и гражданами в стране до сих пор существует лишь на уровне благих пожеланий. И до сих пор бунт остаётся чуть ли не единственным способом заставить власти о чём-то задуматься.

Владимир СУХАНОВ