Женское счастье

Когда снотворное стало бодрить, Нина Вадимовна поняла, что под прикрытием самодостаточности к ней подкралось одиночество.

– Заведу-ка я себе мужчину, – решила она. – Но такого, чтобы обеды ему не готовить, носки не стирать. А он – чтоб во всём соглашался и верность хранил.

Нина знала: такие бывают. В виде памятников и скульптур.

Двери знакомого магазина сияли свежим пластиком. А ассортимент товаров настолько обновился, что Нина от неожиданности зажмурилась. Сгорая от стыда за резиновых женщин, фривольно развалившихся на полках, она прошептала: – А можно мужчину надуть?

– Легко! – улыбнулась продавщица, указав на витрины с косметикой.

– Вы не поняли, – пролепетала Нина, – мне нужен мужчина.

– Легко! – повторила продавщица и выстроила на прилавке шеренгу муляжей, от вида которых Нина стала бордовой, как один из них.

– Хочу мужчину целиком, – выдавила она. – И лучше без этой детали. Где мраморный скрипач, чугунный сталевар, гранитный Маяковский? Скульптуры где?! Ведь это магазин «Искусство»?

– Вы вывеску видели? Название изменилось, а с ним ассортимент.

– Подумаешь, слово добавили! Стало – «Любить искусство».

– Внимательней надо читать. Там написано: «Искусство любить». Товары для интимных отношений.

– Мне тоже для отношений, – вздохнула Нина. – Бессонница замучила.

– Раз уж у вас такие фантазии… Бюст мужской в подсобке валяется. Натуральных размеров. Прежний директор не вывез. Возьмёте?

– …Никогда мужиков на руках не носила, как, впрочем, и они меня, – ворчала Нина, устраивая гипсовое изваяние в кресле перед телевизором. – Ну, вот теперь есть с кем поговорить. Сериалы будем вместе смотреть. Как, милый, удобно? Вижу, что удобно, – продолжила она, сменив тон. – Сидишь, в ящик пялишься, а то, что гардина криво висит, тебя не волнует! Шубе моей двадцать лет. Тебе перед молью не стыдно?! Денег в дом не приносишь, по хозяйству не помогаешь, слова доброго от тебя не дождёшься!.. – всё больше распалялась Нина.

Прокричав претензии по быту, перешла на личности, обвинив безответного в том, что тот спорщик, что его храбрость всего лишь позёрство, а занятия философией – повод валять дурака. Досталось и матушке бюста, воспитавшей законченного эгоиста.

Наоравшись вдоволь, Нина треснула по лбу Сократа (так было указано в ценнике к бюсту) и, бросив напоследок: «Не вздумай приставать! Спи в кресле! Не видишь, голова от тебя разболелась!» – удалилась в спальню.

На этот раз она уснула без снотворного, счастливым сном женщины, у которой есть мужчина.

Любовь Алымова