ТЕЛЕИНТЕРВЬЮ
В недавнем выпуске программы «Императив» «Русской службы новостей» её ведущий, обозреватель «ЛГ» Александр Кондрашов беседовал с писателем, доктором филологических наук Валентином НЕПОМНЯЩИМ. Представляем вашему вниманию выдержки из их разговора в прямом эфире.
– Валентин Семёнович, ваша статья «Речь не о Пушкине» («ЛГ», № 23) вызвала очень много читательских откликов; давайте продолжим начатый вами разговор о телевидении, образовании, попытках изменить менталитет народа, о той рыночной революции, которая происходит в стране…
– …О революции, в результате которой деньги стали практически единственной ценностью… От той системы ценностей, которая на Руси даже и в советское время, пускай в изуродованном виде, существовала, практически ничего не осталось. Всё заменено свободой, но такой, которая не включена в русскую систему ценностей. Систему, где важны не только желание, потребность и интерес, но и обязанности, идеалы и многое другое, без чего человек перестаёт быть человеком. Свобода, если она остаётся одна, выворачивается и превращается в «ценность отрицательную»; помните карамазовское – если Бога нет, то всё позволено?
Если так будет продолжаться, на месте России возникнет совсем другая страна, а какая – вообразить страшно… При всех ужасах нашей истории, при всём безобразном поведении многих из нас в России всегда знали, что – чёрное, а что – белое. И Достоевский неслучайно сказал: русский очень много безобразничает, но он всегда знает, что он безобразничает. У него сохраняется совесть. Повреждённая, больная, изуродованная, но всё-таки совесть. Мы знаем, каковы настоящие человеческие идеалы, но они на Руси настолько высоки, что у нас нет подчас сил, или желания, или воли, чтобы ориентироваться на эти идеалы. Мы нередко делаем не как нужно, а как нам легче – поддаваясь общей человеческой слабости.
Россия – место удивительное. Она находится между Западом и Востоком: вроде воздушного пространства между двумя половинками ядерного заряда, пространства, которое не даёт сблизиться Западу и Востоку и вступить в жёсткое соприкосновение, которое вызовет взрыв. То есть мы – единственное место на Земле, где Запад плавно переходит в Восток, а Восток – в Запад. Поэтому у нас совершенно другие ориентиры, другое устройство мышления.
Недавно по «Культуре» прошло несколько передач про человеческий мозг. Татьяна Черниговская, доктор филологических и биологических наук, рассказывала: у западного человека мышление сложилось так, что всё построено на интересах, на «моём» интересе. Вот он встречается с каким-то явлением, и у него первым делом срабатывает инстинкт «моей пользы». В восточной же культуре чрезвычайно важен этический момент, философский, метафизический, а не просто прагматический интерес – и России это свойственно тоже. Конечно, какой-нибудь русский бандит может ради своего интереса что угодно сотворить. Но и вдруг сотворить что угодно и из какого-то благородного порыва. Как некрасовский Кудеяр-атаман, вспомнивший о Боге. Повторю: в нашей системе ценностей – при всех (повторю) наших пороках – духовное безусловно выше материального. Нравственное – выше прагматического. Идеалы бесконечно выше, чем интересы. И, наконец, совесть – безусловно главнее корысти. И это хотят поменять. Поменять народу душу. Как? В принципе долгой практикой, долгим внушением, пропагандой – можно.
– Телевидение этим занимается регулярно. Нам говорят, что мы дураки, неконкурентоспособны, ничего не можем…
– «Если ты такой умный, почему такой бедный?» То есть всё меряется уже только деньгами. Наши газеты и наше ТВ – это, с одной стороны, детский сад: нас, как малышей, забавляют, развлекают. С другой стороны, вколачивают культ материального, денежного успеха. Если ты не успешен в таком понимании, значит, ты уже не вполне человек, тебя нет, дорога твоя на свалку. Это делается с утра до вечера и по телевидению, и по многим радиостанциям, и по всей прессе. А нравственный уровень… Вот я однажды видел в киоске – неловко даже говорить, но скажу – журнальчик. На его обложке физиономия певицы, которая держит в руке микрофон. И надпись гласит: «В моих руках все микрофоны встают». При этом она прикасается к микрофону языком. Остряки, придумавшие это, изуродованы тем, что происходит у нас 20 лет (это, конечно, люди достаточно молодые). Им кажется, что это умно, смешно, эффектно.
– А может, просто не смотреть ТВ?
– Человеку свойственно привыкать, и он уже не может отказаться от телевидения. И нужны определённые силы, чтобы «не смотреть» Когда развратители говорят: «Не нравится – выключите», – это хитрый, вернее, подлый ход. Так говоря, они публично снимают с себя всякую ответственность и возлагают её на нас. Они не отвечают ни за что, их «идеал» – выгода. А реклама, оккупировавшая нас? Это общественное бедствие страшнее войны, уничтожение всего человеческого… Ну, к примеру, вы смотрите фильм, и в том месте, когда у вас комок в горле, – вдруг реклама, мол, не переживайте! Кстати, у нынешних детей, как правило, умных, мало настоящих, полноценных чувств. Их уже не волнует почти ничто глубокое, человеческое. Да ведь и само слово «чувство» вышло из употребления, осталась «эмоция». А эмоция свойственна и животному. Нас упорно сводят на животный уровень.
– Вернёмся к Пушкину, который в «Джоне Теннере» писал о менталитете другого народа, американцев.
– Поразительно, более полутора веков назад он дал чеканную формулировку, всего несколько фраз, и одна из них ключевая: «Всё благородное, бескорыстное, всё возвышающее душу человеческую – подавленное неумолимым эгоизмом и страстию к довольству (comfort)…» Как будто сегодня написано. Пушкин увидел сущность этой новой, искусственно созданной цивилизации, выросшей на почве европейского рационализма, где главное – мой личный интерес. А поскольку он не всегда удовлетворяется сполна, – значит, мир несовершенен! Жуткая идея. Моцарт – гений, Рафаэль – великий художник, гений, а Бог – плохой художник, не гений. Он создал несовершенный мир. Хотят избавиться, исправить мир, построить более «совершенный», то есть комфортный. И здесь хороши все средства. Я насчитал как минимум пять «деяний» Соединённых Штатов, которые можно назвать преступлением против человечества: уничтожение коренных жителей, индейцев, и отгон их в резервации; рабство негров, на котором была построена вся эта цивилизация; Хиросима; напалм во Вьетнаме; Косово и Ирак. И всё это – за какие-нибудь 200 лет.
– Какова роль интеллигенции в том, что сейчас происходит?
– Само понятие «интеллигенция» – все мы знаем – чисто русское. На Западе – «интеллектуалы», то есть люди, занимающиеся умственной деятельностью. «Интеллигент» же буквально в переводе с латыни значит понимающий… С одной стороны, это, безусловно, интеллектуальная деятельность и определённая отдельность, с другой же – интерес и тяга к народу, в частности чувство вины перед ним, угнетённым царизмом, буржуями… Конечно, интеллигенция была одним из ключевых звеньев в том, что совершилась в 17-м году. И это было из самых лучших побуждений. А получилась катастрофа, одной из жертв которой стала сама же интеллигенция.
В 60-е она встрепенулась. Были очень светлые личности, много замечательных людей, но никто не понимал, куда это всё двинется, все были озабочены свободой, главное – свободой прессы, слова. А когда «объявили» свободу, интеллигенция словно помешалась. Бо’льшая её часть. Одни от чистоты души стали использовать свободу слова на всю катушку, говорить публично всё, что в голову придёт, а другие пристроились к пирогу и «свободно» служат той системе, которая построена на рыночной идеологии и платит большие деньги. Страшно видеть обилие книжек в глянцевых обложках, этих так называемых романов, пишущихся исключительно ради денег в течение двух-трёх месяцев, а то и быстрее… И пишут их порой, в общем, одарённые люди. А вот Василь Быков или Шукшин вряд ли были бы сегодня благополучны…
– А что может сделать Церковь?
– Когда-то Пушкин говорил, что духовенство не принадлежит к хорошему обществу, то есть к обществу образованных людей. Сейчас это частично изменилось, есть замечательные батюшки, удивительно образованные, тонкие люди, назову хотя бы Артемия Владимирова, Владимира Воробьёва, Валерия Ларичева, Владимира Волгина – их много, много. Но много и таких, которые, когда между государством и Церковью была каменная стена, как-то отделились не только от государства, но и от культуры: стойко сохраняя, как постоянный свой багаж, Священное Писание, православную догматику, знание святых отцов, – но больше ничего знать не хотели. В наше же время есть такие, в частности из молодых, у кого при том же священном «багаже» – конформистское сознание в отношениях с государством. Они склонны подчиняться рыночной идеологии и потихоньку встраиваются в «систему»…
– Но вы начали отвечать на вопрос с Пушкина…
– Конечно. До Пушкина, до Петра была великая литература. Прежде всего «Слово о полку Игореве», этот абсолютный шедевр. В целом же русская литература развивалась в готовом идеологическом коридоре. Вот тебе Священное Писание, вот тебе сотворение мира, грехопадение и пр. и пр. – будь любезен, иллюстрируй всё это художественным образом. Все истины были готовые, «спущенные сверху». А с Пушкина началась свобода, но не нынешняя, о которой мы говорили, а настоящая свобода, свобода поиска. Ведь он в юности считал себя атеистом (хотя стихотворение «Безверие», написанное в лицее, если его переложить на прозу, можно читать с амвона как проповедь); он долго метался – это и были поиски истины. Ведь человеку, чтобы поверить в истину, нужно не получить её из чужого кармана, ему надо поискать, помучиться, ощутить, сделать её своей, и тогда это будет настоящая вера. Сейчас Церковь играет серьёзную роль в жизни народа, но иногда появляется опасение: а не возникнет ли в этой «рыночной атмосфере» положение, когда для тех, кто в церковной ограде, весь окружающий мир, включая большую культуру, станет чужим, брошенным на произвол судьбы, что чревато для России новыми катастрофами…
– У Шукшина в «Калине красной» есть фраза, которая когда-то звучала юмористически, а сейчас – страшновато: «Народ к разврату готов».
– У нас всё-таки много хороших, настоящих людей. Особенно в неразвращённой провинции… Но порой создаётся впечатление, что народ… смирился. К сожалению, на Руси так сложилось: если начальство что-то делает, то, пожалуй, так и надо… С другой стороны, все мы знаем о русском долготерпении – и о том, чем оно порою кончается. Если рыночная идеология и дальше будет правящей, то возможны – в исторически близкие сроки – самые неожиданные варианты. Есть великие народы, пути которых нельзя объяснить нормальными законами нашего разума: их таинственно определяет верховная логика Провидения; таков именно наш народ – это мысль Чаадаева. И вправду, может быть, в будущем возникнет некий зигзаг в нашей истории – Россия неожиданная страна – и что-то вдруг повернётся. По «верховной логике Провидения». Но – не «само», а при участии народа. При нашем участии.
P.S.Ведущий программ РСН «Неделя в ящике» и «Императив» Александр КОНДРАШОВ и его гости отвечают на вопросы радиослушателей по воскресеньям с 12 до 14 часов.