Расхожее клише – этого фильма поклонники ждали десять, двадцать, возможно, и тридцать лет. «Матрица: Воскрешение» этому клише не следует ни в малейшей степени. За годы, прошедшие с премьеры последнего из фильмов тогда ещё братьев Вачовски, продолжения «Матрицы» не ждал никто. И вот как гром среди ясного неба новость: в производстве четвёртый фильм о противостоянии человеческого и машинного разума. Или не гром, а так, петарда в школьном спортзале.
Новость, сперва воспринятая как шутка, а позже с недоумением, поскольку после провалившегося полнометражного фильма «Восхождение Юпитер» и быстро вышедшего в тираж сериала «Восьмое чувство» от сестёр Вачовски уже ничего не ждали. Да, «Облачный атлас» был превосходен, но все три фильма, снятые Вачовски после «Матрицы», были убыточными, с итоговой цифрой в сотни миллионов для «Уорнер Бразерс». И вот ещё более двухсот миллионов студия тратит на их новую картину.
В 1999 году мир был поражён замедленной съёмкой, облётами камеры, зеленоватой цветокоррекцией, но прежде всего шокирующим фактом того, что в одном фильме можно соединить философскую притчу и зубодробительный боевик. «Матрица» протаранила кинематограф и изменила восприятие кинофантастики не менее, чем вышедшая двумя годами ранее «Гаттака». Уже не шоу для подростков, а вполне серьёзное кино, затрагивающее темы реальности окружающего мира, судьбы, природы человечности и многие другие.
Подобный успех в голливудской системе кинопроизводства не мог остаться безнаказанным, и продолжения получили неминуемый зелёный свет. Однако, несмотря на коммерческий успех, ни «Перезагрузка», ни «Революция» не сумели покорить зрителя так, как это удалось первому фильму. Спецэффекты улучшились, но уже не были чем-то принципиально новым, а первый блеск философской позолоты облез, обнажив её очевидную банальность. Четвёртую часть попросту не ждали, «Воскрешение» – нежданное и заочно нелюбимое зрителем – подверглось критике уже на стадии известия о собственном появлении.
Сперва фильм даже пытается заинтересовать зрителя собиранием камней давно завершившейся войны. Из памяти постаревшего героя Киану Ривза стёрты воспоминания о сражениях с разумными машинами, он заперт в виртуальной реальности, личной преисподней, где реальные события представляются в виде вымысла, компьютерной игрой в трёх частях, созданной героем. Ироничная инверсия истины и лжи, посулившая надежду на качественное переосмысление событий франшизы. Искорками вспыхивают остроумные репризы, медиакомпания «Уорнер Бразерс», заставляющая создавать героя четвёртую часть игры, необоримость времени, властвующего над Нео, выворачивание отношений между героями и злодеем. Вспыхивают и гаснут в примитивном фансервисе, ленивой врезке кадров из первых фильмов и переснятых в новых декорациях сцен.
Далее нелепица, в которой становится неловко из-за Киану Ривза, напрягающегося полуприсев, в комичной до пошлости позе. В последней четверти фильма, когда действие достигает апофеоза, сценарий утрачивает свою силу и картина мутирует в бессвязный набор сцен, из которых следует победа Нео и Тринити над обстоятельствами и здравым смыслом. А ведь над сценарием работал талантливейший Дэвид Митчелл, автор «Облачного атласа» и блестящий писатель, чьё мастерство конструирования невероятных сюжетов не вызывает ни малейших сомнений.
Впрочем, главное впечатление от фильма в том, что все вернувшиеся в цифровой мир «Матрицы» смертельно от него устали. Хьюго Уивинг и Лоуренс Фишборн утомились настолько, что под благовидными предлогами ушли по-английски, завещав роли агента Смита и Морфеуса другим актёрам. И вышеупомянутая сцена, где Нео с болью слушает, как продюсер объявляет ему о планах создания ещё одной части игры, оказывается в фильме самой честной и самой искренней. И даже выглядит авторским упрёком студийным боссам, не только уорнеровским, но вообще всем, не только голливудским, но и тем, например, кто уже десятилетие насилует несчастные «Ёлки» в особо извращённой форме.
И тем, кто требует бесконечных продолжений. Зрителям. Хотя в данном случае мы вроде бы и не хотели.
*Лоренс и Эндрю Вачовски по рождению мужского пола, но в 2012 и 2016 годах соответственно объявили себя трансгендерными.