31 марта исполняется 140 лет со дня рождения самого читаемого в России писателя. Имя его – Корней Чуковский, – придуманное им самим, запоминается с раннего детства и на всю жизнь.
Его собственное детство нельзя назвать лёгким. Трёхлетний сын служанки – молодой крестьянки, приехавшей на заработки в Петербург из украинской деревни, неожиданно оказался на улице вместе с матерью и своей старшей сестрёнкой. Ибо хозяин решил переехать в другой город. В документах Чуковский числился Николаем Корнейчуковым. Имя отца отсутствовало. Мать вместе с детишками сумела перебраться к родственникам в Одессу, где прошли и детство, и ранняя юность будущего знаменитого писателя. Мать с утра до вечера стирала чужое бельё и на этот скудный заработок растила своих детей. Дочь успешно окончила гимназию, а Корней Иванович Чуковский – так он записал себя, повзрослев, в документы, был отчислен из пятого класса, хотя и считался лучшим учеником, после правительственного постановления о «кухаркиных детях». Ибо именно из них, по мнению властей, вырастали студенты-революционеры.
Пережив это потрясение, бывший гимназист Чуковский хватался за любую подвернувшуюся работу и одновременно готовился по учебникам к выпускным экзаменам. Даже изучал английский язык по где-то подобранному самоучителю. А в одесских газетах стали появляться его статьи. Всё, казалось бы, кончилось замечательно: экзамены сданы, английский язык никто из одесских журналистов не знал, и юный Корней Чуковский был командирован корреспондентом в Англию. В Лондоне Чуковский пережил потрясение: никто не мог понять его речь, хотя он и произносил слова точно так, как они были напечатаны в самоучителе и в книгах знаменитых английских писателей, которые он читал с увлечением. Но в скором времени и эту нелепость он преодолел. Часть статей он отсылал в Одессу, а часть – печаталась в петербургской прессе.
Вернувшись в Россию, он обосновался в столице, и критические статьи его были так энергичны, что в кругу столичных журналистов его называли Неистовым Корнеем. Тогда-то он и обратил внимание на произведения, созданные в России для детей. Если во «взрослой» литературе бушевали страсти, то тогдашние книги, выпускаемые для детей, отличались некой благостностью и отсутствием какой-либо энергии. В мире взрослых благодаря стремительно развивавшемуся техническому прогрессу происходили колоссальные события. Лошадей на улицах уже вытесняли автомобили. В небо взлетали самолёты. Большинство российских городов от Москвы до Дальнего Востока уже соединяли железные дороги. И детская литература в бушующем страстями мире казалась тихой уютной полянкой, где вместе с детишками проживали зайчики и лисички. Существует несколько версий о том, как и почему была написана Чуковским первая из опубликованных сказка про крокодила. Отличалась она не только колоссальной энергией, но и языком. Фраза «А какой-то малыш показал ему шиш» была немыслима в прежней литературе для детей. За этой сказкой рождались новые. Так, благодаря энергии, привнесённой Чуковским в мир детских книг, появился новый, неведомый прежде мир. Резко отличающийся от того первичного мира, который создавали первые на Руси поэты. А начинался тот первичный книжный мир русской поэзии для детей с таких стихотворных строк воспитателя царских детей поэта Симеона Полоцкого, автора «Букваря словенскаго», напечатанного в 1679 году: «Цѣлуйте розгу, бичь и жезлъ лобзайте, та суть безвинна, тѣхъ не проклинайте: И рукъ, яже вамъ язвы налагаютъ, ибо не зла вамъ, но добра желаютъ». Следом за «Крокодилом» Чуковский создал сказки «Тараканище», «Мойдодыр», «Муха-цокотуха», «Бармалей», «Федорино горе», «Краденое солнце», «Айболит», «Бибигона» и другие. Рождались они в неожиданной, опасной борьбе всего-навсего с одним человеком. Человеком этим была Надежда Константиновна Крупская. Несчастная женщина, не имевшая собственных детей, ведала детским воспитанием и образованием. Она собирала съезды библиотекарей, которые запрещали сказки про принцесс, королей и различных зверушек. По её мнению, они отвлекали детей от строительства социалистического общества. И приветствовала сказки про передовиков-стахановцев. Все «вредные», по её мнению, сказки немедленно уничтожались в библиотеках. После её статьи в «Правде» в той же газете Корней Чуковский вынужден был повиниться и поклясться, что больше сказок сочинять не будет, и сдерживал эту клятву до 1943 года.
К счастью, уже после Великой Отечественной войны сказки, написанные Чуковским, стали на радость детям и родителям выходить миллионными тиражами. А в годы «внесказочного» периода писатель ввёл в российскую литературу, переведя их для детей и взрослых, множество знаменитых книг, написанных на английском языке. Для отечественной литературы он возродил немало произведений великого поэта Некрасова, которые были запрещены царской цензурой.
Сейчас в Переделкине, в доме, где жил Чуковский, – музей, рассказывающий о его творческой жизни. А в начале учебного года встречаются на участке его дома у костра юные читатели и детские писатели, поддерживая традицию, созданную Корнеем Ивановичем Чуковским.